Ведьмак: Чернокнижник

Я поднимался по каменным ступеням, изъеденным временем, на верхние трибуны. Образцовая арена, в былые времена заполненная ревущим морем выкриков, ныне притихла. Лишь эхо шагов и скрип заржавевших механизмов нарушали тишину.

В центре арены, под равнодушным взглядом серого неба, раскинулась эллиптическая площадка, на которой некогда сражались бойцы на потеху толпы. Но время шло, и сейчас вместо воинов на полуразрушенной арене стояли восемь мутантов, отдалено похожих на собак. Их шерсть, в лучшие времена лоснящаяся, теперь скомкана, изодрана, покрыта ранами со стекающим гноем. Глаза безжизненны. Пасти зашиты магическими нитями. А из ушей стекала странная жидкость, отдающаяся на всю округу зловонием.

Из-за отсутствия подвижности, закостенелости пространства, мутантов можно было спутать с миражом. Но нет, они материальны, – искусственно выведенные химеры. Жаль, что они не соответствуют тому идеалу, к которому стремлюсь я. Однако же, за неимением альтернатив, их можно назвать лучшими экземплярами, порождениями извращенной чародейской натуры.

Над этими псами потрудились двое: чародей тысячелетия Альзур и мой наставник по менталистике. Оурус стоял рядом с великим чародеем слева, записывая мысли о ходе исследования химер на желтоватой бумаге. Он, на мой взгляд, что-то вроде личного секретаря, пожалуй, самого опасного человека на планете.

Альзур выглядел на шестьдесят, имел высокий рост, крепкое телосложение, длинные седые волосы и волнистую бородку. О прожитых годах говорили пронзительные глаза, морщинистое лицо с выраженными скулами, и уверенная стойка человека – познавшего тысячу тайн. Но что меня удивило, так это простая одежда темных цветов, совершенно не бросающийся в глаза.

Чародеи подчеркивают свою значимость и богатство, но это делают ещё не состоявшиеся колдуны. Взошедшим на вершину навряд ли стоит кому-то, да что-то доказывать. Достаточно одного их присутствия, как все начинают сходить с ума. Хм, это не метафорически. Альзур получил статус ренегата. Его изгнали из Капитула Чародеев, но при этом, это никак не отразилось на его жизни и возможностях. Страшный человек. Ему никто не хочет переходить дорогу.

— Маркус из темерского захолустья, — прокомментировал он мое прибытие с легкой ухмылкой, даже не смотря в мою сторону, когда я подошел ближе. Учитывая, что на мне отсутствовал шлем и половина лица была как на показ, совсем неплохо. Другие чародеи, кто не знаком со мной лично, могли косо и пристально поглядеть, и это в самом лучшем случае. — Сын пьяного барона, человека, проигравшего своё дитятко в азартной игре. Звучит как безумный бред пьяницы, не находишь?

— Чем безумнее бред, тем больше шансов, что он окажется правдой, — парировал я, протянув ему руку для рукопожатия. Альзур хмыкнул, но всё же пожал. Оурус одобрительно покивал, сделав это максимально незаметно, будто находился здесь на птичьих правах.

— Граница между бредом и гениальностью тоньше, чем нам с тобой кажется, — улыбнулся Альзур. — До твоего прошлого было нелегко докопаться. Минуло немало лет с того пожара, а твой отец, что духовный, нагнал о тебе много откровенной лжи. Но ещё тяжелее было добраться до твоего генетического древа. Твоя прабабка – дешевая шлюха из борделя, зачавшая дитя от полуэльфа, хорошего специалиста по снятию и наложению порчи. Девочка, что родилась вопреки стараниям своей матери от неё избавиться, в какой-то момент была продана молодому, но богатому купцу. А богатство, как известно, подобно дождю, льёт из неба и уходит в землю. Разорившись через два десятка лет, купец её бросил с двумя детьми. Один из которых был твоим отцом, осевшим в деревне. Обычный мужик с самой обычной женой, никто бы не подумал, что в их потомке, третьем сыне, проснется талант к магии. И, хочешь знать, что произошло в ночь, когда тебя нашел старый некромант?

Страшно представить, сколько он отдал демонам за информацию о моей скромной персоне.

— Нисколько, — честно признался я, скупо отреагировав на отличные навыки по добыче информации.

— Это правильно.

Меньше знаешь о бесполезном, оставляешь больше места для сокровища, — он приподнял уголки губ, жестом попросив Оуруса спуститься к химерам. — Скажи, что тогда думаешь о моем проекте?

