Ведьмак: Чернокнижник

Чем больше я слышу о твари в городе, тем чаще вспоминаю Валириса. После событий в Зеррикании он отправился в паломничество по солнечному Туссенту, отчаянно пытаясь отыскать сильных монстров женского пола, с которыми он ещё не делил ложе или пещерные стены; на каждого монстра найдется своя кровать. Ха… Возможно, он так и не нашел цель для удовлетворения и направился утолять животные страсти сначала со жрицами самой популярной религии, а потом – с умирающей религией в лунную богиню.

— Влияние Лильвани сохранилось только в Велене и Элландере, — задумчиво кивнул я. — Жрицы вправе просить о помощи местных лордов.

— Это скорее преимущество, чем недостаток, — пожал плечами он. — Подумайте сами: если Луне молятся только в двух местах, и вдруг перестанут, то о лунной богине никто не вспомнит. Если она существует, то она не может допустить такого.

— Поговорим о религии потом, — приостановил я светскую беседу, так как Фалька сильно зевала и грозилась воткнуть кому-нибудь нож промеж ребер. — Сперва отчеты по силам менее возвышенным, более приземленным и золотисто-стальным.

Золото и сталь – вот что способно помочь Фальке.

— Понятно, медведь не покинет берлогу вначале зимы, — посмеивался он. — Если не пожелает помочь нашей драгоценной принцессе. Ведь ведьмаки не вмешиваются в политику, а что насчет их создателей? Вот кто действительно заинтересован в политике и способен продавливать свою точку зрения в самые верха различных государств. Например, Редании?

Я приподнял единственную бровь.

— Будет вам. Просто шутка! — улыбнулся князь, раскинув руки, словно хотел обнять старого друга. — Лучше немного юмора сейчас, чем грустные цифры по нашим силам потом. Через пять минут. Но не переживайте, у нас пока только комок снега. Если сбросить его с высокой скалы, он кубарем соберет всё остальное.

Князь был интересной личностью. Родившийся на этой земле, он не служил королю ГоидемаруТемерскому. Более того, Эфиальт отлично разбирался в политике, быстро прощупывал почву и выстраивал интересные гипотезы.

Даже без просьбы, по пути он подробно рассказал о ситуации в Темерии и Редании, частично раскрыв свой мотив перевести мятеж с одной земли на другую. Из полезного, он сообщил новости о судьбе Рианнон – её выдали замуж за нынешнего короля.

Приемную дочь Вриданка передали Темерии.

Обдумывая ситуацию и последствия мятежа, я пришел к выводу, что Гюнтер немного сгладил углы и не упомянул предстоящую катастрофу. Если мятеж затянется, многие королевства Севера утонут в крови. Не только Редания. Фалька обязательно доберется до Рианнон в Темерии.

— Итак, — привлек внимание князь, когда мы вошли в прямоугольный зал для совещаний. Комната была скромно обставлена: лишь длинный стол, подробная карта северных земель и стулья. На одном из них властно уселась Фалька, хищным взглядом уставившись на Эфиальта, словно представляла его разорванным собаками.

Князь понял этот взгляд, но снисходительно проигнорировал, увлеченно объясняя, как всё плохо и хорошо одновременно:

Восстание Фальки – это не только крестьянская война, хотя она и является её основой. Многие инвесторы, включая Храм Вечного Огня, вложили деньги в подкуп старост деревень и представителей сотен общин. Везде шла сильная агитация против Вриданка Эльфа.

Обычная искра могла привести к пожару. Пламя сражений охватит как минимум два государства. Бунтовщики будут насиловать, грабить, казнить и пытать всех подряд. По оценке Эфиальта, чем всё пройдет кровавее, тем больше преимуществ мы получим.

Миролюбивость – это не добродетель, а слабость. Если не напугать дворян, то нам будет сложно воздействовать на знать в Редании. Но если аристократы до смерти перепугаются, то сами откроют сильно укрепленные ворота. Те самые, которые мы не пробьем из-за отсутствия денег на нормальные тараны и катапульты.

Тараны и катапульты – следствия поздних сражений. Не всё сразу. Вначале весны нам стоит сосредоточиться на партизанской войне, которая перерастет в полномасштабное сражение, как только соберется небольшая армия. Но чем её снабжать? В мире не всё так радужно, где денег куры не клюют. Пожалуйста, вот вам миллион золотых на хорошее вооружение. Орен столько нет, сколько нужно на сталь для ковки мечей. Остаётся только захватывать стратегические склады, похищать и удерживать кузнецов, а также нападать на шахты по добыче руды.

