В Марвел как Данте

«Ты знаешь обо мне?» — спросил голос.

Ебать мой рот…

Напротив арены я увидел двух людей, проходящих мимо. Один из них был довольно сладострастной женщиной с голубыми глазами и струящимися белыми волосами. Другой — крепкий, мускулистый мужчина с густыми чёрными бакенбардами, торчащими по бокам маски. Они были одеты в странную кожаную униформу желто-черного цвета.

Я заставил себя не замечать очевидной связи и сосредоточился на нарастающей внутри меня ярости.

Я не мог позволить ему увидеть то, что я знал. Это положило бы конец моим планам ещё до того, как они начались.

С рёвом я призвал демоническую энергию, текущую в моих венах, и выпустил волну багровой, огненной энергии, которая врезалась в сознание профессора Икс.

Странно, но эта волна в основном оставалась в моём теле, и её хватило, чтобы отправить извращенца профессора в бега.

«Что ты…»

Это усилие отняло у меня столько же сил, сколько все сеансы регенерации ангела.

-100 ДЭ

Я слегка покачнулся на ногах, и моя хватка на горле Ночного Кота ослабла. Мутант плюхнулся на землю и тут же потерял сознание. К моему удивлению, раны, полученные им во время нашей схватки, начали сворачиваться.

Это было какая-то жопа. Его фактор заживления был лучше моего. Если бы я не активировал Ангельскую регенерацию, то остался бы в синяках и кровоподтеках.

Шторм и Росомаха одновременно поднялись на ноги, причём последний выпустил когти.

— Что ты сделал с профессором? — потребовал Росомаха.

— Это я должен задавать вопросы. Кто ты такой, чёрт возьми, и какого хрена твой профессор пытается меня изнасиловать! — я огрызнулся в ответ.

Я поднял меч, чтобы помериться силами с Росомахой, зная, что у меня нет ни единого шанса. Каким-то чудом я даже смог бы с ним справиться. Шторм — совсем другое дело. Её мутантская сила — контроль атмосферы.

Больше, чем это, непосильно.

— Неужели никто никогда не говорил ему, что невежливо заглядывать людям в голову?

На комментаторской трибуне наверху раздался взрыв, и я увидел два мощных луча красного света.

Я услышал знакомый вопль. Это был вопль Жабы. Пьетро разразился целым рядом проклятий, а затем внезапное размытие едва не сбило меня с ног.

Я использовал Мятежника, чтобы поддержать себя, а когда наконец сориентировался, Ночной Кот тоже исчезл.

Ну вот, все мои рычаги пропали.

Если только мораль Людей Икс не была радикально иной в этой вселенной, раненый мутант был бы эффективным способом заставить их отступить.

— Чёртовы спидстеры, — выругался я.

Теперь, когда они ушли, я был ранен и не мог двигаться.

— Это тот парень, которого они оставили? — услышал я голос. Он исходил от пары мутантов, спустившихся с разрушенной смотровой площадки. Голос принадлежал молодому каштановому подростку примерно возраста Данте, который носил красный козырёк.

— Он не очень-то похож на хорошего человека, — заключил он, складывая руку.

— Ты едва его знаешь, Скотт, — сказала девушка рядом с ним. — Давай хотя бы выслушаем его.

У неё были рыжие волосы и великолепное лицо.

Джин Грей.

Странно, но она была терпима, учитывая то, что ей пришлось наблюдать на трибунах. У неё было доброе сердце. Пока его никто не сломал, получить кусочек пламени Феникса будет не так сложно.

Надеюсь.

Когда мы встретились взглядами, у неё было сложное выражение лица.

Я встретил её на несколько лет раньше, чем хотел, и мне пришлось ускорить первый этап моего плана. Завоевать её доверие.

В момент колоссальной сдержанности я заставил Мятежника и Эбони исчезнуть, оставив меня безоружным.

— Пока всё это не пошло прахом, давай хотя бы попробуем вести цивилизованный разговор, — сказал я с самоуверенной улыбкой.

***

[От лица Джин]

Мы знали о подпольном бойцовском клубе Братства уже несколько месяцев. И после недели безрезультатных поисков у профессора Хэнка случился неожиданный прорыв.

В день, когда должен был состояться бой, настроенный им алгоритм прислал запись с камеры, на которой видно, как Жаба заходит в круглосуточный магазин в тенистом районе Лос-Вегаса с полудюжиной приспешников и остаётся один.

Профессору Хэнку потребовалось меньше минуты, чтобы взломать его телефон и отследить Жабу до заброшенного склада на окраине города.

