Упрямый гриндер навыков во временной петле (День сурка/LitRPG)

Они опустились на траву в просвете между деревьями, чьи странно заострённые верхушки напоминали копья.

— Значит, даже выполненное Задание обнуляется с началом новой петли… Ты не пробовал пройти его снова? — спросил старик.

— Нет… Когда я понял, что выхода не видно, я стал использовать петли для совершенствования Деревообработки и освоения таких навыков, как Аура оружия и Общение с деревом. На площадь я больше не возвращался, хотя мог бы снова осушить сферу и завершить Задание.

— Хм… неплохое решение. Порой воину нужно размышлять не только о сражениях, — проговорил старец. — Аура оружия — отличный усилитель, без которого никакой воин не добьётся успеха. Жаль, что нынешняя программа академий так убога. Неужели ты не мог расспросить своих учителей? Узнать об этом навыке лишь спустя тысячи петель — это несколько постыдно.

— Я никогда не учился в академии! — огрызнулся раздражённый Ородан.

— Вот как? И кем же ты был до всего этого?

— Я был… и есть Ородан Уэйнрайт. Простой рядовой ополчения графства Воларбери в Огденборо. Никаких академий, никаких родителей-наставников. Я вырос на улицах Огденборо, жил в Доме для заблудших леди Сашвари, пока не достиг совершеннолетия… Но несмотря на это, в шестнадцать лет меня приняли в графское ополчение.

Старик, до этого смотревший на Ородана как на занятного ребёнка, заметно изменился в лице. Его взгляд смягчился, и Ородан мог поклясться, что заметил в нём проблеск уважения.

— …Это хорошо. Ты достойно проявил себя, несмотря на тяжёлые обстоятельства, — тихо ответил старик. — У меня нет ответа, почему ты оказался во временной петле, неведомой даже богам… но если кому и суждено преуспеть в подобной ситуации, так это тебе. Ты, без сомнения… редкостный идиот.

— Что?! — возмутился Ородан, но старик остановил его жестом.

— Но ты также истинный воин. Я… даже не могу сказать, что сам был бы готов тысячи раз погибать в муках, лишь бы продвинуться в схватке с нежитью-берсеркером на уровне Адепта. Какая бы высшая сила ни стояла за твоим испытанием… они правильно выбрали для временной петли такого упрямого твердолобого идиота, как ты.

Ородан вспыхнул от досады:

— Неужели вы всё это говорили только чтобы оскорбить меня, старик?!

— Ставить молодёжь на место и указывать на их недостатки — одно из немногих развлечений в моём возрасте, — усмехнулся старик, ещё больше раздражая Ородана. — А твоё отношение к жизни… чересчур легкомысленное.

— Это как?

— Скольких ты бездумно убил за время этих петель? — спросил старик. — Тысячи раз убивать беспомощных стражников уровня Ученика — это варварство, не находишь?

— Они были предателями, врагами, — защищался Ородан. — И я никогда не убивал сдавшихся. Только тех, у кого было оружие.

— Ты мог просто оглушить их, — заметил старик.

— Некоторых я действительно оглушал.

— Но не всех, — сказал старец. — Ты всё равно убил многих, некоторые из них могли даже не знать, что служат предательскому дому или что должно произойти. Раз уж ты оказался во временной петле, стоит проявлять больше сдержанности и милосердия. Иначе это плохо характеризует тебя.

— Я всё равно не понимаю, в чём проблема… Они воины, и, выбирая этот путь, неявно принимают возможность смерти, — сказал Ородан.

— Не все, кто держит оружие, жаждут смерти, как ты, — ответил старик. — Это, как и твоё пренебрежение к магам, которые просто хотят выжить, весьма недальновидно. Скажи, когда ты впервые убил кого-то в петлях времени, неужели не чувствовал потом раскаяния?

— Мне… довелось отнять жизнь ещё до временных петель, — сказал Ородан. — Не буду вдаваться в подробности, но жизнь уличной крысы была жестокой, а в приюте часто не хватало еды. Старший мальчишка пытался силой отобрать то, что я нашёл, и мне пришлось защищаться.