— От горной лавины не спасётся ни одна армия, — продолжал стратег. — Ни один чародей или дворянин. Это правда, поэтому нам нужно хорошенько встряхнуть гору.

Эфиальт воодушевлено расхаживал по комнате, иногда втыкая иглы в карту, показывая примерный ход мятежа. Всё предсказать невозможно, но удивительно, что прогнозы Элис совпадают с его собственными. Сравниться с ИИ в тактике и стратегии – опасный князь. Уже не интересный, а устрашающий.

— Здесь, здесь и тут… — расставлял иглы он. — Живёт парочка сильных чародеев. Но не переживайте, принцесса Фалька, мы подготовили двимеритовые бомбы. Магики не успеют ничего осознать, как их тела разорвутся на части, и ни один барьер их не спасёт. Более того, мы наняли орден Белого Быка, который выступит в качестве приманки. Чародеи подумают, будто это наш козырь против них и ослабят бдительность. А после обычные крестьяне закидают их такими камнями, от которых ничто в этом мире не спасёт. Эм… Маркус, верно? Не подскажите, как вы относитесь к этому плану?

— Смерть, смерть, смерть и кровь, — медленно протянул я. — Чародеи могут умереть не только от двимерита. Обычная давка числом тоже эффективна. На место погибшей сотни встанет другая, полная сил. А чародей будет истощён и слаб – идеальная жертва, чтобы быть зарезанной без жалости и прощальных слов. Вам ваш чародей об этом не говорил?

— Не успел. Не так давно я от него избавился, он начал что-то подозревать и хотел донести всё королю. Было бы прискорбно встретить сопротивление на таком раннем этапе, когда до полномасштабных действий ещё два месяца, — раскрыл он. — Но вы спокойны, словно убийство чародеев вас не касается. Словно вы сам не чародей…

— Что правда, то правда, — уклончиво ответил я. — Относись ко мне, отождествляя меня с фракцией чудовищ. За два месяца я соберу армию исключительно из них.

Нельзя же сказать, что час назад я за малым не разрушил непреступный город.

— Хм, необычный союзник, — пристально всматривался он. — Ну же, поведайте, ведьмаки вмешаются в конфликт?

— Возможно вмешательство со стороны Школы Змеи или Кота. У меня нет над ними власти, чтобы что-то запрещать. Своим ведьмакам я запретил лесть, куда не зовут. И не стоит переживать, мои чудовища будут не слишком неразборчивы в еде.

— Радостные вести! Тактика против ведьмаков этих школ банальна. Мы хорошо осведомлены об их устойчивости к интоксикации, поэтому обратились к зерриканским алхимикам. Добавим каплю нашего средства в алкоголь, и любой ведьмак потеряет сознание, несмотря на свою стойкость. Они любят пить в тавернах, а в обморочном состоянии не сражаются. Классическая ситуация! Но это не действует на всех ведьмаков. Ваши «выродки», как их называют, спалят город, прежде чем дадут взять себя врасплох. А «уродицы» имеют иммунитет к ядам и интоксикации. Признаться честно, восстание затянулось из-за страха перед ними. Мы хотели начать ещё несколько лет назад. Ох, но хотеть – не делать.

— Эфиальт, — мягко произнесла Фалька. — Почему ты так доверяешь нашему новому союзнику? Обычно ты не разглашаешь планы без иголок под ногтями.

— Это очевидно, — хмыкнул он, закончив инструктаж и сев за стол. — Прародитель Чудовищ – ренегат среди ренегатов. Отступникам всегда было безразлично, сколько магов погибнет. Им интересно другое: чем больше погибнет, тем лучше. Меньше охотников за их головами.

— А восстание? — спросила она.

— Восстание? Ещё проще! Даже дети знают, сколько людей погибло в КаэрМорхене. Если человеку нет дела до детских жизней, мой план не затронет его мораль. Он будет рад присоединиться к пиршеству воронов, и друзей позовёт, — ухмыльнувшись, расставил руки он. — Вы его привели, и вы на него смотрите с большой надеждой. Это уже показатель, что он достоин доверия и с моей стороны. Нам остается только посвятить его в детали, чтобы избежать «недопонимания». Помощь ренегата нам пригодится, особенно такого опасного.

— Эфиальт, да? — задумчиво протянул я, опираясь на стол. — Ты интересный человек.

[Прогноз: князь стремится получить доступ к сокровищнице Редании, наполнить свои закрома золотом и скрыть этот факт под туманом крестьянского мятежа в Темерии. Существует вероятность, что стратег Фальки намерен поддержать короля Гоидемара, как только принцесса перестанет ему быть полезной. Вероятность: 82%].

