Злодей Хочет Жить

Глава 263. Призрачный бал III

Солнечный свет просочился в окно, принося с собой тепло рассвета.

– Деклейн…

Голос Игириса постепенно угас, и Деклейн поклонился ему. Теперь все остальное зависело от него.

– …

Не говоря ни слова, Деклейн вышел из комнаты, держа Джули на руках, и встал у окна в коридоре. Он наблюдал за восходом солнца над Империей.

– Профессор.

Джули попыталась привлечь его внимание.

– Профессор…

Большего она сказать не могла. Ее сердце болело так, как будто оно вот-вот разорвется, а ее конечности дрожали.

– Я…

Джули посмотрела на Деклейна, который был погружен в свои мысли, держа ее на руках.

Сердце Джули, поздно осознавшее истину, ныло от боли. В ее голове спутались бесчисленные переживания. Ей было тяжело дышать из-за обрушившейся на нее правды.

Слишком много слов и вопросов проносилось у нее в голове, однако все это задерживалось у нее на губах. Сил хватило лишь на короткую, по-детски простую фразу, которой было достаточно, чтобы выразить ее чувства…

– …прости, я ошибалась.

Он ничего не ответил. Ни одна морщинка на его лице не дрогнула. Из-за того ли это, что извинение было слишком запоздалым?

Деклейн, глядя на рассвет, тихо бормотал:

– Джули, я не достоин извинений от тебя.

Он покачал головой. И продолжил голосом, полным цинизма:

– Я убил слишком много людей и не чувствую угрызений совести.

Джули опустила голову, прислонив ее к его груди.

– Если я считал, что цель того стоила, я растаптывал всех на своем пути.

Деклейн попытался положить руку ей на плечо, но остановился. Он стиснул зубы и подавил свои позывы. Вместо этого он использовал [Телекинез] и достал что-то из ее кармана.

– Я из тех, кто предпочитает обезглавливание убеждениям.

Глядя на то, что из ее кармана достал Деклейн, Джули широко раскрыла глаза.

– Как ты и думала, я злодей. Презренный злодей, который в аду столкнется с множеством людей, которых убил.

– Этот камень…

Это был камень маны, который дал ей ее «Ангел-хранитель». Единственная улика с записанным внутри видео определенного дня.

– Это не твоя вина, Джули. Если с этим миром что-то не так, то это вина Бога, создавшего нас.

Джули потянулась к камню маны. Однако прежде чем она смогла коснуться его…

СКР!

Он разбился в его руках.

Пшшш…

Его осколки медленно стекали с его ладоней. Изображения просочились из них. Словно отражения в осколках зеркала, записи того дня проецировались случайным образом.

Глаза Джули вновь заслезились.

– Джули, ты умираешь.

Кап… Кап…

Слезы падали на остатки камня маны. Синий дым поднялся, когда мана и вода смешались.

– Я признаю это. Это была моя жадность. Я желал, чтобы ты жила.

Деклейн выпустил Джули из своих рук. Она ухватилась за его плечи, чтобы стоять прямо.

– Но теперь…

Он приложил руку к ее щеке и вытер текущую слезу.

– Я сдамся. Я постараюсь больше не любить тебя.

К этому моменту утреннее солнце уже взошло.

– Это наше расставание, Джули.

Деклейн посмотрел на Джули. Это было очень тяжко. Он так сильно любил ее, что ему хотелось обнять ее прямо сейчас и не отпускать. Он положил руку на ее щеку. Хотя Джули дрожала, она не отказывалась от его прикосновений.

– Живи своей жизнью.

Сказав это, он провел рукой по ее шее, словно лаская ее, и надавил на акупунктурную точку. На мгновение глаза Джули округлились, но ее и без того измученный разум не выдержал.

– Нет…

Она упала на плечо Деклейна, и он нежно погладил ее по голове.

И, не говоря ни слова, посмотрел на мужчину, стоящего позади Джули. Нет, там был не один человек. Лавейн, Исаак, Ихельм, Эдриен. Группа из четырех человек стояла там с широко раскрытыми глазами.

– Заберите ее.

Первым подбежал Ихельм и уложил Джули себе на спину. Он хотел было уйти, но вдруг оглянулся.

– Деклейн, ты не идешь с нами?

– Мне еще есть над чем поработать.

– …да, хорошо.

Ихельм не стал показывать свое любопытство. Эдриен, с другой стороны, попыталась приблизиться, не скрывая своих эмоций.