— Не люблю совать свой нос в места, где любопытство отрубают вместе с носом, — спокойно ответил на его вопрос, всматриваясь в действия Оуруса.

Менталист бегло спустился и приступил к сбору данных из голов мутантов, проекта «Рой». Суть эксперимента сводится к тому, чтобы поместить в головы псов человечьи мозги, связав всех в одно существо. Иными словами, мутанты не имеют личности, вместо нее представлена сложная паутина в виде единого разума, которую поддерживают людские мозги. Мозги – компоненты чего-то большего, а не что-то самостоятельное.

— Я планирую создать величайшее из творений. Моё заклинание сотворит нечто прекрасное, что затмит историю людей и эльфов, даже вранов, — Альзур озвучил интересное желание для родоначальника современной Гоэтии. Всем известно о пристрастии этого чародея к темным наукам и, в частности, к демонам. — Идеальная сущность, неподвластная магии, владеющая силой всего мира, в чьей власти раз и навсегда истребить всех тварей. И тогда, только тогда – чародеи станут пастухами, теми, кто поведет за собой остальных. Посохом аль словом. Но земля разверзнется, лёд тронется, мир содрогнется.

— Ваша сущность имеет множество разумов? Поэтому, прежде чем призвать ее из Иного Плана и придать ей материю, вам необходим контроль, — высказал свою теорию демоническим голосом, переставая контролировать голосовые связки при помощи магии. Прожженный проклятьем голос придавал моим словам больше веса. — Самонадеянно даже для великого чародея.

— Что ты сказал? — сдерживая вспыльчивость, тяжело спросил меня чародей.

Температура воздуха понизилась, а мутанты забились в конвульсиях. Бедный Оурус даже магией разума не мог унять их страх. Впрочем, я даже бровью не повел.

— У псов единый разум, но множество душ. Демоны же едины, они неделимые сущности из множества измерений, от которых наш мир ограждается пошатнувшейся после Сопряжения Сфер пеленой. Тонкой, как наша жизнь, вся она, — спокойно объяснил я, сделав шаг прямо к Альзуру. — Ты призовешь себе палача, если не добавишь в заклинание учет душ. То, что сработает на подопытных псинах, против одного демона ничто.

Повисла могильная тишина.

Минута, ещё одна…

— Давно я не встречал человека без страха, готового помочиться на смерть. Впрочем, стоило догадаться, бесстрашие у тебя на лице написано, — скривившись, констатировал он, отворачиваясь и подходя к краю зрительной трибуны. Я подошел следом. — Но ты прав. Существо, которое мне нужно подчинить, имеет множество разумов и всего одну душу. Эти же несчастные создания, — Альзур указал рукой на успокоившихся псов. — Связаны физически, магически, но не духовно. Это плохо. Это может вызвать ошибку. Что ж, даже я совершаю просчеты из-за гордости и высокомерия. Но если хотя бы раз в жизни, при ком-нибудь или лично предо мной, ты посмеешь упомянуть об этом. Ты знаешь о последствиях. Не глупый мальчик.

— Моя цель и смысл моей жизни, ее квинтэссенция – основа и духовное начало. Всё сводится к поиску, хранению, обработке и защите знаний. В ничем другом я не заинтересован, включая стремление самоутвердиться столь низким способом, — медленно подводил я. — И эта цель требует вашей помощи в генетике и мутагенозе. Я хочу улучшить формулу вывода ведьмаков.

— Зачем? — раздраженно спросил он. — Превзойти меня? Я создал идеал.

— Вы обеспечили безопасность. Мутанты, они же ведьмаки, сильны, но ровно настолько, чтобы не представлять угрозу для чародеев. Их создателей и родоначальников, — указал на первопричину всех недостатков нынешних Охотников на Чудовищ. — Если один ребенок из десяти становится ведьмаком, то это успех. Но, как правило, успех умирает от первой же бестии. Реже от десятой. Но умирают все, без исключений. И это упущение никто не хочет исправлять.

— К чему ты клонишь, Маркус? Не испытывай мое терпение! — предупредил чародей.

— Я хочу создать иммунных к погодным явлениям людей, и улучшить формулу для снижения смертности детей, насколько это возможно.

Поработать над знаками и повысить возможности мутантов, — стукнув зубами, демонстрируя, какой большой кусок хочу откусить, я продолжил. — И я это сделаю, чтобы обеспечить свой запасной план, если не получится остановить ледяной апокалипсис.

— Ледяной апокалипсис? Белый Хлад – это бредни сумасшедшей эльфийки, — лениво отмахнулся он.

