В хаосе демонических боевых искусств я стал богом

Перед глазами Хань Чжэна клубилась кромешная тьма. Он словно погрузился в жуткий кошмар, из которого отчаянно пытался, но никак не мог вырваться. Внезапно во мраке забрезжил тусклый свет, и взору предстал заброшенный обветшалый храм. Рядом лежала статуя Будды с наполовину отколотым лицом, на котором виднелись следы крови. От этого жутковатого зрелища по спине пробежал холодок — казалось, будто изуродованная статуя пристально следит за каждым его движением.

— Ох! Как же больно, — Хань Чжэн потер голову и с удивлением обнаружил на руке свежую кровь.

В его разум хлынул поток спутанных воспоминаний, вынуждая принять невероятный факт своего перемещения в этот мир. В прошлой жизни он был обычным геймдизайнером в небольшой компании. После недели беспрерывных переработок споткнулся в метро и больше не встал. А когда очнулся, то уже стал Хань Чжэном этого мира.

Разбираясь в водовороте нахлынувших воспоминаний, Хань Чжэн нахмурился и раздраженно цокнул языком: — Что это за чертов мир такой?

Династия Чжоу правила уже три тысячелетия, и вся империя давно прогнила насквозь. Демоны и дьяволы сеяли хаос, еретические секты бесчинствовали, повсюду вспыхивали мятежи. Могущественные кланы и школы боевых искусств захватывали власть в регионах, а простой народ едва сводил концы с концами.

В этой жизни Хань Чжэн родился в уезде Хэйши области Цзинчжоу южного округа Шаньнань империи Великая Чжоу. Мать умерла рано, отец служил писарем в уездной управе — должность без реальной власти, где он лишь составлял документы за скромную плату. В прошлом году отец накопил немного денег и отправил только что достигшего восемнадцати лет сына в школу боевых искусств Чжэньвэй для изучения боевого пути. В такие смутные времена книжники долго не живут — только сила может стать основой самосохранения.

Но Хань Чжэн не успел закончить обучение — недавно его отец заболел и умер. Чтобы достойно похоронить родителя, юноше пришлось распродать почти все имущество семьи, оставив в доме лишь голые стены. Но как он оказался в этом разрушенном храме? Воспоминания о вчерашнем дне были очень смутными — помнил только, как закончил занятия в школе боевых искусств, а дальше — пустота. Неужели его ударили по голове, и он потерял память?

Хань Чжэн еще раз взглянул на жутковатую статую Будды. Должно быть, перед переносом в этот мир он прислонился к обветшалой статуе, основание которой прогнило, она упала и убила его прошлое воплощение. С трудом поднявшись на ноги, он вдруг протер глаза, не веря тому, что видит перед собой. Неужели от удара у него начались галлюцинации?

【Печь Таотэ активирована】

【Носитель может принести в жертву любые материалы для прорыва в боевых искусствах или войти в печь для совершенствования】

Перед Хань Чжэном возникла огромная бронзовая печь, на которой были выгравированы невероятно реалистичные узоры в виде драконов-пожирателей. От нее исходила пугающе свирепая аура, казавшаяся абсолютно настоящей. Он снова протер глаза, но Печь Таотэ все так же отчетливо стояла перед ним.

Разве это не последнее обновление игры, над которым он работал в прошлой жизни перед смертью? В той жизни Хань Чжэн занимался небольшой мобильной игрой — простым проектом с убийством монстров и повышением уровня. Такие игры обычно живут недолго, несколько месяцев или максимум полгода до завершения. Это был первый проект, которым он руководил самостоятельно, и был к нему очень привязан. Поэтому в последнем обновлении Хань Чжэн добавил такую полезную функцию, как Печь Таотэ, позволявшую жертвовать ненужные материалы низкого уровня, снаряжение, зелья и прочий хлам из инвентаря для прорыва и улучшения навыков. Также можно было пожертвовать все эти вещи для прямого получения опыта и быстрого повышения уровня.

Теперь, когда он переместился в этот мир, функция Печи Таотэ переместилась вместе с ним? Но не может же он постоянно таскать с собой такую огромную печь? Едва эта мысль появилась в его голове, как Печь Таотэ мгновенно исчезла. Но Хань Чжэн чувствовал, что она находится в его сознании и появится, стоит только подумать о ней.

Хань Чжэн прищурился: золотой палец попаданца? Это значит, что в этом мире ему нужно убивать монстров и повышать уровень? Но проблема в том, что ему даже не дали начальный подарочный набор. Функцию Печи Таотэ он создал для конечной стадии игры. Где в начале найти столько материалов для жертвоприношения, не собственную же жизнь туда закладывать?

