Коноха: Шаг Между Мирами в Ночь Резни

…

Коноха. Квартал клана Учиха.

В доме, пол которого был залит свежей кровью.

— П… почему?.. — Шиноби Учиха с тремя томоэ в глазах из последних сил вцепился в лезвие меча, торчащее из его груди, и с трудом прохрипел вопрос.

Хруст!

Учиха Итачи без малейшего колебания выдернул танто. Лезвие, скользнув по кости, окончательно разорвало сердце соклановца.

— Ты ведь… мог… спасти всех… твоя сила… — прошептал умирающий, его взгляд, полный гнева и непонимания, был прикован к зловещему узору Мангекьё Шарингана в глазах Итачи. Тело обмякло и рухнуло на пол.

Итачи молча смотрел, как жизнь покидает его сородича.

Лишь когда все было кончено, он тихо произнес:

— Я и спасаю всех. Просто… под словом «всех» я понимаю деревню.

С этими словами он развернулся и вышел.

Остановившись на улице, Итачи обернулся и бросил последний взгляд на дом, только что ставший братской могилой. Вся семья — семь человек, от стариков до младенцев — пала от его руки. Самому младшему едва исполнился год, он только-только начал говорить…

«Простите…» — На долю секунды в глазах Итачи мелькнула тень невыносимой скорби, но тут же исчезла, сменившись стальной решимостью. — «Но это ради Конохи! Ради мира!»

«Клан Учиха — главный источник нестабильности».

«Уничтожив клан Учиха, Коноха обретет долгожданный мир».

Он глубоко вздохнул, силой воли подавляя остатки жалости и сострадания. Ради мира в деревне он был готов на все. Он сделал свой выбор. Даже если придется убить собственную семью — его рука не дрогнет!

«Следующий… Учиха Мадо. Отставной джонин».

Итачи бесстрастно двинулся к следующему дому по улице.

Хозяин этого дома уже ждал его на пороге. Старый шиноби, иссохший, но не сломленный, крепко сжимал в руке видавший виды меч ниндзя.

— Зачем же так, дядя Мадо? — Итачи посмотрел на старика с легким вздохом. — Вы ведь уже так стары… У вас почти не осталось чакры. Зачем сопротивляться? Ушли бы тихо… я бы проводил вас без боли.

Стоявший перед ним Учиха Мадо хрипло рассмеялся. В его глазах горели презрение и насмешка.

— Учиха умирают стоя! Мы не прячем головы от страха, мальчишка!

— Вот как… — Итачи покачал головой, его взгляд стал ледяным. Именно это бессмысленное упрямство и привело клан к такому концу. Почему они не понимают? Нужно было слушать Третьего Хокаге, нужно было интегрироваться в деревню — вот правильный путь!

— Что ж, тогда позвольте этим глазам проводить вас в последний путь, — холодно произнес Итачи. Его Мангекьё Шаринган вспыхнул, высвобождая чудовищную волну силы додзюцу.

В глубине квартала Учиха. В резиденции главы клана.

— Началось… — Учиха Фугаку стоял посреди внутреннего двора. Его лицо исказила боль, голос дрожал. — Третий… он все-таки решился. Решился уничтожить клан Учиха!

— Дорогой… — Микото, его жена, подошла сзади и обняла мужа, ее лицо было полно скорби.

— Эх… — Фугаку тяжело вздохнул. В груди бушевала буря противоречивых чувств.

Он помнил, каким был, когда только стал главой клана. Полный амбиций, энергии, великих планов. Он реорганизовал клан, взращивал новое поколение, сглаживал конфликты с деревней. Под его руководством положение Учиха значительно улучшилось, почти вернувшись к тем временам, когда еще был жив Учиха Кагами.

Но потом случилась катастрофа.

Нападение Девятихвостого. Гибель Четвертого Хокаге.

Это событие в одночасье разрушило все, чего Фугаку добивался десятилетиями. Намикадзе Минато был одним из немногих Хокаге, кто не питал предубеждений против Учиха. Он даже взял в ученики Учиху Обито. И хотя Обито погиб, его Шаринган остался у другого ученика Минато — Какаши. Эта связь, как река, продолжала течь, соединяя клан с верхушкой деревни.