— Слышал про Гюнтера о’Дима? — ухмыльнулся я, когда обнаружил выступивший холодный пот на лице могущественного чародея. Откуда у тебя могущество, мой друг? Пусть в слух я эту тему не подниму, но его реакция краше всех красителей мира. — Мне довелось с ним встретиться и разойтись без потерь с обеих сторон. Он потешил извращенную натуру, я же получил от него намек, что – «граница между бредом и гениальностью тоньше, чем нам с тобой кажется».

— Не паясничай, — потребовал он. — Значит, мир действительно умирает. Я не ошибся. Но в чем смысл спасать выродков, когда мы сами умрем? Или ты думаешь, что перед концом всего. Ха-ха… Все люди вдруг побегут на «проклятый стол» с просьбами влить в них побольше эликсиров? И что сделаем мы? Кем и чем станем? Если ляжем рядом? Бесплодными формами того, что есть «человек».

— Любой хлад рано или поздно заканчивается, — голосом прокаженного почти пропел я. — Главное сохранить тех, кто способен мнить себя человеком. Тогда выжившие могут разобраться со всем остальным, включая бесплодие.

— Я не завышал силы мутантов больше необходимого, — признался он. — Но в бесплодии я не повинен. Мне было бы проще создавать ведьмачьи фермы, чем собирать детишек со всего Севера, чтобы из горы осталась горсть.

— Чудовища исчезнут, тогда ведьмаки будут выживать, подрабатывая наемными убийцами, телохранителями и разбойниками. Они сильнее обычных людей и подвержены влиянию семи смертных пороков. Ведьмак алчен как любой из разумных. Охотники на Чудовищ могут перевернуть мировой порядок, поэтому необходимо контролировать популяцию выродков и вовремя ее обрубить, — постарался накинуть побольше сомнений его словам. — Но это в идеальном мире, где нет угрозы извне, где спящие чудовища не пробуждаются, а границы между измерениями будут пожирнее. Дай любому пьянице из трактира гримуар по Гоэтии, он призовет с десяток заказов для ведьмака. Если, конечно, первый же призванный демон не перебьёт всё живое на Континенте. Ведьмаки нужны, даже если мы остановим предсказанный хлад, даже если перебьем чудовищ. Пока есть магия в этом мире, нам нужны те, кто будет разгребать за нас всё дерьмо. И чем лучше они справляются, тем меньше отвлекающих факторов для нас.

— Ты многое не договариваешь.

— Возможно.

— Оурус! — Альзур громко окликнул моего наставника, не желавшего провоцировать опасного чародея-ренегата. — Заморозь проект. Пока поищи: как слепить из нескольких душ – одну.

— Я считаю, — подошедший Оурус поморщился, явно встревоженный. — Это невозможно. Не во власти человека делать слепок из душ.

— Не во власти человека вызывать огонь из рук, — грубо ответил на это Альзур. — Я же человек, и вот тебе пламя.

Он вытянул руку и на ладони зажегся небольшой костер, который быстро потух.

— Сделай, что я приказал, даже если ради этого нужно пожертвовать жизнью, — осадил он метаморфа. — Измени внешность, стань кем-то, от кого не тошнит. Пройдись по чародейкам, войди к ним в доверие и выясни всё, что может нам помочь. Нам критически важно соединить души «Роя». Не только разум, но и души. Запомнил?!

Оурус посмотрел на меня как на предателя, из-за кого на него свалилась переработка.

— Да-да, да, понял, — кривясь, он низко до хруста в спине поклонился. Сразу за этим маг разума открыл портал и поспешно покинул экспериментальную зону по созданию «Роя».

— Что же касается тебя, — Альзур обернулся. — Что ты знаешь о магии душ?

— Их контролируют демоны, поскольку они происходят из того же плана, что и наши души, — пожал плечами. — Самые могущественные исчадья имеют над ними полную власть. Но я не видел, чтобы они обезличивали души и делали из них вино – единую субстанцию из тысяч виноградин.

— Плохо смотрел, — вздохнул он, открывая большой портал в неизвестное место. — Предлагаю поступить следующим образом.

Ты ищешь способ приготовления этого вина. Я делюсь с тобой толикой известных мне знаний. Что скажешь?

— Честный обмен, вполне справедливо, — без проблем согласился на сделку.

— Тогда идем в Каэр Морхен, — не говоря больше ничего, он направился к порталу. Я поплелся следом, прошел через магические врата прямо в незнакомую крепость.