В хаосе демонических боевых искусств я стал богом

【Убийство воина ранней стадии Закалки Врождённого царства, получено 70 сгустков жизненной энергии】

Хань Чжэн нахмурился, оценивая ситуацию. Хотя воинов секты Вэньсян было много, все они казались слабоватыми — за последнее убийство он получил всего 70 сгустков жизненной энергии. Это сильно отличалось от его недавнего опыта: когда он убил Хэ Шэна из банды Черного Тигра, награда составила целых 100 сгустков. Да и сам противник оказался слабее Хэ Шэна, пал от его сабли за считанные удары. Впрочем, само ощущение от сбора жизненной энергии было упоительным.

Готовясь продолжить свою кровавую жатву, Хань Чжэн внезапно замер. Волосы на его теле встали дыбом, когда его захлестнуло острое чувство опасности — на него нацелилось чье-то невероятно мощное убийственное намерение! После освоения техники Сабли Кровавого Асуры его чувствительность к убийственным намерениям далеко превосходила способности обычных воинов.

Мгновенно развернувшись, Хань Чжэн применил Шаг Дракона-Слона. По его Чёрной сабле убийцы тигров заструилась кроваво-красная убийственная ци, и он нанес мощный ответный удар! Раздался оглушительный лязг металла, и на него обрушилась безграничная сила вместе с яростным потоком истинной ци. Кожа между большими и указательными пальцами его рук мгновенно лопнула, Чёрная сабля убийцы тигров едва не вылетела из рук.

Только благодаря усилению техникой Силы Дракона и Слона Хань Чжэн устоял на ногах, хотя и был вынужден отступить на три шага. Каждый его шаг оставлял глубокий след в земле, а последний и вовсе проломил каменные плиты мостовой. Стабилизировав позу, он почувствовал, как струйка крови потекла изо рта — несмотря на успешный блок, яростная истинная ци все же повредила его внутренние органы.

Подняв голову, он увидел Сун Синфэна в золотом парчовом халате. В руках тот держал светло-золотой длинный клинок с выгравированными драконьими узорами и с удивлением смотрел на Хань Чжэна — явно не ожидал, что его внезапная атака будет отражена.

Никто из присутствующих не мог поверить своим глазам: в разгар битвы с сектой Вэньсян Сун Синфэн вдруг атаковал своего же союзника. Чжан Тяньян, отбиваясь от нескольких адептов секты Вэньсян пиковой стадии Врождённого царства, в ярости крикнул:

— Сун Синфэн! Как ты смеешь нападать на своих в такой момент? Неужели ты тоже в сговоре с сектой Вэньсян? Даже клан “Небесный Клинок” Сун не защитит тебя от последствий такого предательства!

Сун Синфэн спокойно ответил:

— Господин Чжан ошибается. Наша семья Сун никогда не вступит в сговор с сектой Вэньсян, разве вы не видите, как другие наши ученики храбро сражаются с врагом? У меня с этим Хань Чжэном личные счеты. Во время поединка в школе боевых искусств он действовал жестоко, ранил моего внука Сун Тяньцина, из-за чего молодой талант нашей семьи Сун получил скрытую травму. Я должен отомстить за своего внука, а после того как убью этого Хань Чжэна, всеми силами помогу вам в борьбе с сектой Вэньсян.

В названную Сун Синфэном причину даже дурак бы не поверил. Весь уезд Хэйши знал, что самым жестоким в поединках был как раз Сун Тяньцин. Да, Хань Чжэн действительно ранил его, но никак не мог оставить какую-то там скрытую травму. Впрочем, все это было неважно — Сун Синфэн просто искал любой предлог для убийства Хань Чжэна, даже такой нелепый, как личная неприязнь.

Раньше Сун Синфэн еще считался с присутствием Чжан Тяньяна и планировал убить Хань Чжэна после его ухода. Но увидев, как тот убивает направо и налево, он внезапно передумал. Медлить больше было нельзя!

Хань Чжэн тренировался в школе боевых искусств вместе с Сун Тяньцином. Когда они боролись за технику Кулака Белой Обезьяны, их силы были примерно равны, Хань Чжэн был лишь немного сильнее. Но затем он первым достиг Врождённого царства, а после этого вместе с Цзян Таем убил Пан Хэйху и уничтожил банду Черного Тигра. Теперь же этот юнец уже достиг средней стадии Врождённого царства, демонстрируя поразительную боевую мощь. Сун Синфэн не мог даже представить, до какого уровня дорастет Хань Чжэн, если дать ему еще время. Поэтому сегодня он должен умереть!

