За гранью времени

Сюй Цин был немного ошеломлён.

Он шёл по густому лесу вместе с Седьмым владыкой. Владыка говорил, что не доиграл партию в шахматы, но на обратном пути не торопился, шёл впереди, непринуждённо и свободно. Однако каждый его шаг покрывал большое расстояние, увлекая за собой и Сюй Цина, который таким образом перемещался по лесу.

Сюй Цин смотрел на спину Седьмого владыки, и в его голове всплыла картина того, как тот взмахнул рукой, и три защитника секты Парящих Мечей уровня Формирования Ядра погибли. Всё это казалось ему нереальным. Поэтому он мог только молчать.

— Дело мастера Бая ты провернул хорошо, — послышался через некоторое время спокойный голос Седьмого владыки, шедшего впереди.

— Это мой долг, — тихо ответил Сюй Цин.

— И с кланом Морских Трупов ты тоже хорошо справился.

— Это… Это сделал cтарший принц, — после небольшой паузы ответил Сюй Цин.

— С Ночным Голубем тоже неплохо управился.

— Я просто старался изо всех сил, — Сюй Цин опустил голову.

— Но со святым потомком Юнь ты повёл себя опрометчиво, — сказал Седьмой владыка, и перед ними показались руины города, именно того, где Сюй Цин сражался со святым потомком Юнь.

Сюй Цин промолчал.

— Ты должен был позвать своих старших, чтобы вместе прикончить его, тогда бы ты не получил такие серьёзные ранения, — в голосе Седьмого владыки слышалось недовольство.

Сюй Цин немного подумал, решил, что владыка прав, и кивнул.

Видя, что Сюй Цин такой послушный, Седьмой владыка обрадовался, повернулся к нему и посмотрел с одобрением.

— Подойди ближе, ты же ничего не боишься, чего ты от меня так далеко держишься?

Сюй Цин, поколебавшись, медленно подошёл и встал рядом с Седьмым владыкой.

Седьмой владыка посмотрел на рост Сюй Цина, в его глазах мелькнуло воспоминание. В его голове возникла картина лагеря мародёров и худощавой фигурки в новой одежде, которая осторожно обходила грязь на земле. Он улыбнулся.

— Вырос с тех пор.

Сюй Цин резко поднял голову, в его сердце уже появился смутный ответ.

Седьмой владыка не стал продолжать эту тему, а повёл Сюй Цина в руины города. Сюй Цин тоже не стал спрашивать, а молча последовал за ним. Издалека было видно, как старик и юноша шли по этим пустынным руинам. При тусклом жёлтом свете заходящего солнца казалось, что они идут сквозь века.

— Это древний город, который был свидетелем истории и сам погребён в ней, — голос Седьмого владыки эхом разнёсся по древнему городу, звуча немного призрачно, словно далёкая флейта.

Сюй Цин посмотрел на Седьмого владыку, ожидая продолжения.

— Этот город, по легенде, был резиденцией наследного принца Пурпурно-Лазурной империи, непревзойдённого гения, лучшего из лучших среди людей того времени.

— Говорят, что этот наследный принц был поистине несравненным талантом, обладал кровным наследием древних императоров и повелителей, он правил целой эпохой.

— Ещё говорят, что он родился, неся на себе удачу человечества. В момент его рождения с неба сошли благословенные знамения, и девять золотых драконов сопровождали его всю жизнь.

— Также говорят, что он был попыткой континента Древней Славы спасти себя. Вся сила мира собралась воедино, чтобы он появился на свет.

— В исторических летописях записано, что в момент его рождения все Запределья континента Древней Славы испустили скорбные вопли, из них потекла странная кровь, которая распространилась за их пределы.

— Ещё говорят, что за свою жизнь он пережил пять раз, когда Бог открывал глаза, и не умер, получив благословение Бога.

— Даже Святая земля была встревожена и несколько раз пыталась забрать его к себе, но он отказывался.

— Однако этот несравненный представитель человечества в конце концов погиб на земле Пурпурно-Лазурной империи. Говорят, что в его убийстве участвовали представители всех рас, и все они были невероятно могущественными.

Услышав это, Сюй Цин почувствовал волнение. Ему показалось, что эта история не соответствует тому, что он знал о Пурпурно-Лазурной империи. Он знал, что восемь кланов подняли мятеж, императорская кровь была заточена в плен, её силу пытались украсть, из-за чего Пурпурно-Лазурная империя распалась, и появилась Пурпурная земля восьми кланов.

Заметив выражение лица Сюй Цина, Седьмой владыка улыбнулся.