– А?! Что это было только что?! Деклейн… Эй, какого черта?

Ихельм схватил ее за волосы.

– Что ты делаешь?! Отпусти меня!

– Сейчас не подходящее время.

– Это выглядит интересно… Ах, нет, нет! По крайней мере, расскажите мне потом, профессор!

Ихельм увел Эдриен, а Лавейн и Исаак последовали за ними, сперва поклонившись с суровыми взглядами.

Деклейн перевел взгляд в темноту в углу коридора.

– Есть кое-что, что я хочу у вас спросить.

– И что же?

Откуда-то издалека послышался голос.

– Вы действительно не любили Джули?

Игирис некоторое время молчал.

– Человек, которого я любил больше жизни, сделал выбор в пользу этого ребенка, пожертвовав собой.

Это был голос, полный сожаления и печали.

– Было бы ложью, если бы я сказал, что не держу обиды на нее, но когда я думаю о той, кого люблю, даже сердце такого рыцаря становится мягким. Каждый раз, когда я вижу этого ребенка, я думаю о своей мертвой жене.

Деклейн повернул голову.

– Причина смерти моей жены – замерзание.

Ребенок, рожденный с огромными магическими способностями и легендарной родословной, в некоторых случаях мог довести свою мать до болезни или даже смерти.

– В момент родов ее тело заледенело изнутри. Жена умерла от мучительной боли.

Как Игирис и сказал, в Джули текла более чистая кровь Фрейден, чем в ком-либо другом. Она была ребенком зимы, заморозившим и убившим свою мать.

– Из-за своего ничтожного и слабого эго…

Джули родилась с иной судьбой, отличной от судьбы Зейта и Жозефины. Проклятие быть избранной на главную роль в этом мире.

– …я не мог любить ее так сильно, как вы, профессор.

На мгновение Деклейн нахмурился. Его подбородок вздернулся от невыносимого гнева и презрения.

– Как жалко.

Стук!

Деклейн отошел в сторону, звонко стукнув тростью по полу.

– Вы уходите?

– Как я и сказал, мне еще есть чем заняться.

Прежде чем солнце скроется, прежде чем двери этого загробного мира закроются, ему еще предстояло выполнить некую работу.

* * *

Соткав ману и выковав из нее клинок, императрица создала неосязаемый меч. Фехтуя этим ослепительным клинком, Софиен двигалась подобно ветру.

Фшух!

Волшебный меч с легкостью прорезал плоть, окрашивая ее бледную кожу кровью. Это было грязно. Тем не менее, императрица не колебалась.

Фехтование императрицы было благородным и совершенным; она словно аккуратно нарезала тофу. На поле боя она была сильнейшим мечником, и в то же время она двигалась красивее балерины.

– Вот почему это скучно.

Однако подобная демонстрация длилась менее пяти минут. Группа бойцов Алтаря была быстро перебита. С усмешкой она смыла их кровь своей магией и посмотрела в сторону.

– Вы в порядке? – спросила Софиен у профессора.

Он откашлялся и кивнул.

– Да.

– Тогда объясните. Что вы подразумевали под смертью?

Деклейн убрал свою древесную сталь.

– Я, как воспоминания и сгусток маны, исчезну, став единым целым с Деклейном. Он получит все воспоминания о тех днях, но не сможет выдержать такой внезапный «хаос».

Буря воспоминаний и магической энергии, накопившихся более чем за сотню лет. Этого не выдержит даже Деклейн.

– Конечно, он не умрет сразу. Однако это будет тело, ожидающее смерти.

Софиен нахмурилась.

– …а что, если я этого не сделаю?

Если она не хотела, чтобы нынешний Деклейн умер, ей было достаточно оставить здесь этого профессора. Ей просто нужно было не дать им увидеться. Однако и с этим были проблемы.

– Что станет с вами, профессор?

Профессор, который разделял с ней воспоминания. Он представился как «воспоминание и мана», но он также был душой, мало чем отличающейся от оригинального Деклейна. Он думает, чувствует, говорит и… любит Джули.

– Как воспоминание, я останусь здесь навсегда.

Если и были отличия от оригинального Деклейна, то только в том, что он не ходил в туалет, не ел и не мог умереть.

– …действительно, это решение.

Софиен ухмыльнулась. Она часто сталкивалась с дилеммами в государственных делах, но на этот раз не было правильного решения.

