Ведьмак: Чернокнижник

— Ахх! — за дверью прозвучал глубокий стонущий звук удовольствия.

— Умм… — мягкий и нежный, девичий стон, передающий интимное наслаждение.

— Ох… — прерывистый вздох, словно дыхание в момент перешагивания через целый уровень наслаждения.

— Ммьх, — тихий и иступленный вскрик, полный эмоционального насыщения.

— Мгх! Быстрее, — длинная, жаждущая и требовательная просьба, раскрывающая полное блаженство.

— Ах-ах-ах-ха! — возрастающие и повторяющие стоны говорили, что одна из девушек, которая была активней двух других, достигла своего пика.

— Слишком… Слишком… Глубоко!!! — последнее без комментариев, тут даже евнух заразится завистью. Судя по выражению лица наставника, он готов променять увлечения некрофилией на абсолютно нормальную ориентацию. Даже незаметно от меня попытался пересчитать деньги на бордель.

Я же молча сидел за столом, положил на него локти и скрестил пальцы, иногда меняя положение, чтобы придать удобства. В целом, получасовое ожидание на мне слабо сказывалось, просто с точки зрения слуховой информации, я пытался получить картинку о происходящем. Считай, тренировал слух и скорость воспроизведения информации на основе этого органа чувств.

— Курва! Я убью его! — чуть не плача пожаловался Палладий, который после пересчета денег, каждой монетки от выигранной ставки, плюхнулся головой на стол, явно впадая в депрессию. — Там, наверное, десятки красавиц…

Завистливо проводя пальцем по столешнице, он резко им дернул, скидывая на пол странное на вид насекомое. Оно было похоже на муравья, но чем-то от него отличное. Неопознанная мной живность скрылась за щелью в стене, поэтому я не успел взять и изучить её. Жаль, что не удалось убить время.

Спустя ещё пятнадцать минут, я услышал последний на сегодня стон. Где-то пять минут они отдыхали, и вскоре двери открылись. Из неё вышли три довольно симпатичных девушки, по моим меркам, лучшие из тех, кого я встречал в Неверлэнде. Их одежда напоминала чем-то монашеские робы из католической церкви, бело-черного покрова. И то, как они двигались… Жрицы выглядели, как прошедшие через ад суккубы, которых недавно отжарили высшие чины Преисподней. Ноги еле плетутся и подрагивают, туловища наклонены, походка дерганая, каждая девушка поддерживает друг дружку. Ещё их лица красные, как у вареных раков.

— Ты пришел раньше, чем я ожидал, — голос мужчины последовал раньше, чем он показался сам.

Полуобнаженный, на нём только кожаные штаны и сапоги. Торс открыт не просто так, вероятно, Валирис демонстрирует свои тёмные татуировки в форме лоз и, вероятно, труды – десятилетия тренировок по совершенствованию тела. Мощная, но гибкая мускулатура, подчеркивающая силу и подготовку к реальному бою. Гармоничные пропорции говорят о хорошем балансе тела. Видно, что этот парень вкладывался не только в мускулы, но и выносливость и гибкость. Стойка, осанка, движения, манеры, уверенность во взгляде – всё говорило о том, что это чертовски властный и опасный противник.

По сути, силуэт, который комбинирует опасность с грациозностью, создаёт впечатление эстетической силы. Такое нравится девушкам. Удивительно, но он идеал – тому, к чему нужно стремиться в плане физической силы и манере держаться.

Ещё, его сильной стороной выступает аристократичная внешность, уникальный цвет волос – одна сторона черная, другая платиново-белая. Глаза такого же оттенка. Наверное, в деле замешана магия.

— Я прождал вечность в дерьмо-яме… — буркнул наставник Палладий, поднимая голову со стола. — А тебе хорошо было, да? Присосался к постоянному притоку девственных баб как пиявка, — язвительно добавил некромант. — Но я всё ещё не пойму, в чём твой секрет? Везучий хер, тебе даже вампирские суки дают! Мне ни одна кровососная тварь не дала!!! А вампиры почти как трупы!

— Увидел, оценил, завоевал, — уверенно заявил Валирис, сопровождая свои слова легким взмахом ладони. Полностью открытый, он ничего не скрывал и не сжимался. Высокий парень спокойно прошествовал до стула, плавно на него сел и… удивлен, положил ноги на стол и вытянулся, используя ладони на затылке в качестве подушки.

— Ага, мужик видит бабу, мужик тащит её в пещеру. Помню-проходили, — брезгливо отмахнулся Палладий.