Золотой драконий клинок в руках Сун Синфэна вспыхнул ослепительным сиянием, его жизненная энергия забурлила, истинная ци запылала. Хань Чжэн без колебаний развернулся и бросился бежать. Среди четырех стадий Врождённого царства разрыв между одеянием Бессмертных воды и огня и остальными тремя стадиями был самым большим — только воины этой стадии имели право называться истинными воинами Врождённого царства. Если против Пан Хэйху он еще осмеливался атаковать исподтишка, то прямое столкновение с Сун Синфэном было бы чистым самоубийством.

— В погоню! — холодно скомандовал Сун Синфэн, и глава семьи Сун Канъюань вместе с несколькими другими воинами Врождённого царства из семьи Сун оставили бой с сектой Вэньсян, устремившись за Хань Чжэном.

Эта сцена так разозлила Чжан Тяньяна, что он едва сдержал ругательства, но ничего не мог поделать — сам он был связан боем с противниками и не мог прийти на помощь. Юань Луншань промолчал, лишь бросив глубокий взгляд на Сун Синфэна, прежде чем вернуться к схватке с Фэн Цзиньюанем.

Хань Чжэн помчался к выходу из города, понимая, что внутри полно людей секты Вэньсян — если они замедлят его, Сун Синфэн неминуемо настигнет его. Внезапное покушение означало, что Сун Синфэн определенно узнал об убийстве Гао Кайюаня. Впрочем, источник этих сведений уже не имел значения. Важно было лишь то, как избежать преследования мастера пиковой стадии Закалки Врождённого царства, уже достигшего одеяния Бессмертных воды и огня!

— Рассредоточьтесь и окружайте с флангов, не дайте этому мальчишке сбежать. Бегает довольно шустро, — холодно бросил Сун Синфэн, видя, что Хань Чжэн уже покинул пределы уезда.

Хотя Хань Чжэн не изучал специальных техник скорости, используя движения из Кулака Белой Обезьяны, он прыгал между деревьями подобно настоящей обезьяне, двигаясь быстрее воинов своего уровня. Но вскоре он с ужасом осознал, что просто не может оторваться от Сун Синфэна! Сила тела противника намного превосходила его собственную — даже в чисто физическом плане Хань Чжэн не мог с ним тягаться.

— Бесполезно, тебе не сбежать! Сдавайся, и старик дарует тебе быструю смерть, — раздался позади насмешливый голос.

— Раз все равно умирать, почему бы не рискнуть напоследок? — процедил Хань Чжэн, прыгнув в густую рощу. Взмахнув Чёрной саблей убийцы тигров, он перерубил огромное дерево пополам и пнул его в сторону преследователя.

Но могучий ствол, который едва можно было обхватить руками, не причинил Сун Синфэну ни малейшего вреда — защитная истинная ци вокруг его тела, подобно острейшему клинку, просто разорвала дерево на части. Увидев это, сердце Хань Чжэна упало. Хотя воины пиковой стадии Врождённого царства и не могли превращать внутреннюю силу в энергию Глубинной Закалки, но проецировать истинную ци на несколько чи вовне для них не составляло никакого труда.

— Рискнуть? У тебя есть право рисковать? — презрительно бросил Сун Синфэн. Жизненная энергия вокруг его тела взорвалась, скорость резко возросла, а золотой драконий клинок засиял ослепительным светом, неся с собой величественную ауру.

Почувствовав приближение смертоносного сияния клинка, Хань Чжэн собрал всю кровавую жажду убийства на своей Чёрной сабле убийцы тигров — убийственная ци взмыла в небеса. Но когда он развернулся и нанес удар всеми силами, его просто отбросило одним ударом противника. В следующий момент величественная и праведная аура острого клинка начала наступать шаг за шагом, неумолимо приближаясь.

Техника клинка Сун Синфэна сочетала в себе жесткость и мягкость — казалась простой и прямолинейной, неудержимо мощной, но на самом деле содержала в себе тысячи вариаций. Будь то сила или мастерство — все было на совершенно другом уровне! Это был истинный Небесный Клинок семьи Сун.

В мире боевых искусств было много сект, изучающих путь меча, но школы, постигающие технику сабли, встречались крайне редко. Путь сабли был не столь сложен и многообразен, как техника меча, поэтому сформировать здесь настоящую школу было непросто. Но клан “Небесный Клинок” Сун стал одной из редчайших организаций, сумевших довести путь сабли до предела совершенства.

