Злодей Хочет Жить

Глава 262. Призрачный бал II

В сердце Джули тлели угли тьмы. Это было зловещее чувство, которое она пыталась отвергать. Оно было погребено на самом дне, скрытое за нравственностью рыцаря и клятвой жить с мечом и умереть от меча. Джули смутно знала об этом чувстве, но обманывала себя. Она притворялась, что не знает.

Зимой во владениях Фрейден всегда шел снег. Ночной ветер был холодным, а мокрый снег грозился смести все на своем пути.

Рожденная грешницей, дочь, убившая свою мать. У Джули не было особых прав и привилегий в этой семье. Она боролась с этим холодом и снегом в одиночку. Джули смирилась с бессмысленностью своего «я». В столь юном возрасте она приняла такую жизнь.

– …Джули, хочешь попробовать?

Однако в холодный зимний день она взяла меч в свою маленькую руку. Это был тот момент, когда она почувствовала ману в этом мече, магию, которая притягивала ее к себе. Джули поняла, что если и есть шанс, что она будет достойна существования, то только благодаря этому мечу.

– …это серьезная травма. Ты больше никогда не сможешь держать меч в руках.

Но в тот самый день, когда она услышала эти слова, Джули почувствовала, что ее сердце разрывается от боли. Ее тело дрожало, и ростки гнева прорастали в ее сердце.

Она жалела об этом каждый день. Ей не следовало соглашаться на миссию Деклейна. Она не должна была защищать его. Она должна была бросить его и убежать. Все из-за него…

Нескончаемая ненависть и старая обида. Но Джули отвергла их, отвергла их и отточила свои навыки владения мечом. Она винила только себя. Нет, она уже привыкла валить всю вину на себя. Так она жила и будет жить всегда.

– …это чудо. Рана заживает. Конечно, проклятие никуда не делось, но если ты не будешь злоупотреблять магией, то сможешь держать меч в руках.

Это было настоящим чудом. Она преодолевала проклятие. В тот день, когда старейшина семьи сказал ей это, у Джули была самая яркая улыбка. Зейт похлопал ее по спине, сказав, что она хорошо поработала, а Жозефина молча обняла ее.

В этот момент Джули была уверена. Усилия никогда не предают. Нет, меч не предает. Мечта, подаренная ей, была еще жива.

– …Джули, семья Юклайн подумывает о свадьбе между тобой и Деклейном. Это хорошая возможность, так что подумай хорошенько.

В ясный весенний день снова появился Деклейн. Зейт сказал, что это хорошая возможность, и старейшины подталкивали ее к этому. Старые чувства вновь были потревожены, когда она подумала о человеке, на которого когда-то обозлилась.

Однако она не могла отказаться. Зейт хотел этого, и семья Фрейден хотела этого. Впервые в жизни ее семья сказала ей: «Ты нужна нам».

– …больше никаких опасных миссий. Оставь Имперский Рыцарский Орден. Ты можешь стать главой Ордена Хадекаина. Построй там карьеру года три, а потом живи со мной.

Во время помолвки Деклейн поставил ей требования. Она должна была оставить рыцарский орден и жить лишь ради него. Если она это сделает, он отдаст ей все.

Джули отказалась. У нее не было выбора, кроме как сделать это. Ведь отказаться от меча – значит умереть.

– …Джули, ты выбываешь из этой миссии. Это опасно. Возвращайся к своему жениху.

После этого Деклейн сковал все ее действия. Он крепко схватил ее за шею, говоря, что это любовь. Он изолировал ее, чтобы ни один из рыцарей не мог к ней приблизиться, а также исключил ее из опасных миссий.

В конце концов…

– …Джули сказала, что покинет орден? Слава Богу. Если бы она осталась, страдали бы мы.

– Верно говоришь. Пусть поживет как настоящая леди. Хадекаин – отличный город. Это настоящий курорт…

Она потеряла свою мечту.

В то время она не могла не обижаться на него. Она не могла не вспомнить первый раз. Она не могла не сказать это вслух.

Я должна была позволить тебе умереть…

Это был выброс эмоций, которые накапливались долгое время. Презрение, которое нарастало слой за слоем.

А сейчас…

– Я сделал это с тобой.

Джули смотрела на Игириса. Он сказал, что все «началось» из-за его действий.

– Отсюда твой мир кажется туманным. Все кажется таким далеким. Кажется, прошло меньше года с тех пор, как у меня был такой ясный разум.

Граница между загробным и этим миром, место, где задерживались души, которые не могли двигаться дальше. Для рыцаря было бы позором существовать в таком состоянии.

– Джули, я, всегда говоривший, что рыцари не должны ни о чем сожалеть, остался здесь и стал призраком в императорском дворце.

Игирис склонил голову.

– Однако мое сожаление вызвано не моей смертью, а стыдом за мою жизнь.

Фшш!

Легкий ветерок пронесся мимо свечей на деревянном столе.

– В то время я был одержим тем, что считал правильным. Я думал, что должен помешать плану Дикайлена, и использовал тебя для этого.

Джули не шевелилась. Не думая и не действуя, она застыла на месте, словно статуя…

– Деклейн тоже это знал.

– Но Деклейн тебе не сказал.

Игирис знал, почему Деклейн пытался вызвать ненависть Джули к себе. И почему исцеление Джули могло произойти только с помощью ненависти. Он понял это, наблюдая за ним отсюда.

– Он просто пытался спасти тебя.

– Джули, у тебя есть особая сила. Ты можешь этого не знать, но твои эмоции контролируют ее. Ты дитя Фрейден в большей степени, чем кто-либо в нашей семье.

Хозяева зимы, Фрейден. Подобно тому, как Юклайн была помешаны на демонах, а Илиаде были поглощены амбициями, кровь Фрейден также была уникальной.