— Я говорю не о Пурпурно-Лазурной империи континента Южного Феникса, а о той, что скрыта в истории, о настоящей Пурпурно-Лазурной империи, которая после Сюань Ю имела реальный шанс объединить Древнюю Славу. К сожалению, сейчас о ней знают лишь единицы, все расы, включая людей, сами или по принуждению стёрли её из памяти, никто больше о ней не упоминает.

— Что касается восьми кланов Пурпурной земли, они свергли лишь жалкие остатки Пурпурно-Лазурной империи, которые просуществовали ещё несколько лет и с трудом смогли сформировать маленькое государство.

Сюй Цин глубоко вздохнул.

— Но, как ни странно, несравненный наследный принц той Пурпурно-Лазурной империи погиб именно на континенте Южного Феникса. Спустя бесчисленные годы на месте его гибели появился небольшой город, который одиннадцать лет назад, когда Бог открыл глаза, исчез.

— Говорят, это было его проклятие.

— Но о наследном принце Пурпурно-Лазурной империи ходит ещё один слух. Говорят, что он был человеком холодным, со странным характером, не из добрых.

Сюй Цин молчал, его взгляд был сосредоточен, он не произнёс ни слова.

Вскоре они добрались до храма в этих руинах. Здесь всё было в разрухе, земля была усеяна следами жестокой битвы. Глядя на это место, Сюй Цин посмотрел на Седьмого владыку.

— Раз кто-то сказал, что тебе не хватает духовных навыков, иди и постигай их, давай быстрее, мне ещё нужно вернуться доигрывать партию, — Седьмой владыка постучал Сюй Цина по голове.

Сердце Сюй Цина ёкнуло. Эти слова произнёс святой потомок Юнь во время их битвы. Поэтому Сюй Цин посмотрел на владыку и, кивнув, вошёл в храм. Глядя на статую в храме, он сел, скрестив ноги, и молча стал созерцать её. Через некоторое время он встал и посмотрел на Седьмого владыку, который был снаружи.

— Что случилось? — спросил Седьмой владыка.

— Днём постигать не могу, нужен лунный свет, — после небольшой паузы честно ответил Сюй Цин.

Седьмой владыка пробормотал что-то невнятное, затем взмахнул рукой, и небо над храмом мгновенно затянулось облаками. В одно мгновение чёрные тучи заклубились, закрывая солнце, закрывая всё вокруг, так что область вокруг храма погрузилась во тьму. Более того, в этой тьме, среди чёрных туч, появилось зеркало, в котором каким-то образом отражался лунный свет. По мере того как зеркало вращалось, луч лунного света падал на храм, на статую. В следующее мгновение вокруг статуи появились тени клинков.

Мысли Сюй Цина забурлили. Он посмотрел на Седьмого владыку и сделал глубокий вдох. Он видел, как сражался Шестой владыка, но такого, чтобы взмахом руки можно было словно поменять местами солнце и луну, он считал, Шестой владыка точно не смог бы сделать. Это напомнило Сюй Цину о традиции Седьмой вершины.

“Седьмой владыка точно не на уровне Зарождения Души!”

Сюй Цин знал, что время дорого, собрался с духом и, изо всех сил сосредоточившись на тенях клинков на статуе, начал постигать их. Постепенно над его головой появился фиолетовый призрачный Небесный Клинок.

Пока он постигал, Седьмой владыка стоял у входа в храм, смотрел на окружающее поле битвы и тихо бормотал: — И правда, духовного мастерства маловато… Зато всякой всячины полно.

— В тактическом плане ещё незрелый, но для его возраста уже очень неплохо.

Так прошло время.

Над Запретным морем по небу простирались мечи. Потоки энергии мечей стремились к Семи Кровавым Глазам. Разъярённый предок секты Парящих Мечей шёл впереди, его переполняла жажда убийства, а позади него ученики секты, один за другим, с яростным видом шли требовать ответа.

В Запретной зоне Феникса царил мир.

Наступила ночь.

Сюй Цин продолжал постигать. Лунный свет, созданный Седьмым владыкой, в эту ночь был ещё ярче, из-за чего теней клинков появилось больше, чем обычно, и в глазах Сюй Цина они стали чётче. Скорость его постижения была поразительной. Фиолетовый клинок над его головой быстро становился всё плотнее, от первоначального 10%, до 50, 60, 70…

Ночь прошла, наступило утро. В тот миг, когда первые лучи рассвета рассеяли тьму, Сюй Цин содрогнулся. Мощная, острая аура с грохотом вырвалась из него. Фиолетовый клинок над его головой стал полностью материальным. Он больше не был иллюзорным, а походил на настоящий Небесный Клинок, излучая пугающую остроту. Благодаря долгому отдыху, а особенно лунному свету, созданному взмахом руки Седьмого владыки и обладающему явной исцеляющей силой, все раны Сюй Цина затянулись. Потерянные пальцы полностью отросли, и в этот момент его аура достигла небывалого пика.