Зверь отправил нас на «Тёмную птицу», как только мы со Скоттом окончили школу.

Это была наша первая совместная миссия с тех пор, как мы стали парой, и я боялась, что это повлияет на динамику нашей команды.

Он всегда ставил себя выше меня на миссиях, даже когда позволить мне руководить было стратегически более разумно.

Я прочитала его мысли о нашей последней тренировке в комнате опасности и увидела глубину его преданности. Это ужаснуло меня.

Скотт был готов умереть за меня.

Когда я рассказала об этом профессору, он просто улыбнулся.

— Это дар — чувствовать так глубоко и так страстно, будучи ещё таким молодым, Джин.

— Я счастлива, что так нравлюсь ему, — пробормотала я, глядя вниз, так как мои щёки пылали красным, — но я не уверена, что хочу, чтобы груз его смерти лежал на моей совести.

— И не будет, — заверил профессор. — Скотт — самостоятельный человек, и ему позволено чувствовать всё, что он чувствует. Хотя он любит вас, и это будет оказывать на него большое влияние, он, скорее всего, отдаст свою жизнь за любого другого студента или члена отряда. Он самоотвержен, и именно по этой причине я готовлю его к тому, чтобы он занял место старшего отряда, когда тот уйдет на пенсию.

— Профессор, но всё же… я…

— Не отвергай его только из-за того, что ты видела, — сказал он с тёплой улыбкой. — Это было бы несправедливо по отношению к Скотту. Он тебе нравится, и он любит тебя. Этого должно быть достаточно на данный момент.

— Он мне нравится, — зацепилась я за эти слова. Но не люблю.

Проанализировав свои мысли, я поняла, что профессор был прав.

Я не любила Скотта, но он нравился мне настолько, чтобы не разрушать то, что у нас было, из-за того, что он слишком сильно любил меня.

Большинство девушек убили бы за то, чтобы встречаться с таким парнем, как он.

Я видела взгляды своих одноклассниц, когда он входил в комнату, занимался спортом или сидел за обедом.

Он был самым сексуальным парнем в школе, и мне повезло, что он у меня был.

Прошло несколько часов, и мы сидели в хвосте самолета бок о бок, а рука Скотта обвилась вокруг моей.

— Я только что перехватил прямую трансляцию и подделал ключ сервера, — объявил профессор Хэнк с одного из пилотских кресел. — Насколько он знает, он ведёт прямую трансляцию для 100 000 платных зрителей.

— Как всегда, отличная работа, — похвалил профессор с места напротив нас. Он улыбнулся мне, и я поняла, что он видит меня насквозь. Ему не нужно было читать мои мысли.

— Вы делали это сотни раз в комнате опасности, — сказал профессор. — Не нужно нервничать, Джин.

— Это просто волнение в последнюю минуту, профессор.

— Да, расслабься, детка, — Скотт столкнулся плечами с моими. — Я лазером сниму лицо Жабы, прежде чем позволю ему прикоснуться к тебе, не то чтобы ты нуждалась в моей защите. Ты можешь расправиться с такими болванами, как он, даже во сне.

Я прикусила губу. Он, конечно, был прав, но его замечание о лазерном ударе по лицу Жабы заставило меня задуматься о том, что профессор говорил нам ранее. Жаба была не единственным врагом, о котором мы должны были беспокоиться в этой миссии.

Скотт заметил, как на моём лице растёт беспокойство, поэтому я заговорила раньше, чем он спросил.

— А как же аномалия?

Пока профессор сканировал пространство впереди, он почувствовал, что на складе вместе с Жабой кто-то есть, только его разум не был похож ни на что, с чем он когда-либо сталкивался раньше. Профессор назвал его Аномалией.

— С ним проблем не будет, — заверил профессор. — Я лично просканировал его. И хотя под его поверхностью есть… что-то, что я не могу понять, он не представляет особой опасности для объединенных сил Людей Икс.

Логан, который всё это время сидел неподвижно, заговорил.

— Не забивай себе голову из-за щенка. Если Проф сказал, что всё в порядке, значит, всё в порядке. — Он выпустил свои адамантиевые когти, и они засверкали в голубом свете корабля. — А если нет, то у меня есть когти.

— Убери, пока не отрезал что-то важное, — укорила его Шторм. — Разумеется, я тоже так думаю.

Скотт засиял.

— Вот видишь. Не о чем беспокоиться.

Я протяжно вздохнула и заставила себя улыбнуться.

— Наверное, ты прав.