Небесный Клинок семьи Сун — это техника, идеально сочетающая жесткость и мягкость, с непредсказуемыми изменениями. Говорят, что она содержит высшие принципы пути сабли, словно дарованные самими небесными существами, потому и носит такое название. После полного освоения каждый ученик семьи Сун, основываясь на базовой технике, постигал свой собственный путь сабли. Поэтому приемы Небесного Клинка в исполнении разных мастеров семьи Сун могли выглядеть совершенно по-разному, хотя в основе всегда оставалась единая техника.

Сун Синфэн, конечно, еще не достиг того уровня, чтобы постичь свой собственный путь сабли, но даже с базовой техникой Небесного Клинка Хань Чжэн не мог ему противостоять. После нескольких ударов он неуклюже уворачивался, а на земле появлялись огромные следы от ударов клинка. Когда уже невозможно было уклониться, Хань Чжэн спешно защищался, но в результате его отбрасывало ударом, а внутренние повреждения становились все серьезнее.

Он снова попытался сбежать, но Сун Синфэн преследовал его по пятам, даже не торопясь особо. Хань Чжэн был слабее на две малые стадии, его запас внутренней силы был намного меньше. Когда внутренняя сила истощится, убить его будет проще простого!

Хань Чжэн тоже осознал это, и его сердце сжалось. Нельзя продолжать бегство — это верная смерть! Видя, что Сун Синфэн уже догоняет его с холодной усмешкой, Хань Чжэн стиснул зубы и призвал Печь Таотэ, мгновенно остановив внешнее время. В такой ситуации только жертва Печи Таотэ ради прорыва в технике могла дать ему шанс на равный бой!

Недавно убитые воины секты Вэньсян, включая одного адепта Врождённого царства, принесли ему 110 сгустков жизненной энергии. Но это давало всего 1100 очков насыщения — явно недостаточно, придется жертвовать еще и частями своего тела. Хотя Печь Таотэ и провозглашала, что принимает все подряд, Хань Чжэн уже понял, что на самом деле она очень привередлива — бесполезные вещи просто нельзя было принести в жертву. Например, убийство такого воина, как Ма Гуй, не давало сгустков жизненной энергии, обычное оружие тоже не подходило для жертвоприношения — только мистическое оружие вызывало соответствующую подсказку. Хань Чжэн даже попытался пожертвовать аппендиксом, но Печь Таотэ отвергла такое подношение.

«Что из моего тела можно принести в жертву, и сколько очков насыщения это даст? Можно ли получить полный список?»

В следующий момент перед глазами Хань Чжэна развернулся подробный перечень. В нём были указаны три души и семь душ-по, семь чувств и шесть желаний, семь отверстий и шесть чувств, вплоть до конечностей и продолжительности жизни — всё, что можно принести в жертву, с указанием получаемых очков насыщения.

Раньше, только попав в этот мир, Хань Чжэн не до конца понимал истинное предназначение Печи Таотэ и инстинктивно выбрал для жертвоприношения ненужное чувство боли. Он не догадался тщательно изучить возможности артефакта — возможно, существовали и более ценные варианты.

Теперь, пробежавшись по перечню, он застыл, поражённый. Количество предметов, пригодных для жертвоприношения, оказалось впечатляющим, а их ценность превосходила его самые смелые ожидания. Даже самое скромное подношение — всего один год жизни — оценивалось в тысячу очков насыщения.

Хань Чжэн невольно вспомнил своё недавнее жертвоприношение, когда он отдал способность чувствовать боль всего за жалкие пятьдесят очков.

— Как же так? — пробормотал он в растерянности. — Неужели моё чувство боли настолько ничтожно по сравнению с остальными дарами?

【Количество очков насыщения, получаемое хозяином при принесении в жертву частей своего существа, напрямую зависит от его текущего уровня силы.

Даже одинаковые способности, такие как чувство боли, имеют разную ценность: у воина, достигшего средней стадии Закалки Врождённого царства, они естественным образом ценятся выше, чем у того, кто находится лишь в начале пути Приобретённого царства.】

Хань Чжэн: «…»

В словах Печи Таотэ крылась неоспоримая логика. В самом деле, какой был бы смысл в жертвоприношениях на поздних стадиях развития, если бы за части своего существа воин получал лишь жалкие крохи силы?

Внимательно изучив список возможных подношений и погрузившись в размышления, Хань Чжэн наконец принял решение. Его голос прозвучал твёрдо и решительно:

— Я приношу в жертву своё… чувство страха!

(Конец главы)