— Твоя проблема в том, что ты боишься живой плоти. Она предаёт, лукавит, ранит, — три перечисления били по некроманту как три последовательных удара по яйцам, учитывая, как тот морщился. — Но проблема решаема. Предают ненадежные выродки без нормального воспитания. Таких легко вычислить, их гнилые глаза – говорят о многом. Праведников не существует, лжецы все, просто одни тебя не боятся, позволяя себе переходить грань, прикрываясь мнимой безопасностью и твоей милостью. Стань для них авторитетом пострашнее авторитета короны; ведь авторитет – это держатель власти, а власть – это сила и реальная угроза. Раны же удел хлюпиков и малодушных барышней. У тех, у кого есть яйца, тем любые раны не страшны; для них это просто царапины.

— Говоришь складно. Говоришь правильно. Но до поры – до времени, когда одна хорошо воспитанная сука не отрежет тебе яйца. Заметь, отрезать будет бесстрашно и авторитетно. А её глаза, будут честны как у шлюхи, рассказывающей о твоих «невероятных» навыках в постели, — хмыкнул Палладий, лениво отмахиваясь от лекции Валириса.

У нового наставника, стоит заметить, нереально хорошо поставленная речь. И на вид он как мужчина лет двадцати пяти. Выглядит куда моложе Палладия, хотя, источает куда более сильную ауру. Просто сильных людей не существует. Мне даже страшно представить, чем он закалял свой характер и через что прошел.

— Значит ты не умеешь пользоваться яйцами. Бабу нужно трахать старательно, чтобы она даже помыслить не могла об ещё одной мече, кроме твоего, — улыбнулся мужчина, прямо смотря в глаза собеседнику, пристально и пронизывающе. — Но ты пришел обсудить не свои комплексы, а своего ученика. Вежливого, с сильным потенциалом, но хрупким на вид, как хворост для растопки костра. Скажи мне, — он повернулся в мою сторону. — Имея яйца, кем ты себя назовешь: бабой или мужиком? Стоя перед врагом, ты струсишь или вскроешь недругу горло?

— Я буду судить, исходя из реального положения дел: кто враг, какая ситуация, какие последствия и мои возможности. Взвешивая все эти факторы, буду действовать в перспективе ради защиты себя, второстепенно – ради защиты тех, кто мне дорог или представляет практическую пользу, — спокойно объяснил я, получая присвист Валириса.

— Недо-муж с холодными, как лед, мозгами, — он довольно кивнул. — Осталось тебе хер нарастить, но с этим ты можешь на меня положиться. Правила уже знаешь?

— Хотел бы услышать из первых уст, — попросил я, поддерживая зрительный контакт.

— Всё просто – пять лет моих наставлений по алхимии, магии и фехтованию. Взамен – ты работаешь, сдерживаешь слезы и совершенствуешься, проходя через полное саморазрушение и восстановление. Раз за разом, пока не построишь из себя человека, а не жалкое подобие метрового комка мяса. Разумного, но всё ещё мяса: пищи для сильных и чудовищ. И да, тебе несказанно повезло, я не только хороший ломатель, но и строитель, — он ухмыльнулся, убирая ноги со стола и медленно вставая. Ещё качнул головой в пригласительном жесте.

Нет палача страшнее, чем тот, который владеет исцелением.

***

[Темерия, Элландер, подвал Храма Мелитэле, 15 апреля 1087 года]

Пробуждение после адской ночи, в которой меня словно топили в лаве, было невероятно трудным. Первая мысль, вторая, третья… Куча несвязных между собой мыслей пытались сплестись в единый клубок, с чем помогал искусственный интеллект. Алиса? Мэри?

Как зовут чип… А кто я?

Трудно сосредоточиться, мой естественный поток сознания словно вырвали с корнями и впихнули обратно. Больно. Точно, эта мысль никуда не уходила. Первое, что я хорошо почувствовал, так это тяжесть в каждой клеточке моего тела, словно каменные глыбы лежали на моих конечностях. Ноги и руки, их почти невозможно приподнять, но очень хотелось. Глыба лежали… Эти глыбы часом не с костра взяли? Больно и жжется. И где я?

Веки медленно открылись, с большим трудом, прилипшие от пересохшей крови на лице. Медленно, силой воли, я приподнял левую руку и прикоснулся ей к опухшему лицу. Оно было сплетено из ссадин и синяков, много оттеков, словно под кожу со шприца ввели кровь.

Рука безвольно упала, поднять её повторно не хватило силы.

Мышцы пронзила такая острая боль, что её легко сравнить только с самой сильной болью, какую может испытать человек: острые камни в почках.

Теперь не Кэри – робот, я – робот.

