В хаосе демонических боевых искусств я стал богом

Вопрос Чэнь Чжао задел тему, над которой Хань Чжэн размышлял уже давно, хотя и не находил однозначного ответа.

— Честно говоря, я ещё не пришёл к окончательному решению, — задумчиво ответил он, — но, вероятно, отправлюсь странствовать по цзянху.

Для нынешнего Хань Чжэна ситуация с техниками совершенствования складывалась парадоксальная — их было одновременно и много, и мало. Много — потому что Печь Таотэ позволяла прорываться через уровни техник одну за другой, не давая застрять на определённом этапе из-за ограничений. Но мало — потому что Печь Таотэ могла только совершенствовать существующие техники, не создавая новых из ничего. Именно базовых техник совершенствования ему остро не хватало.

Когда в прошлый раз приходили люди из секты Цаншань, Хань Чжэн всерьёз надеялся на их интерес — он бы с радостью вступил в такую организацию. Секты были самым простым способом получить техники совершенствования: даже учеников внешнего круга планомерно обучали, передавая всё более продвинутые техники по мере роста их силы и вклада в секту. Хань Чжэну нужно было получить хотя бы базовые техники какой-нибудь секты, и тогда, он был уверен, с помощью Печи Таотэ его путь наверх был бы стремительным. К сожалению, его врождённые данные оказались слишком слабы, и никто не захотел брать его к себе.

Впрочем, это не слишком его беспокоило. В цзянху возможностей всё равно будет больше, чем в уезде Хэйши, и техники можно будет получить другими путями. Что касается Управления по изгнанию демонов, то к нему Хань Чжэн относился с осторожностью — организация была слишком опасной, и кто знает, какие задания там могут поручить. К тому же, туда нельзя было просто так взять и вступить. Хань Чжэн планировал расспросить об этой организации у Чжан Тяньяна до его отъезда.

Пока все вели неспешную беседу, Ли Саньчэн вдруг удивлённо воскликнул:

— Смотрите, это же обоз семьи Го! И правда медлительные — везут зерно целый день. А этот Го Минъюань-то каков! Обычно ленится участвовать в делах семьи, а тут вдруг сам поехал с обозом за зерном!

По улице в город медленно въезжал обоз семьи Го — тяжело гружёные повозки, окружённые множеством охранников. Для нынешнего уезда Хэйши зерно было дороже денег, и эти повозки ценились не меньше, чем если бы они были доверху наполнены медными монетами.

Го Минъюань, заметив Хань Чжэна и остальных, выдавил из себя улыбку:

— Братья, обедаете? Знаю, все устали от патрулирования города в эти дни. Дела семьи немного хлопотные, но через несколько дней обязательно приду к вам выпить и поесть.

Ли Саньчэн машинально кивнул, а Го Минъюань, бросив эти слова, быстро исчез вместе с обозом в конце улицы.

— У этого парня что, с головой проблемы? — Ли Саньчэн, словно очнувшись, уставился вслед обозу с таким видом, будто увидел призрака. — Раньше этот Го Минъюань всегда держался высокомерно и заносчиво, в школе боевых искусств его все ненавидели, ни с кем у него не было хороших отношений. Особенно после того, как его победил Хань Чжэн — он же скрежетал зубами от ненависти! А теперь вдруг дружелюбно здоровается и хочет всех пригласить выпить и поесть. Да мы никогда даже не ели вместе! Даже в школе боевых искусств он брезговал есть с нами чёрные пшеничные лепёшки, а специально ходил есть деликатесы, которые ему приносили из дома.

Хань Чжэн резко встал и мрачно спросил:

— А раньше у семьи Го много было охранников? Какой они были силы?

