Ван Пис: Я другой Луффи!

Где-то море, первая половина Гранд Лайн.

…

Робин ничего не ответила Луффи; она продолжала идти к камням, как будто ее ноги обрели собственную жизнь, не обращая внимания на все драгоценности и золото в этом месте, она подошла к несокрушимым камням. Когда глаза Робин обводили замысловатые контуры понеглифов, в ее голове проносился поток мыслей. Каждая надпись была словно связующим звеном с ее прошлым, прямой связью с потерянной эпохой Охары. Слова, выгравированные на этих каменных блоках, были молчаливым свидетельством запретного знания, которое она всегда стремилась сохранить.

Атмосфера в комнате хранилища стала тяжелой, заряженной историческим значением, которое несли в себе эти понеглифы. Для Робин это было больше, чем просто встреча с древними артефактами; это была встреча с самой сущностью ее существования, с ее страстью к истории, с ее борьбой за раскрытие запретных тайн и всей той ценой, которую ей пришлось заплатить, не добившись никаких результатов до сегодняшнего дня.

Когда она наблюдала за тщательно вырезанными символами, тихие слезы текли из ее глаз. Эти слезы были не от грусти, а от сложной смеси эмоций. Это была и радость от того, что она наконец-то нашла то, ради чего ей пришлось пожертвовать и потерять свою жизнь, чтобы оказаться здесь, и смерть матери и профессора Кловера, и горе от разрушения Охары, и постоянная угроза, нависшая над ней из-за того, что она была последней выжившей на острове в течение почти двух десятилетий. Пока она оставалась погруженной в созерцание перед понеглифами, в сердце Робин пронесся поток эмоций. Слова Луффи зазвучали в ее сознании, как мелодия надежды: “Присоединяйся ко мне”, и в ней поселилось растущее тепло. Ее взгляд, изначально прикованный к древним надписям, переместился на пирата, который оставался на некотором расстоянии.

Луффи улыбнулся, сияя неподдельным счастьем за Робин. Девушка, чья жизнь была отмечена трагедиями и одиночеством, наконец-то обрела лучик света. Она была персонажем в истории, которой он дорожил больше всего, и Луффи был полон решимости помочь ей осуществить свою мечту.

В порыве эмоций Робин бросилась на него. Ее глаза встретились с глазами Луффи, и она неожиданно обняла его. Ее руки обхватили пирата, и она прижалась головой к его голой груди. Слезы благодарности свободно текли, когда она бормотала искренние слова.

“СПАСИБО!” надрывно крикнула она, давая эмоциям выплеснуться через край.

“Спасибо тебе…” снова пробормотала она, все еще завернутая в объятия, со слезами радости, текущими ручьем.

“Спасибо тебе…” Выражение лица Робин передавало не только благодарность, но и смесь облегчения и надежды. В этом объятии между ними образовалась особая связь, ознаменовавшая начало совместного путешествия в поисках секретов, похороненных в Понеглифах, и, возможно, расцвет более глубоких чувств на фоне поворотов судьбы.

Луффи положил руку на ее талию и немного отодвинул ее назад, фиксируя свой взгляд на ее глазах с пронизывающей серьезностью.

“Я не лгу, когда говорю, что хочу, чтобы ты была со мной, Робин. Я помогу тебе осуществить твою мечту, потому что ты мне нравишься, а еще ты мне нужна. В конце концов, мой путь переплетается с потерянным веком.” (п.п: Тут автор пишет именно потерянный век, а не пустое столетие. Мб он смотрел в другой адаптации просто, но оставлю так) Луффи улыбался, наблюдая за женщиной сверху вниз, и его слова звучали с необычайным весом.

Робин наконец осознала тревожную близость с этим человеком и немного отступила назад, ее лицо приобрело оттенок красного, когда она поняла непреднамеренную дерзость.

“Прости за это…”, – пробормотала она, смутившись.

“Хахаха. Все в порядке; мне не на что жаловаться.” сказал Луффи, сохраняя улыбку, но его глаза оставались серьезными от обсуждаемого здесь вопроса.

“Что ты имел в виду, говоря о том, что твое путешествие переплетается с потерянным веком?” Она быстро сменила тему на вопрос, который привлек ее внимание.