Как только эта мысль появилась, Печь Таотэ снова материализовалась.

【Доступные для жертвоприношения материалы не обнаружены, носитель может пожертвовать продолжительность жизни, одно из шести чувств, одну из пяти конечностей, одну из трех душ, одну из семи душ-по, одно из семи чувств, одно из шести желаний, а также различные иные составляющие своего существования】

Невероятно реалистичные узоры драконов-пожирателей сверкали алыми глазами, их разверстые пасти словно готовы были поглотить небо и землю, источая неописуемую жадность. Внизу появилась таблица характеристик, похожая на игровую.

【Имя: Хань Чжэн

База совершенствования: Приобретенное царство, стадия открытия каналов (открыто 41 точка)

Техника совершенствования: Приобретенное царство, «Техника Железного Слона» (степень освоения 17%)

Текущее состояние: сотрясение мозга】

«Так действительно придется жертвовать самого себя? Интересно, что вообще может служить материалом для жертвоприношения?»

【Печь Таотэ поглощает все сущее, не отвергая ничего, при обнаружении подходящих материалов для жертвоприношения носитель получит уведомление.】

Сейчас Хань Чжэн немного жалел. Если бы он знал, что попадет в другой мир, то сделал бы функцию Печи Таотэ намного проще. Взмахом руки он заставил печь исчезнуть.

Выйдя из храма, Хань Чжэн увидел, как на востоке забрезжил рассвет. Вдалеке виднелся довольно крупный город, построенный из черного камня — это был уезд Хэйши. Как он оказался за пределами города? В нынешние времена за городскими стенами крайне опасно. Демоны охотятся на людей, разбойники грабят — одинокому путнику выходить за город опаснее некуда. Хоть уже почти рассвело, но все равно небезопасно, поэтому Хань Чжэн поспешил к Хэйши.

Пробежав некоторое расстояние, он оглянулся на храм и вдруг понял, что с ним что-то не так. Маленький храм с единственной статуей Будды, круглый сверху и квадратный снизу, весь покрытый темно-красными разводами, словно разверстая кровавая пасть.

Гора близко, да дойти нелегко. Хань Чжэн бежал почти час, прежде чем добрался до городских ворот, как раз когда стражники только открывали их. Следуя своим воспоминаниям, он пробирался по обветшалым переулкам, пока наконец не нашел свой дом — небольшой домик из серого кирпича с маленьким двором. Хоть и чистый, аккуратный, но недавно пришлось продать почти все ценные вещи, чтобы похоронить отца. Так что теперь в доме остались только голые стены да кровать.

Набрав ведро воды, он промыл рану на затылке и взглянул на свое отражение в колодезной воде. В этой жизни он оказался довольно красивым — может, не прекрасный принц, но точно с правильными чертами лица: острые брови, яркие глаза, благородная внешность.

Взглянув на время, он понял, что скоро начнутся утренние занятия в школе боевых искусств. В школе Чжэньвэй было два вида занятий: утренние и основные. Утренние длились полдня, а основные проводились раз в десять дней и занимали целый день. Судя по воспоминаниям, Хань Чжэн был очень усердным — за полгода в школе не пропустил ни одного занятия. Ведь возможность учиться в школе Чжэньвэй досталась ему ценой почти всех сбережений отца.

Триста лянов серебра плюс крепкое телосложение и здоровье — только так можно было поступить в школу. Будь ты хоть трижды богат, но слаб здоровьем — даже за тысячу лянов тебя не примут. Однако, несмотря на усердие Хань Чжэна, его природные данные были весьма посредственными. После поступления в школу Ли Цзинчжун передал ученикам начальную технику внутренней работы «Техника Железного Слона», но Хань Чжэн за полгода тренировок смог открыть только 41 точку. Более способные ученики уже открыли больше 50 точек.

Собравшись выходить, Хань Чжэн вдруг почувствовал голод. Обыскав дом, он нашел только половину черствой маньтоу, которую и проглотил, запив холодной водой, после чего поспешно вышел.

Уезд Хэйши делился на четыре района: восточный, западный, южный и северный. Дом Хань Чжэна находился в северном районе, где в основном жили бедняки, дома стояли тесно, почти как в трущобах. Школа Чжэньвэй располагалась в самом процветающем восточном районе, три больших двора были объединены под тренировочную площадку.