— Лестная похвала. Если вы довольны моими планами, я буду признателен за помощь с бестией. Из-за неё остановились торговля и производство, что навевает грусть в холодные зимние ночи. Если вы поможете, я смогу больше времени уделять нашему делу, а не переживать о судьбе подданных, — вежливо попросил он.

Князь безразличен к Элландеру; при первой же возможности он убежит на южные земли с золотом, купит титулы и землю, будет жить без забот – припеваючи. Его больше волнует собственная жизнь. Бестия – существо справедливое: нападает на детей, мужей, стариков и женщин независимо от их статуса. В этом и заключается справедливость. Чудовища справедливее людей. Но мне это не в радость. На князя мне всё равно, другое дело, угроза для принцессы Фальки.

— Сначала я поговорю со жрицами лунной богини, — быстро ответил я.

За моей спиной сгустились тени, собравшиеся со всего зала. Каждая тень, отброшенная подсвечниками и факелами, двинулась ко мне. А после нескольких магических трюков демоническая тень была готова.

Князь сглотнул, но проявил выдержку. Фалька, в своем безумии, зааплодировала и не удивилась, когда демоническая тень подплыла к ней и слилась с её тенью.

Я пробудил Мора и выпустил на волю двух демонических рыцарей, поставив их рядом с принцессой. Этого достаточно, чтобы не беспокоиться об её безопасности, пока я занимаюсь бестией.

— Слухи о вас не врали! Вы действительно создаете чудовищ, — дружелюбно похвалил Эфиальт, протирая потный лоб. — Но боюсь, слухи могут быть неприятными. Если возможно, не могли бы вы «этих» замаскировать? Понимаю, безопасность принцессы важнее всего, но такая охрана может привлечь опасность. Даже мое положение не гарантирует контроль над слухами.

— Не могли бы, — холодно отрезал я демоническим тоном, заставив его вздрогнуть, но улыбнуться. — За безопасность принцессы отвечаю я, за остальное – ты. Можно работать вместе, пока твои цели не вредят моим. И если вред будет слишком велик, тогда…

— Предлагаю колесование, — невинно предложила Фалька, заставляя интригана ещё больше вспотеть. В погоне за прибылью он связался с двумя монстрами, но таковы правила игры с высокими ставками.

Каждый из нас стремится извлечь из мятежа свою выгоду: я ищу информацию об остановке Белого Хлада и планирую «это самое» с лунной богиней, Фалька жаждет мести отцу и законный трон, Гюнтер хочет душу Вриданка и от души насладиться зрелищем, а Эфиальт – сокровища Редании и возможность продемонстрировать остроту своего ума.

Наши желания различны, но действия схожи.

— Обсудите методы казни достопочтенного князя наедине, — предложил я, вставая и поправляя пальто. — Если понадоблюсь, найдете меня в святилище Лильвани.

— Чуть не забыл! — вспомнил князь. — Все жертвы были обезвожены, без капли влаги и крови, но это не вампиры постарались. Они не поглощают всю жидкость, даже будучи голодными. Вам, конечно, лучше знать, но я дорого заплатил за эту информацию.

— Демоны, — вздохнул я. — Как давно начались эти происшествия?

— Давно, — припомнил Эфиальт, нервно постукивая по столу и вглядываясь в рыцарей смерти. Внешне два демона-охранника были похожи, но обладали совершенно разными силами и слабостями. — Очень давно.

— Демоны с сосудом, — понял я. — Вам повезло, что демоны опасаются связываться со жрицами храма Мелитэле. Иначе от города остались бы лишь руины к моему приходу.

За этим я покинул зал переговоров и направился в святилище лунной богини. Бывал я там всего пару раз, когда учился у Валириса, и там не было красивых девушек. Никто не будет интересоваться бурьяном, когда рядом цветут розы. Но, возможно, на место бурьяна пришло что-то получше? Почти сто лет прошло.

— У тебя амбициозные планы на умирающее божество, — заговорил Гюнтер, появившись по левую сторону от плеча. — Ты же знаешь, что твой план безумен? Признаться честно, безумен ровно настолько, насколько и гениален. Или глуп. Смотря, кто как посмотрит и оценит.

— Ты только заметил? — спросил пробудившийся на ладони Мор с мерзкой улыбкой. — Я с самого начала его подозревал в чем-то нехорошем.

— Вы двое много думаете, — цокнул я, когда до святилища оставалось треть от пути. — Разве не будет интересней посмотреть на результат?

— Хоп-хоп, — похлопал Гюнтер, прежде чем исчезнуть, оставив: — Весь в предвкушении.