[Ошибка. Кодовое имя: Элис]

В голове галлюцинации, какой-то неизвестный голос… Стоп, это же так зовут чип, и он говорит со мной. А он всегда говорил? Или это была она? Кто такая Элис и почему она со мной говорит? Она в разуме или душе?

Слишком много пустых вопросов. Надо вставать, игнорируя головокружение и сильную тошноту. Хотелось блевать и пить. Ещё хотелось спать, но голова раскалывается, мешая продолжить отдых. Нет, было что-то ещё, я должен был что-то сделать в этой жизни. Какое-то предназначение. Но что я должен сделать? Попить воды?

Зеркало? Здесь было темно, хоть глаза выколи, но я нашел зеркало рядом со странной мастерской. Колбы, стол, котел, компоненты для какой-то варки. И там, рядом с этим всем, стояло большое зеркало. Я попытался встать, чтобы дойти до него, но случайно упал прямо с кровати и услышал хруст. Камень? Я упал, ударился лицом о каменный пол, но боли не последовало. Всё тело кололо иглами, мешая почувствовать что-то ещё.

Надо… подойти.

Медленно доползая до зеркала, через пару минут я встал и прошептал что-то естественное, помогающее видеть в темноте. Страшно. Из зеркала на меня смотрело чудовище. Его правый глаз был прикрыт свисающей из брови плотью. Вот что мешало видеть нормально. Ладно, с этим можно что-нибудь придумать.

Волосы, когда-то черные, теперь прорежены сединой и красными линиями. Воздействие магии или агонии? Бог с ним – с волосами. Единственный глаз устал смотреть выше своего уровня, и я вернулся к лицезрению самого себя. Левый глаз был красным. Нет, это не аномальный цвет; раньше он был либо зеленым, либо фиолетовым. Зеленый – естественный цвет, по легенде, у колдунов моего прошлого мира. Вроде такие сказки гуляли среди инквизиции, сжигающей в тринадцатом веке зеленоглазых людей. К чему я это? Нет, зачем я это вспомнил? Внешность… Точно, красный глаз! Я вспомнил… Тут, же, зеленый глаз окрашивался в фиолетовый при насыщении глаза силой. Это было так, я проверял. А красный… От и до? Сколько же лопнуло капилляров? Или это кровь залилась в глаза?

Лицо было нелицеприятным. Я повидал выпотрошенных мертвецов, успел наглядеться, но даже после моей работы над ними, они выглядели лучше. Картина, которую оценят палачи инквизиции. Чего только стоит вдавленный нос, набухшие губы от нескольких порезов. Подбородок, вообще, отдельный вид искусства. Челюсть чуть ли не свисает вбок?

Я захотел в туалет… Ведра не было, поэтому, опираясь на предметы мебели и дойдя до стены, я начал двигаться вдоль неё до выхода. Потом наверх, тут же подвал. И потом уже до улицы через один из… Я не помню, сколько здесь запасных выходов. Вроде три? Какое противное слово, никогда его не любил. Вроде, абы, да кабы.

В любом случае я кое-как выполз на улицу через запасной выход и смог по внешней стене храма завернуть на заднюю часть двора, где попытался отлить. С первого раза не получилось, как и с десятого. Пришлось простоять ранним утром пять минут и чуть ли не обоссаться от боли при попытке помочиться. Отлично, красная моча – это то, что мне не хватало для полного счастья.

Внутреннее кровотечение или проблемы с почками?

— Точно, — выдавливая все оставшиеся силы, удалось произнести одно слово. Меня осенило, и воспоминания начали возвращаться. Пару дней назад я впервые столкнулся с Валирисом. Вначале он оценил мой общий уровень подготовки, а потом, когда Палладий ушел, провел тренировочный спарринг, прося выложиться на максимум. Я так и сделал, предварительно попросив Элис запустить симуляцию сражения, которая поможет мне проявить себя на максимум.

Нет, перед нашим сражением, татуировки Валириса засветились, и он без произнесения заклинания на Старшей Речи сделал два теневых меча: большой и маленький. У меня точно в руках был темный клинок.

Мой меч, трофейный, где-то остался… Я не помню… Не сейчас, потом вспомню. Что там дальше было? Ага, я просчитал все методы сражения, нет, это просчитала Элис. Я же, по-моему, или как я там сделал, попросил взять некоторые части моего тела под контроль, чтобы повысить шансы на проведение хорошего боя. Почему? Валирис предупредил: если выложусь плохо, то умру. И как подсказала Элис, он ни разу не шутил, его лицо говорило о том, что это правда.

Я выложился на полную; понесся на него с теневым клином в руках.

Я понесся героически; меня же героически отпиздили.

— Дерьмо… случается…