— Раньше немного, — Ли Саньчэн почесал затылок, — вроде бы наняли всего семь-восемь человек в охрану, и особой силы у них не было, даже настоящими воинами их сложно было назвать. Потом, когда цены на зерно в городе выросли, у семьи Го появились деньги, и они наняли ещё с десяток охранников, но среди них, кажется, только два-три были воинами Приобретённого царства. Семья Го всегда была прижимистой, где им нанимать столько воинов? Найдут каких-нибудь крепких работяг, дадут серебряный лян в месяц — вот тебе и охрана. Дашь им в руки мечи — и для виду сойдёт.

Хань Чжэн глубоко вдохнул:

— Дело не в том, что у Го Минъюаня проблемы с головой, а в том, что у семьи Го серьёзные проблемы! Хоть люди в обозе и пытались скрыть свою энергию, я всё равно чувствую исходящую от них мощную жизненную силу. По самым скромным оценкам, их уровень не ниже средней стадии Приобретённого царства! Охранники семьи Го выехали из города и вдруг стали намного сильнее — разве это нормально? Боюсь, вернулись вовсе не люди семьи Го!

— Секта Вэньсян?! — лицо Чэнь Чжао резко изменилось.

Хань Чжэн кивнул и быстро скомандовал:

— Даже если это не секта Вэньсян, там точно что-то неладно! Быстро идите предупредите учителя, соберите учеников школы для совместного противостояния секте Вэньсян, а я пойду сообщить Чжан Тяньяну!

Сказав это, Хань Чжэн помчался прямо к уездной управе. Чжан Тяньян, увидев его возвращение, сразу встал, схватив меч, и спокойно спросил:

— Люди секты Вэньсян вошли в город?

— Господин, вы уже знаете? — опешил Хань Чжэн.

Чжан Тяньян холодно усмехнулся:

— Не знаю, догадываюсь. Весь день чувствую что-то неладное, словно упускаю что-то важное. Просчитался на один ход, так и не смог раскрыть шпиона секты Вэньсян, затаившегося в уезде Хэйши. Если я не ошибаюсь, те двое, которых мы поймали — просто козлы отпущения, подброшенные сектой Вэньсян. Они сами не знали о своей роли, их выставили в критический момент, чтобы отвлечь внимание. Я поверил и увёл людей из уезда — их план мог быть выполнен. Не поверил бы — они могли временно затаиться и изменить план. Впрочем, эта попытка спугнуть змею из травы тоже сработала, раз секта Вэньсян действует сейчас — видимо, это изменённый в спешке план. Рассказывай, кто провёл секту Вэньсян в город?

— Это зерновая лавка семьи Го, — ответил Хань Чжэн. — Я обнаружил, что всех охранников заменили на воинов не ниже средней стадии Приобретённого царства, да и реакция Го Минъюаня была странной. Хоть и нельзя точно сказать, что это люди секты Вэньсян, но подозрений очень много.

— Семья Го? — Чжан Тяньян на мгновение замер. — Простой владелец зерновой лавки осмелился связаться с сектой Вэньсян? — Он процедил сквозь зубы: — Линь Вэньчжэн!

Хань Чжэн тоже внезапно всё понял. Сегодня именно Линь Вэньчжэн пришёл к Чжан Тяньяну, чтобы тот прекратил патрулирование города и открыл городские ворота! Он сказал Чжан Тяньяну, что в лавке семьи Го критическая ситуация с зерном, им нужно выехать из города за поставкой. Но он также мог сказать семье Го, что в городе не хватает зерна, чтобы они привезли зерно, а потом подменить всех охранников!

— Быстро! К городским воротам! — Чжан Тяньян, схватив меч, помчался к восточным воротам.

В уезде Хэйши было четверо ворот. Обычно входили через восточные, выходили через западные, а остальные двое в обычное время не открывались, поэтому восточные ворота были самыми большими — через них могли одновременно проехать три повозки.

Когда Чжан Тяньян и Хань Чжэн подбежали к восточным воротам, они ещё издалека почувствовали резкий запах крови. У ворот вповалку лежали тела охранявших их солдат. А на башне над воротами уже развевалось белое знамя с выгравированными на нём странными золотыми символами и четырьмя кроваво-красными иероглифами в центре: “Милосердная Праматерь”!