Когда Хань Чжэн пришел в школу, почти все ученики уже собрались, ожидая начала занятий. В школе Чжэньвэй обучалось около сотни человек, небольшая часть — отпрыски богатых семей, большинство же — дети зажиточных горожан. Ведь, как говорится, бедняки учатся, богачи занимаются боевыми искусствами, а плата за обучение в школе составляла 300 лянов — обычная семья просто не могла себе этого позволить.

Через некоторое время из школы вышел мужчина лет пятидесяти в черном боевом одеянии, с прямыми чертами сурового лица. Это был глава школы Чжэньвэй Ли Цзинчжун по прозвищу «Белорукая Обезьяна», мастер Врожденного царства стадии Закалки. Его техника Кулака Белой Обезьяны могла крошить камни и противостоять холодному оружию — в уезде Хэйши он был весьма известной фигурой.

Окинув взглядом учеников, Ли Цзинчжун сурово произнёс:

— Вы, нынешние ученики, обучаетесь здесь кто полгода, кто семь-восемь месяцев. «Технику Железного Слона» все уже освоили на начальном уровне, пора провести первый большой экзамен. На пути боевых искусств, если не идёшь вперёд — откатываешься назад. После экзамена всех неспособных учеников придётся отчислить из школы. Не думайте, что я проявляю бессердечие. Такова суровая природа пути боевых искусств. Без врождённого таланта и несгибаемой воли пребывание в школе — лишь пустая трата времени.

Его слова вызвали волну смятения среди учеников. Большинство пришло в полное замешательство, ведь исключение означало не только потерю денег, но и горькое осознание собственной никчёмности — признание того, что они совершенно не годятся для изучения боевых искусств.

— Тишина! — властный голос разрезал воздух.

Ли Цзинчжун, спустившись по ступеням, приблизился к массивному каменному столбу, что возвышался посреди тренировочного двора.

— Что есть путь боевых искусств? — его голос зазвучал размеренно и веско. — Это дорога, что выковывается временем и закаляется силой воли! После достижения Приобретённого уровня начинается открытие меридианов и накопление внутренней силы в энергетических точках тела. В человеческом теле таких точек триста шестьдесят пять — по числу звёзд в небесном круге Великой Чжоу. Каждая открытая точка значительно увеличивает силу практикующего.

Вместе с тем существует двенадцать основных меридианов, управляющих потоками силы в теле. Открытие каждого из них существенно усиливает контроль над этой мощью. Лишь когда энергия точек пробьёт все двенадцать меридианов, объединив их в единую систему, появится право вступить во Врождённое царство стадии Закалки.

Этот переход, как следует из названия, знаменует превращение Приобретённого во Врождённое — подобно тому, как куколка превращается в бабочку, сбрасывая земную оболочку. Но этот шаг невероятно сложен: необходимо непрерывно омывать внутренней силой точек и меридианов каждую кость, каждую частицу плоти в своём теле. Процесс этот мучителен до невозможности.

На ранней стадии кожа становится подобна меди, а кости — железу. На средней — мышцы обретают прочность золота, а вены сияют, словно нефрит. На поздней же стадии кровь течёт подобно ртути, а костный мозг становится чистым, как серебро. Когда достигается полное совершенство, тело уподобляется безупречному белому нефриту — это и есть одеяние Бессмертных воды и огня, дарующее неуязвимость к мирским стихиям.

— Но знаете ли вы, — Ли Цзинчжун обвёл взглядом учеников, — что девяносто девять из ста практикующих боевые искусства за всю жизнь не достигнут совершенства в стадии Закалки и не обретут это священное одеяние? Приобретённое и Врождённое царства — лишь первый шаг на пути боевых искусств, но даже он труден, словно восхождение на небеса!

Закончив свою речь, Ли Цзинчжун молниеносно взмахнул рукой и обрушил удар на каменный столб. Движение напоминало атаку могучей белой обезьяны — взрывная волна ветра прокатилась по двору. Раздался оглушительный грохот, и столб не просто треснул — он разлетелся на мельчайшие частицы, словно обратился в пыль!

— Этот удар, — произнёс он, — результат тридцати лет неустанной практики боевых искусств!

Окинув взглядом потрясённых учеников, Ли Цзинчжун твёрдо произнёс:

— Сегодня я передам вам первую технику — “Кулак Ваджры”. Через три дня начнётся большой экзамен. Чтобы пройти его, вы должны открыть пятьдесят энергетических точек, один меридиан и освоить основы “Кулака Ваджры”!

(Конец главы)