Встав на ноги, Сюй Цин излучал устрашающую мощь шести огней, отчего небо и земля словно изменили свой цвет, а вокруг него закрутились мощные вихри.

Седьмой владыка взглянул на него с одобрением и медленно произнёс: — Раз уж все вокруг знают, тебе не нужно больше скрываться от меня.

Сюй Цин промолчал, а затем над его головой вспыхнули огонь и семицветный свет. Чёрный огонь превратился в пламя, образовав чёрный навес, из которого посыпались чёрные огненные перья. Семицветный свет струился, сопровождаемый шелестом ветра, и сформировал радужный навес, излучающий ослепительное сияние. Два навеса внезапно образовались и осветили всё вокруг.

Несмотря на утренний свет, Сюй Цин в этот момент сиял ещё ярче.

— Пойдём, судя по времени, гости скоро будут здесь, — Седьмой владыка слегка улыбнулся и взмахнул рукавом. Пространство вокруг них исказилось, словно сквозь него проносились облака и туман, а тени неба и земли дрожали.

Наблюдая за этим, Сюй Цин ещё раз ощутил уровень культивации владыки. Его дыхание участилось. Окружение вернулось в норму, это были уже не руины Запретной зоны Феникса, а беседка на вершине Седьмого пика. Морской бриз приносил знакомый запах влаги. Шум главного города доносился вместе с ветром, словно шёпот бесчисленного множества людей. Эта сцена вызвала у Сюй Цина лёгкое головокружение, тем более что рядом с Седьмым владыкой стояла знакомая фигура. Это был мужчина средних лет в сером халате, с улыбкой на лице, который встал из-за шахматной доски. Сюй Цин узнал его — это был тот самый человек, который подарил ему идентификационный жетон в лагере мародёров.

— Седьмой владыка, — слуга в сером халате сначала поклонился Седьмому владыке, а затем кивнул Сюй Цину.

— Все гости прибыли? — владыка посмотрел на шахматную доску.

— Скоро будут, — почтительно ответил слуга.

— Хорошо, сначала отведёшь Малыша искупаться. Он весь вымазался во время своего путешествия, — Седьмой владыка взмахнул рукавом и вышел из беседки.

Слово “Малыш” заставило Сюй Цина сузить глаза, а происходящее ещё больше укрепило его догадки.

— Малыш, я отведу тебя искупаться. Сегодня важный день не только для тебя, но и для Седьмого владыки, и для Семи Кровавых Глаз, — многозначительно произнёс слуга и протянул Сюй Цину нефритовую табличку. — Посмотри на эту нефритовую табличку, когда выйдешь из купальни и ступишь на помост перед горой.

Сюй Цин принял нефритовую табличку, задумался, но ничего не спросил. Вежливо поклонившись, он последовал за слугой. После того, как Сюй Цин тщательно вымылся, ему дали новую даосскую одежду. Затем пришли служанки и с почтением окурили его особыми благовониями.

Сюй Цин чувствовал себя неловко, но не стал отказываться. Когда служанки начали собирать его волосы в пучок, капитан появился в дверях и подмигнул Сюй Цину. Затем слуга принёс фиолетовую даосскую корону. Корона переливалась, была невероятно красива и излучала пугающую ауру. В ней смутно проглядывались очертания чудовища. Присмотревшись, можно было увидеть, что это существо с девятью головами и змеиным телом — тот самый странный зверь, который появился в конце битвы с мерфолками. Если смотреть на него долго, в голове начинал слышаться рёв и рычание чудовища. Необычная вещь!

— Вот это да! Это же Корона Беспредельного Неба, в которой запечатана половина души Зарождения Души! Старик такой несправедливый! Я так долго просил её у него, а он не дал! — капитан широко раскрыл глаза, которые заблестели, когда слуга надел корону на голову Сюй Цина.

Теперь Сюй Цин был одет в пурпурную одежду с золотыми узорами, на голове у него была Корона Беспредельного Неба, над головой смутно виднелся навес, а его необычайная красота делала его поистине неземным и несравненным. Окружающие служанки смотрели на него с восхищением.

Капитан как раз собирался что-то сказать, когда снаружи раздался торжественный голос:

— Путь изначально невидим, бесформен, безымянен. Без изучения писаний нельзя постичь истину. Истинный путь заключён в писаниях, он глубок и таинствен, и без учителя нельзя постичь его смысл.

— Ныне на Седьмой вершине есть ученик по имени Сюй Цин, который получил истинное наследие, поэтому я собираюсь провести церемонию перед прародителем!

Торжественный голос разнёсся по Седьмой вершине, эхом отражаясь от небес и распространяясь во всех направлениях.