Викинги: Легенды никогда не умирают

Король Видукинд склонил голову: – До Вердена я желал мира и освобождения. Чтобы Саксония была свободна, а мы могли исповедовать свои обычаи, не боясь вашего бога. Однако сейчас простого прекращения огня недостаточно. Мой народ очень сильно пострадал под твоим недолгим правлением, и многие были убиты. Я позабочусь о том, чтобы отплатить за это, – начал он. – За мир ты должен дать клятву своей жизнью и своим богом, что никогда в жизни не попытаешься вторгнуться в Саксонию. Вашим жрецам запрещено появляться в наших землях. Плату за боль и страдания мы возьмем в виде десяти тысяч фунтов золота и серебра.

Это многое говорило о богатстве, которым обладал король Карл Великий, потому что он даже не моргнул услышав эти цифры. – За то, что ты вернешься в свои земли, я готов дать такую клятву. Однако, несмотря на то, во что ты веришь, в твоих землях есть добрые христиане. Я позабочусь о том, чтобы у них был пастырь. Либо приняв их в свои земли, либо поручив священникам давать им духовное наставление. – Он не упомянул о количестве золота и серебра. Это говорило о том, что король Видукинд мог попросить и больше.

Король Видукинд слегка сузил глаза: – Если они захотят покинуть наши земли, то пусть уходят. Лучше уйти добровольно, чем быть линчеванным. – В этих словах прозвучала жесткая угроза, которую услышали все.

— Это приемлемо, – решил король Карл Великий. – Как я понимаю, у вас есть несколько пленников. Ты пожелал получить десять тысяч фунтов золота и серебра — вот что предлагаю я. Одиннадцать тысяч фунтов – это и деньги за твою кровь, и выкуп за моих солдат. – Его взгляд метнулся ко мне: – Я заплачу пятьсот фунтов за возвращение Астольфо. При условии, что он будет невредим.

Он? Я слышал, что франки не желают, чтобы их женщины сражались, но полностью отрицать, что Астольфо была женщиной?

— Поцелованный Волком может сам договориться о своем пленнике, – заявил король Видукинд, давая мне разрешение. Он делал заявление. Снова использовал меня. Повелевая мной, он повышал свой собственный авторитет.

Я медленно кивнул на предложение: – Я приму выкуп. Я владею телом и доспехами Оливье. Они будут возвращены тебе вместе с ней, – сказал я франкскому королю, который удивленно моргнул. Остальные казались в меру удивленными. Не знаю, почему. Оливье был воином, достойным уважения. Независимо от его веры в языческих или христианских богов,

Король Карл Великий кивнул: – Это предложение делает тебе честь, Зигфрид. Сделка заключена. А что касается остальных моих людей? – спросил он, глядя на короля Видукинда.

— Их освобождение не обсуждается, – холодно ответил король Видукинд. Я поборол смятение на своем лице, в то время как франки сузили глаза. – Пленники, которых мы захватили, были отмечены как жертвы для богов. Как я уже говорил, король Карл Великий, простого прекращения огня будет недостаточно. Мой народ требует крови для храма, который ты так бессердечно осквернил кровью невинных.

Агерик зарычал: – Ах ты язычник! – огрызнулся он на короля Видукинда. – А как же невинная кровь, которую вы пролили в этой войне? Сколько городов было разграблено? Сколько домов разорили твои варвары?! – воскликнул он, потянувшись рукой к мечу на поясе. Мгновенно напряжение между обеими сторонами накалилось до предела. Паладин направил своего коня, намереваясь первым зарубить меня. К счастью, король Карл Великий поднял руку, чтобы успокоить их.

— Разница в том, что мы победили, герцог Агерик, – ответил король Видукинд, его тон был безразличен к напряжению. – Если для тебя это неприемлемо, то война продолжится. Мы нападем на этот город и перебьем всех, кто в нем находится. До последнего мужчины, женщины и ребенка. Даже собака, кошка или мышь не уйдут от нашего гнева. В этом я даю вам свое слово. Примите мир, который вам дарован, милорды. Это предложение будет сделано только один раз.

Беспокойство охватило меня при этом заявлении. В словах короля Видукинда слышалась правда, он говорил серьезно. Я смотрел на Антверпен, пытаясь предположить, сколько людей будет в городе. Две тысячи? Три? В дополнение к шести тысячам солдат? Мы бы победили, хотя бы потому, что на данный момент у нас было подавляющее превосходство в численности. Больше, чем три к одному. Мы бы победили. И это была бы абсолютная бойня.

Что еще важнее, король Карл Великий тоже верил ему.

— Будь ты проклят.

— Мы пришли к соглашению? Десять тысяч фунтов золота и серебра, христианам будет позволено покинуть мое королевство, и я получу клятвенное обещание, что ты никогда не возглавишь вторжение в мои земли до конца своей жизни. – Это были не вопросы. Это были требования. Я видел, как король Карл Великий на мгновение сжал челюсти, явно раздраженный, и его самообладание дало трещину, несмотря на все его усилия.

— Что будет с моими людьми, которых твои воины забрали в рабство? – спросил он, и получил быстрый ответ.

— Военные трофеи, – ответил король Видукинд.

Ноздри короля Карла Великого вспыхнули в ответ, но он сдержал себя. Долгое время он молчал, пристально глядя на саксонского короля. Я видел по его глазам, что на этом дело не закончится. Возможно, будет перемирие, но мира не будет. Не после этого. Он крепче сжал поводья, прежде чем закрыл глаза и сделал медленный вдох, словно проглатывая свой первый, второй, третий и четвертый ответ. Когда он остановился на пятом, он открыл глаза:

— Хорошо.

Соглашение допустимо.

Агерик взглянул на короля Карла Великого, он выглядел так, словно его предали и воскликнул: – А мой брат? Он будет королем Голландии?

На это король Видукинд слабо улыбнулся. – Открытое восстание Голландии меня не касается. Ты можешь обсудить условия со своим братом. Если сможешь его найти, – заметил он, прежде чем повернул коня прочь. Похоже, мирные переговоры закончились. Они были короткими и по существу. Вернее, они были хорошо проработаны.

Саксония выиграла войну.

Я понятия не имел, что будет с Голландией. Насколько мне было известно, Агерес бежал, когда я вступил в бой с голландцами. Я не знал, жив ли он вообще и где он может быть. Однако я подозревал, что король Видукинд точно знает, где он находится. Было бы непохоже на него оставить такую ниточку незавязанной.