Тогда, до нападения Кьюби, Фугаку почти видел светлое будущее: Учиха полностью интегрированы в жизнь Конохи, а его собственный сын, возможно, станет следующим Хокаге…

Но мечты рухнули в одну ночь. И по сей день он не знал, кто стоял за нападением Девятихвостого.

«Сила… будь у меня сила…» — Фугаку сжал кулаки так, что костяшки побелели. Горечь и обида душили его. Если бы у него была настоящая сила… если бы он пробудил Мангекьё Шаринган… возможно, он смог бы изменить исход той ночи. Возможно, он смог бы предотвратить сползание клана в пропасть, на краю которой они оказались сейчас.

Но теперь… теперь уже поздно что-либо говорить.

— Тяжелее всего придется Итачи… и Саске, — Фугаку бессильно разжал кулаки и обнял жену.

— Саске… наш мальчик… — слезы хлынули из глаз Микото, она уже не могла сдерживать рыданий. Она представляла, какая ужасная судьба ждет обоих ее сыновей. Но они хотя бы останутся живы. А все остальные… все остальные Учиха умрут этой ночью.

— Не волнуйся. Третий позаботится о Саске, — тихо сказал Фугаку, гладя жену по спине.

Это была часть их негласной сделки с руководством деревни. Он, Фугаку, всегда был «голубем», сторонником мира и интеграции. Его усилия не остались незамеченными. Он даже отдал своего гениального старшего сына в АНБУ, под прямое влияние Третьего. Это была его отчаянная ставка, последняя попытка спасти клан изнутри.

Но он проиграл.

И теперь все, на что он мог рассчитывать — это толика уважения к «бывшему другу», некоторая снисходительность. А именно — жизнь его младшего сына. Саске позволят жить, как последнему семени клана Учиха.

— Саске… он должен жить… обязательно должен, — всхлипывала Микото.

Фугаку крепко обнял ее.

— Будет жить. Обязательно будет. За ним будут присматривать.

Он верил не столько в порядочность Третьего, сколько в холодный расчет. Шаринган Учиха — один из сильнейших Кеккей Генкай в мире. Клан Учиха — один из основателей Конохи. Ни по человеческим законам, ни по политическим соображениям руководство деревни не допустит полного исчезновения этой силы.

В это же самое время.

Кабинет Хокаге.

У окна стояли двое стариков, спокойно взирая на темнеющий квартал Учиха. На их лицах застыло выражение полного контроля над ситуацией.

— Началось, — тихо произнес Третий Хокаге, Сарутоби Хирузен.

— Да, — кивнул Шимура Данзо. В его глазах горел нездоровый, алчный блеск.

Проклятые Учиха! Наконец-то их уничтожат! Он получит богатый урожай Шаринганов! Наконец-то можно будет развернуть исследования в полную силу!

При этой мысли Данзо незаметно коснулся своей правой руки, скрытой под бинтами. Рука, в которую он пересадил клетки Первого Хокаге, клетки со стихией Дерева, до сих пор не прижилась до конца. Орочимару предложил решение: использовать силу Инь — силу Шарингана — чтобы подавить слишком активную силу Ян — стихию Дерева. Тысячелетняя вражда между Учиха и Сенджу… Забавно. Клан Сенджу угас. Клан Учиха будет истреблен сегодня ночью. Но их борьба продолжится — прямо здесь, в его руке.

Хех… Уголки губ Данзо тронула хищная усмешка.

Стоявший рядом Хирузен бросил на него короткий взгляд и мысленно покачал головой. Хороший друг, верный соратник… но слишком жадный, слишком неумеренный в своих желаниях. Все его темные мысли буквально написаны на лице.

Впрочем… Хирузен усмехнулся про себя. Именно такие явные недостатки и делали Данзо предсказуемым, удобным инструментом, который он держал в своих руках десятилетиями.

«Итачи… тоже хороший инструмент», — подумал Третий Хокаге, снова переводя взгляд на квартал Учиха, где разворачивалась трагедия.

Квартал Учиха. Дом Джуничи.

Посреди знакомой гостиной из воздуха соткалась фигура. Высокий, крепко сложенный молодой человек, выглядящий гораздо мощнее и взрослее, чем тот пятнадцатилетний юноша, который исчез отсюда несколько недель назад.

Он медленно открыл глаза, обвел взглядом знакомую обстановку, и на его лице появилась легкая улыбка.

— Я вернулся.