Луффи, сохраняя серьезное выражение лица, поделился секретом с Нико Робин. “Позволь мне открыть тебе секрет, Нико Робин. Большинство понеглифов, которые мы находим по морям, описывают древнее оружие, извинения и некоторую другую информацию. Но если ты хочешь узнать о потерянном веке, то история хранится на последнем острове, Лаф Тэйле.” Его слова отдавались эхом, подчеркивая важность и серьезность этих знаний.

“Что?!” Шок пробежал по Нико Робин; выражение ее лица демонстрировало смесь удивления и восхищения.

“Это значит, что…” пробормотала она, едва сумев сформулировать свои слова.

“Да, Гол Д. Роджер узнал эту историю вместе с частью своей команды.” – утверждал Луффи, его убежденность была очевидна в его словах.

“Ты действительно говоришь правду? Откуда ты все это знаешь? Кто ты такой!?” Робин не могла понять этого человека, его намерений и того, как он может обладать таким количеством крайне важной информации, о которой она никогда не слышала. Он даже утверждал, что понеглифы за пределами Лаф Тэйл не описывают потерянный век, что заставило Робин усомниться в том, что Монки Д. Луффи тоже может их прочитать.

“Если ты думаешь, что я могу их прочитать, то ты ошибаешься.” – Луффи сразу же оборвал эту мысль. “Что касается того, откуда я знаю эти вещи, то это секрет, который я унесу с собой в могилу. Даже мои жены и дети не будут знать. Я бы тоже хотел, чтобы этот разговор остался между нами…” Луффи говорил, прося у Робин молчания и доверия. Он никогда и никому в этом мире не откроет о своей прошлой жизни, полагаясь на то, что Робин ограничится подозрениями, и он верил, что она ни с кем не поделится этим разговором.

“Что касается того, кто я, разве это не очевидно? Я Монки Д. Луффи, и я намерен стать Императором Морей, и мне нужен такой археолог, как ты, Робин, со мной. Мне плевать, что за мной будет охотиться правительство или что ты считаешь себя проклято. Открою тебе секрет: перед тем как попасть на Гранд Лайн, я убил Небесного Дракона, и все на этом корабле знают об этом. Если тебе нужны доказательства того, что я не предам тебя, выдав правительству, то доверься моим словам. Если мне придется сжечь весь мир, только чтобы защитить тебя, я это сделаю!” Луффи говорил с убежденностью.

Слова Луффи потрясли Робин на таком уровне, на котором, как она помнила, это происходило только во время уничтожения Охары. Откровение развернулось перед ней, погрузив ее в реальность, которая не соответствовала ее ожиданиям. Выражение лица Робин представляло собой смесь шока, неверия и любопытства перед лицом смелых слов капитана Соломенной шляпы.

“Ты действительно убил Небесного Дракона?!” воскликнула она, прикрывая рот рукой.

“Да, он хотел забрать мою русалку, чего я никогда не приму.” Луффи говорил серьезным тоном.

“И хочешь еще одно доказательство того, что я хочу тебе доверять? Ты знаешь эту самую русалку? Она является одним из Древних Оружий и зовется Посейдоном.” Луффи не боялся говорить что-то подобное Робин: в будущем она легко узнает об этом, а он докажет, что доверяет этой женщине.

“Хм!?” Робин не могла быть более удивлена. Конечно, она прекрасно знала о Древнем оружии, ведь Крокодайл охотился за одним из них.

“Она – Древнее оружие?! Как такое возможно?” воскликнула Робин тоном громче, чем могла контролировать.

Для Робин слова Луффи эхом отозвались в глубине комнаты хранилища, а откровение о Посейдоне охватило Нико Робин вихрем растерянности. Ее глаза, расширенные от удивления и неверия, искали у Луффи дополнительных объяснений. Вес информации, которой он поделился, казался непомерным, бросая вызов всему миропониманию Робин.

“В это трудно поверить, я знаю. Но тебе придется выяснить это во время нашего путешествия. Планы Крокодайла обречены на провал, ведь Плутон находится в Вано, фактически оружием является сама страна, насколько я знаю.” Луффи говорил, и вспышка воспоминаний немного напомнила ему о существовании Плутона. Если его подозрения были верны, то Плутон должен был располагаться на дне Вано.

Теперь Робин была вне себя от шока. Ее внутренние мысли превратились в хаос запросов, когда она пыталась усвоить то, что только что услышала.