— Милосердная Праматерь, спасительница всего сущего.

Обретя небесное чудесное учение, истинный дух воцарится.

Мы, верующие, с искренностью внемлем благовониям.

Не страшась жизни и смерти, обретём освобождение.

Войдя в нашу веру, достигнем вечной обители.

Нет рождения, нет смерти — девять кругов высшего блаженства!

Под звуки торжественных песнопений сотни облачённых в белые одежды последователей секты Вэньсян, неся знамёна Милосердной Праматери и богато украшенный паланкин, величественно вступили в город через восточные ворота. По всему уезду Хэйши со стороны остальных трёх ворот тоже доносились песнопения, смешанные с боевыми кличами.

На южной башне зажгли сигнальные огни — не все солдаты уезда Хэйши оказались бесполезны, кто-то заметил вторжение секты Вэньсян. Но было уже слишком поздно, предупреждение запоздало.

С восточной башни спустились более десяти человек — это они убили охранявших ворота солдат и впустили секту Вэньсян в город. Их предводителем был не кто иной, как начальник уезда Хэйши Линь Вэньчжэн! Теперь его взгляд был холодным и зловещим — куда подевался его прежний пьяный вид бесполезного обжоры?

Чжан Тяньян тяжело вздохнул:

— Начальник Линь, как же искусно вы притворялись! После прибытия в уезд Хэйши я подозревал три банды, подозревал семьи Сун и Шэнь. Я даже расследовал своего бывшего учителя Ли Цзинчжуна. Я только не подумал, что именно вы, начальник уезда Хэйши, и окажетесь тем самым шпионом! У меня сейчас только один вопрос: вы так замечательно устроились на посту начальника уезда, зачем вам понадобилось связываться с сектой Вэньсян? Те воины могли связаться с сектой Вэньсян ради силы и власти, но вы-то, гражданский чиновник, зачем связались с ними? Неужели в девяти кругах высшего блаженства Милосердная Праматерь тоже даст вам чиновничью должность? Сейчас эти чиновники при дворе все никчёмны, власть императора не опускается ниже уезда, вы как начальник уезда живёте в своё удовольствие — захотите ветра, будет ветер, захотите дождя, будет дождь. Живёте припеваючи. Связавшись с сектой Вэньсян, занявшись мятежом — чего вы хотите добиться?

Услышав это, Линь Вэньчжэн разразился безумным смехом:

— В одном ты ошибся — я не шпион, это я сам нашёл секту Вэньсян и предложил им уезд Хэйши! Если бы не то, что основные силы секты Вэньсян увязли в округе Хуайнань и раньше не могли выделить силы, чтобы взять уезд Хэйши, этот город, возможно, уже давно принадлежал бы секте Вэньсян. Секта Вэньсян ничего не может мне дать, я просто хочу, чтобы Великой Чжоу было больно, хочу, чтобы двору было больно!

Говоря это, Линь Вэньчжэн излучал мстительное удовлетворение:

— Подумать только, я, Линь Вэньчжэн, тридцать с лишним лет корпел над книгами, подвешивал волосы к потолку и колол бедро шилом, усердно учился, не смея расслабиться ни на миг. В конце концов отправился в столицу на экзамены, получил степень цзиньши второго разряда, думал, что теперь-то смогу возвыситься, и что в итоге? Только из-за того, что у меня не было денег на подарки высоким чиновникам при дворе, меня сослали в такой маленький уездный городишко, как Хэйши, а те ничтожества, что хуже меня, смогли остаться в столице на столичных должностях! С моими талантами я должен был попасть в Ханьлиньскую академию, а не прозябать полжизни в этом захолустье! Двор несправедлив, тридцать с лишним лет моих усердных занятий пошли прахом. Они разрушили мою карьеру, так я разрушу этот поганый двор!

(Конец главы)