– Если ты кого-то ненавидишь, твоя мана становится холодной. Достаточно холодной, чтобы заморозить мир вокруг.

Эта холодная мана удерживала проклятие, циркулировавшее по ее венам. Это сохраняло ей жизнь.

– Деклейн знал это, поэтому требовал ненависти от тебя. Он хотел, чтобы ты жила.

Внезапно свеча на деревянном столе вспыхнула ярче.

– …Деклейн все это время терпел ненависть того, кого любит. Он принял эту боль.

Глаза Джули загорелись.

– Все ради надежды, что ты будешь жить.

Ее тело безвольно откинулось назад. Джули чувствовала себя так, будто тонет в море.

– Джули, мне стыдно за себя, как тебе стыдно за себя.

Что-то всколыхнулось внутри Джули. Она не знала, было ли это печалью или гневом…

– Отец…

Джулия сжала кулаки.

– Ты вообще когда-нибудь любил меня?

Игирис не избегал взгляда Джули.

– Я всегда таил обиду на тебя. На ту, кто убила мою жену.

Дыхание Джули остановилось. Ее губы дрожали.

– На ту, кто не должна была рождаться.

Все накопленные ею эмоции в одно мгновение…

Так глупо.

– Ах…

Джули безучастно посмотрела на Игириса. Одинокая струйка слез потекла по ее щеке, когда она застонала, стиснув зубы.

– Но почему тогда ты…

Она схватила меч на поясе и посмотрела на отца.

Бах!

Джули опрокинула стул и вскочила, обнажив меч.

Игирис продолжил:

– Потому что этого хотела твоя мать, а не я. Мать, которую ты убила.

В этот момент ее ярость сжигала ее разум. Ее глаза были налиты кровью, и весь мир окрасился в ярко-красный цвет. Она подняла меч, издав яростный крик.

Она закричала, как никогда прежде, на отца, который остался в этом мире в виде призрака…

– …почему ты медлишь?

Но она не смогла опустить клинок. Он замер в воздухе, дрожа.

Джули, с чьих губ капала кровь, воскликнула:

– Я знаю… это ложь.

Игирис нахмурил брови.

– Ложь? Не глупи, Джули. Разве я когда-нибудь…

– Даже если это не ложь, я буду считать это ложью. Ведь… если я не сделаю этого…

Хлоп!

Внезапно раздался звук трости, стучащей по полу. Раскаленная атмосфера на мгновение остыла, и Джули с Игирисом одновременно оглянулись.

– …Деклейн.

Первым заговорил Игирис. Лицо Джули было залито кровью и слезами. Деклейн посмотрел на обоих по очереди и покачал головой.

– Хватит. Все кончено.

Он медленно приблизился и опустил меч, который держала Джули. Она покачнулась, и Деклейн принял ее в свои объятия.

– Джули не причинит вам вреда. Джули не такая. Вы ведь знаете это, верно?

Игирис вздохнул. В темной комнате, где мерцали свечи, по его лицу разлилась алая тень.

* * *

– Хм. Это очень сложная судьба.

Тесная комната в старом доме. Софиен смотрела на Деклейна и Джули. Другой Деклейн, профессор из воспоминаний, проецировал сцену через хрустальный шар.

– Профессор, вам не грустно? Этот Деклейн сейчас с Джули, – Софиен спросила Деклейна, который не был Деклейном.

Профессор ответил спокойно:

– Это не моя история.

– И вы не сожалеете?

Софиен покачала головой.

– Они теперь будут вместе.

– Они не могут быть вместе. Вы это тоже знаете, Ваше Величество.

Деклейн любил Джули. Однако он сдержит свое слово. Конец, который обещал Деклейн, будет расставанием, и поэтому они не могли быть вместе.

– Скоро покажется солнце.

– Да.

Софиен посмотрела в окно. Солнце медленно поднималось.

– Что вы будете делать теперь, профессор?

Он повернулся к императрице.

– Как я уже сказал, я воспоминание. Теперь все зависит от решения Вашего Величества.

– …решения?

Профессор указал на Деклейна в хрустальном шаре.

– Если я встречу этого Деклейна, наши воспоминания будут объединены. Деклейн вспомнит, как он был с Вашим Величеством в [Зеркале демона].

Глаза Софиен округлились.

– Однако я не знаю, что станет с Деклейном, который все вспомнит.

– …и я должна решить это?

– Да. Я ваш слуга и подчиняюсь вашей воле, – сказал профессор.

Однако его взгляд был прикован к Джули в хрустальном шаре.

– Эй.

Софиен хлопнула его по плечу. Профессор прочистил горло и оглянулся на нее.

– Поэтому решение за Вашим Величеством. Вы хотите, чтобы я был с вами? Или же…

Но в этот момент…

БРРР!

По дому прокатился грохот, и окна разбились вдребезги. Потолок дрогнул, начав рушиться.

– Они добрались и сюда. Эти ублюдки из Алтаря.

Софиен ухмыльнулась. Профессор молча кивнул.

– Однако вы не договорили, профессор.

Софиен сжала кулаки.

Она хоть и императрица, но не будет бездействовать. Скорее, теперь, когда она отточила свою ману и мастерство фехтования, Софиен было любопытно, насколько она выросла.

– Профессор, что произойдет, когда вы станете одним целым с этим Деклейном?

Профессор тоже разогрел свою ману.

– Полагаю, он умрет.

Умрет. При этих словах лицо Софиен окаменело. Однако Деклейн молчал.

– Расскажите мне больше. Под смертью вы подразумеваете…

Стена комнаты рухнула. Бойцы Алтаря ворвалась сквозь облако пыли.