‘Кто этот человек?! И откуда у него информация, которая может шокировать весь мир?!’

Этот вопрос бился в ее голове, хотя Луффи уже ответил на него; реальность этих откровений была настолько ошеломляющей, что Робин чувствовала себя на краю пропасти неизвестности.

Робин смотрела на Луффи с небывалой силой; ее руки дрожали перед откровениями этого человека, владеющего информацией, способной перекроить весь ее взгляд на мир. Желание Луффи добраться до Лаф Тэйла зажгло в Робин пламя надежды, которое до этого дремало. Впервые в жизни она смотрела на человека со светом ожидания в своих голубых глазах.

Лаф Тэйл, остров, к которому она так сильно стремилась, место, где ее мечта могла осуществиться. Эти слова резонировали в сознании Робин, вызывая воспоминания о ее беспокойном прошлом. В ее памяти возник образ великана Сола, друга, который обнимал ее в детстве.

Сол ласково смотрел на юную Робин, его огромные руки нежно лежали на ее хрупких плечах. Его глаза, наполненные мудростью и состраданием, встречались с ее глазами с утешительным блеском.

“Малышка Робин, – начинал Сол глубоким и ободряющим голосом, – море огромно, и жизнь – это путешествие, полное испытаний и открытий. Однажды ты найдешь спутников, которые будут глубоко заботиться о тебе, людей, которые разделят твои мечты и помогут осветить самые темные пути. Дерешишишишиши!”

Он улыбался, демонстрируя теплое выражение лица, как будто видел многообещающее будущее для девочки.

“Поверь мне, даже в самые сильные бури всегда есть радуга, которая ждет, чтобы окрасить горизонт. И когда этот день наступит, прими этих спутников с распростертым сердцем, ведь они станут бесценными сокровищами в твоем путешествии.”

Этими словами Сол выражал свою веру в то, что судьба Робин переплетена с необыкновенными событиями и что она найдет не только союзников, но и настоящих друзей, которые станут светом в ее жизни и сделают ее путешествие по морю более насыщенным и осмысленным.

В этот момент Робин ощутила всю масштабность своего решения. Присоединиться к Луффи было не просто выбором верности; это было обещание будущего, в котором она сможет продолжить поиски понеглифов и разгадать тайны, которые скрывали эти надписи, узнать то, чего так боялось правительство. Она увидела в Луффи человека, который действительно понимал ценность ее целей и был готов поддержать ее в путешествии.

Несмотря на неопределенность, окружающую этот новый путь, Робин понимала, что иногда необходимо рисковать, чтобы достичь настоящей свободы, о которой она всегда мечтала. Набравшись решимости, она решила довериться зарождающейся надежде и сделать следующий шаг навстречу неопределенной судьбе, но теперь в сопровождении настоящих союзников, которые разделяли ее стремление раскрыть тайны мира.

“Я присоединюсь к тебе, Монки Д. Луффи.” Наконец-то она заговорила со слезами и небольшой улыбкой.

Произнося эти слова, Робин почувствовала, как в ее груди переплетается смесь эмоций. Решение присоединиться к Луффи было не просто логичным выбором, внутри нее происходило что-то более глубокое. Глядя на капитана Соломенных шляп, она поняла, что помимо благодарности за возможность исполнить свою мечту, в ней начинает расцветать какое-то странное чувство.

Она пыталась рассуждать рационально, погружаясь в глубины собственной психики, чтобы понять, что это значит. Несомненно, он был выдающимся человеком. Его непоколебимая решимость, способность вдохновлять и, самое главное, искреннее понимание ценности мечты каждого члена экипажа – вот те черты, которые нельзя было игнорировать.

Робин не привыкла доверять или зависеть от кого-либо, но там, в тот момент, что-то начало меняться. Возможно, дело было в том, как Луффи смотрел на нее, словно видел за шрамами прошлого, а может, дело было в обещании настоящего товарищества, которого она никогда раньше не испытывала.

[Система – Экипаж: Нико Робин присоединилась в качестве члена вашей команды!]

“Хахахахахаха! Это здорово; добро пожаловать в команду, Робин”. Луффи улыбнулся этому сообщению и был рад, что у него появился такой человек, как Робин, еще до того, как он достиг Алабасты.

***

Милашка на корабле, товарищи!