– Солнце взошло. Теперь дверь открылась, – сказал профессор, открыв дверь в углу. – Вам пора.

– …я еще не приняла решение.

– Судя по беспокойству Вашего Величества, решение уже принято. Я был с вами столько лет. Не пытайтесь меня обмануть.

Он был прав. Софиен почесала затылок, и профессор кивнул. Это означало, что все в порядке.

– Я готов остаться здесь навсегда. Даже если я просто воспоминание, это стоит того, чтобы жить. Даже если я застряну на экране «конца игры», это стоит того, чтобы существовать. Отсюда я могу хотя бы наблюдать.

– …профессор.

Бум! Бум! Бум!

Однако битва в доме еще продолжалась, и столкновение разных типов магии звучало как землетрясение. Не все враги будут такими же простыми целями, как предыдущие бойцы Алтаря.

– …не тяните, Ваше Величество.

Профессор открыл дверь. Софиен сделала шаг вперед и посмотрела на него.

– Воспоминания с Вашим Величеством. Я буду бережно хранить их.

Профессор сказал это так, словно снова преподавал.

– Не забывайте, Ваше Величество не одиноки.

– Вы ведь знаете, это не конец. Через шесть лет и шесть месяцев…

– Просто идите.

– …ублюдок.

Профессор вытолкнул Софиен в дверь.

…за пределы старого дома, в императорский дворец.

– Хм.

Стоя там, Софиен огляделась. После этого она посмотрела в обе стороны коридора, в котором оказалась. Она улыбнулась и нахмурила брови.

– Эй, профессор, есть ли разница между этим местом и тем?

Дворец также был полон бойцов Алтаря.

– Все в порядке. Там будет легче.

Голос профессора раздался из-за двери.

Софиен схватила свой меч и огляделась.

– Сколько же вас тут?

Там было много людей в мантиях. Это была отчаянная ситуация, ее окружили со всех сторон, но Софиен улыбнулась.

– …знаете, однажды у меня был разговор с профессором.

Она почему-то выглядела очень расслабленной.

– О том, что я притворюсь, будто начала полномасштабную войну против Алтаря, собрав все их силы в императорском дворце, чтобы растоптать их всех сразу…

– Мы не будем вас убивать. Вы нам нужны, – ответил член Алтаря с довольно высоким рангом.

Он вел себя и говорил, как дворянин. Однако выражение лица Софиен стало жестче.

– Ты смеешь прерывать императрицу?

– Извините, но вы должны пройти с нами. Ваш блеф не сработает.

Алтарь знал о ситуации во дворце. Исаак и Лавейн все еще были заперты в старом доме, а основные силы императорского дворца сражалась в храмах по всему континенту. Поэтому сейчас здесь была только императрица.

– Даже вы, императрица, ничего не сможете сделать в одиночку.

– Хмф.

Софиен фыркнула и выронила свой меч.

– Это забавно. Кто сказал, что я одна?

В голосе Софиен звучала уверенность. Она не блефовала и не бредила.

– Смотрите.

Она указала на обе стороны коридора, где стояли бесчисленные статуи рыцарей.

– Разве здесь мало рыцарей?

Это был намек, который члены Алтаря совсем не поняли. На лице Софиен расплылась лисья улыбка.

– Держите.

Она что-то достала и бросила в коридор: это был снежный шар. Он покатился, остановившись у ноги лидера бойцов Алтаря.

Однако, похоже, он не зря был лидером. Человек, который ранее высокомерно прервал слова императрицы, внезапно крикнул:

– Отступаем! Немедленно!

Остальные выглядели сбитыми с толку, но их лидер уже бросился в другую сторону коридора.

– …времени для отступления у вас не будет.

Взгляд Софиен излучал злобу.

Его талантом была возможность становиться «статуей». Он мог внедрить свою ману и сознание в бесчисленные статуи в этом императорском дворце и управлять ими, как если бы они были им самим.

– Вы знаете, сколько статуй в этом дворце?

Десятки тысяч. Он был всеми статуями, а все эти статуи были им. Следовательно, их ждала резня.

– Наконец-то ты возвращаешься.

На поверхности снежного шара образовалась трещина, из которой вырвалась мана. Софиен улыбнулась.

– Черт тебя подери. Ты припозднился, но время выбрал подходящее, так что я тебя прощаю.

Это был рыцарь императрицы, Кейрон.