Старик посмотрел на него с жалостью.

— Мне жаль, что тебе выпало такое жестокое детство, — сказал он. — Оно, несомненно, сделало из тебя хорошего воина, возможно, даже слишком хорошего. Но лишило той сдержанности, что приходит с более мягким воспитанием. Я не стану тебя отчитывать, но прошу проявлять больше милосердия и помнить — не все ищут смерти воина, как ты.

Ородан проворчал что-то, но постарался усвоить урок. Пожалуй, убивать стражников уровня Ученика действительно чересчур. Настоящий воин всё-таки ищет более сильных противников.

— Кстати, тебе кто-нибудь объяснял природу богов с академической точки зрения?

— Всё, что я знаю о богах, я узнал в Храме и от матрон в детстве. Боги всевышни и всемогущи — вот и всё, что мне говорили, — пояснил Ородан.

— Это… не совсем верно. Собор, конечно, с радостью проповедует любые догмы, угодные им и их божественным повелителям… но правда несколько иная, — сказал он. — Скажи мне, мальчик… ты знаешь, что такое Система?

«Система? Старик имел в виду те сообщения, что появлялись свыше при повышении навыков?»

— Разве она не подвластна богам? — спросил Ородан.

— Нет. Система существовала и будет существовать даже после того, как нынешние боги обратятся в прах и появятся новые, — пояснил старик. Ородан подался вперёд, внимая каждому слову — его картина мира переворачивалась с ног на голову. Боги, обращающиеся в прах? Новые боги? Чистая ересь! — Жрецы Собора, конечно, объявят безумцем и еретиком любого, кто об этом заговорит, но среди достигших уровня Мастера и выше известно — даже сами боги возвысились через Систему.

— То есть до Великой Пятёрки существовали другие боги? — недоверчиво спросил Ородан. Его простое воспитание прежде не позволяло даже задуматься о таких запретных материях.

— Есть другие континенты, где почитают своих богов. Но помимо чужеземных божеств, давным-давно… когда я был таким же юнцом, как ты, ходили слухи о Боге Войны, предшественнике Агатора. Эти шёпотки и тайные знания были древними уже тогда, а за прошедшие сотни лет и вовсе исчезли, — объяснил старик. — Я всегда думал, что те боги могли умереть… что для Собора немыслимо, ведь они твердят о бессмертии богов. Но некоторые мои старые друзья считали, что прежние боги достигли ещё более высокого уровня. Раз твоя временная петля незаметна даже для Великой Пятёрки… возможно, тебя избрало нечто, превосходящее даже их.

— Так вы правда мне верите? — недоверчиво спросил Ородан. — Обычно только жрецы, общающиеся с богами, понимают, что что-то не так, да и то не верят мне самому, а лишь передают слова своих богов.

— Это вполне естественно для них. Становление жрецом требует слепой веры в догмы, подчинения божеству и развития навыков, которые на высших уровнях превращают их в послушных марионеток своих богов. Если хочешь сохранить независимость мышления, не советую тебе развивать навыки, основанные на вере, — объяснил старец, и Ородан, вспомнив пугающую встречу с Ильятаной, согласно кивнул.

— Почему же тогда вы мне верите?

— Потому что, парень, я знаю дословно первоначальный текст Задания. Не выдумки сказителей, не ложь шарлатанов. В конце концов, я сражался бок о бок с человеком, получившим Задание убить пустынного червя размером с горный хребет.

Ородан сидел с отвисшей челюстью, слушая слова почтенного старца. И задал вопрос, который обычно задавали ему самому, когда он демонстрировал невозможные способности:

— Кто… кто же вы такой?

— Ты ещё не заслужил права знать это. Сначала впечатли меня — покажи, чего можно достичь после тысяч смертей во временной петле, — проговорил мудрый старец.

Внезапно аура вокруг старика стала очень, очень тяжёлой. Ни Верховный бюргер, ни новарриец под горой не вызывали у Ородана такого… давления.

Стиснув зубы, Ородан обнажил оружие.