Твоя игрушка

Джессика вдруг хихикнула и села.

– Это было…так интенсивно. Сказала она, улыбаясь: – Черт! Мои ноги все еще дрожат.

Она встала на колени и наклонилась ко мне, обхватила руками мою шею. Она выглядела такой счастливой. Она была так прекрасна.

– Похоже, мне так же нужно принять душ. Тихо сказала она, глядя на свое тело. – Может, ты присоединишься ко мне? Пробормотала она мурлыча.

Она наклонилась, чтобы поцеловать меня, но я положил руку ей на плечо и отвернулся, когда она приблизилась ближе.

Я не хотел этого.

– Что случилось? Спросила она дрожащим от страха голосом.

– Ничего. Сказал я.

Я попытался оторвать ее руки от себя.

– Что случилось? В панике переспросила она. Она прижалась ко мне, сопротивляясь. – Я что-то сделала? Что?

– Слезь с меня! Сказал я более сердито, чем чувствовал себя.

Она медленно отодвинулась от меня, опустившись на колени. Она выглядела испуганной.

– Просто…просто иди и приведи себя в порядок. Я воспользуюсь душем внизу. Сказал я.

Я отвернулся от нее. Она встала, собрала одежду и вышла, закрыв за собой дверь. Я громко вздохнул и снова провел руками по волосам, слегка потянув их и зарычав от разочарования.

Что, черт возьми, со мной не так?

Я встал и оделся. Вздохнув, я снял все постельное белье с кровати, собрал его в охапку и направился вниз.

Мы с сестрой уже много лет сами стирали свои вещи. Наши родители были большими сторонниками независимости, и они всегда поощряли нас, когда мы сами заботились о себе. Мы оба умели водить, и могли выполнить базовое обслуживание автомобиля. Мы оба умели готовить и я не имею ввиду полуфабрикаты из микроволновой печи.

Иногда я находил это немного раздражающим, но это было справедливо, и теперь, спускаясь вниз и укладывая белье в стиральную машину, я видел в этом благословение. Я мог убрать все это прямо сейчас, не поднимая никаких вопросов. Я вернулся наверх и застелил кровать чистыми простынями, захватив сменное нижнее белье, прежде чем снова спустился в ванную родителей. Мне не нужна была чистая одежда, но было странно снова надевать использованное нижнее белье, хотя я и носил его всего 20 минут, прежде чем Джессика сняла его.

Я принял душ и позволил горячей воде омыть меня, успокаивая мои напряженные мышцы. Я продолжал думать о том, что только что произошло, смывая с себя запах секса и пота. Что-то было не так. У меня только что был секс с красивой женщиной. Классный секс, между прочим. Но каким бы хорошим он ни был, в нем было что-то странно не удовлетворяющее.

Я вспомнил наш первый раз. Ее мольбы. Ее слезы. Ее боль.

Я почувствовал пустоту в животе, пока думал о том, чего именно не хватало. Это было так очевидно.

Каким-то образом я убедил себя, что все, что я делал с ней: дергал за волосы, кусал губы, оскорблял и приказывал, – все это было для нее. Чтобы сделать ей больно. Чтобы заставить ее страдать.

Я почувствовал, как мой слегка ноющий член снова напрягся, когда я вспомнил, как она выглядела прошлой ночью, умоляя меня прикоснуться к ней, печаль на ее лице, когда я отверг ее. Я никогда не считал себя садистом, но должен был признать, что это приятно.

Несмотря на жар воды, мой позвоночник задрожал, когда холодное осознание поразило меня; я хотел причинить ей боль так же сильно, как она хотела, чтобы ей причинили боль.

Я рассмеялся и почувствовал, как поднимается мое настроение. Конечно, я хотел причинить ей боль. Я хотел доминировать над ней, владеть ею. По какой-то причине я избегал этой идеи, но она была. То, что мы только что сделали, было весело, само собой. Любой нормальный парень мечтал переспать с такой горячей девушкой, как Джессика. Но мне этого было мало.

Я подумал о первой ночи, когда я довел ее до оргазма, когда она, казалось, отчаянно хотела, чтобы мы пошли дальше, но это было неправильно. Как и в ту ночь, я знал, что мне нужно нечто большее. Больше, чем просто дергать ее за волосы и кусать губы.

Это было весело, но этого было недостаточно.

Я не знал точно, к чему это приведет, но знал, что торопиться нельзя. Я провел там много времени, размышляя и планируя, прежде чем вытерся, оделся и вышел.

Джессика уже была на кухне, и пахло чем-то невероятно вкусным. Я сел и удивился, когда она поставила передо мной тарелку. Я поднял глаза и увидел широкую, искреннюю улыбку на ее лице, прежде чем она повернулась к стойке.

Она приготовила французский тост, яичницу и бекон и быстро вернулась, чтобы поставить передо мной стакан апельсинового сока, снова стрельнув в меня улыбкой.

Я понятия не имел, как на это реагировать.

Ошеломленный, я сделал глоток сока и смотрел, как она вытирает стол, накладывает и ополаскивает сковороду, которую использовала. Я посмотрел на свою еду, не веря своим глазам. В длинном списке невозможных вещей я всегда считал, что Джессика, готовящая мне завтрак после секса, была довольно близка к вершине.

Я повернулся, чтобы взглянуть на часы и увидел, что уже почти 2 часа дня.

– Я знаю, что немного поздновато для завтрака.Сказала она, наблюдая за мной.

Я быстро повернул голову. Она стояла у стойки с чашкой кофе в руке.

– Но…- неуверенно продолжила она, – Но ты ничего не ел, когда встал.. И я подумала…

Ее голос начал дрожать, и становился все тише и тише после каждого слова.

– Подумала…что ты может…хочешь чего-нибудь…- она закончила, опустив взгляд.

Я смотрел на нее, может быть, 10 секунд, просто пытаюсь осознать своей головой все это. Это имело смысл, не так ли? Она сказала, что любит меня. Что-то вроде этого было бы нормально для пары. Но я все еще думал об этом как о чем-то сексуальном. В другое время мы могли бы вести себя дружелюбно, но главное-секс. Приготовление пищи для меня было слишком странно домашним.

В конце концов она снова встретилась со мной взглядом, время от времени поглядывая на еду. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же отвела взгляд. Ее пальцы ритмично постукивали по кофейной чашке.

Похоже, мое отношение к ней сильно повлияло на нее. Даже когда я злился на нее в прошлом, она не реагировала так. Она словно ходила по яичной скорлупе, боясь даже взглянуть на меня, язык ее тела только намекал на невысказанные извинения и вопросы. Она, наверное, думала, что чем-то расстроила меня, и просто хотела убедиться, что я не настолько разозлился, чтобы отослать ее без секса в следующий раз, когда она придет в мою комнату, как прошлой ночью.

Она обошла меня и подошла к стулу на другом конце стойки, ближе к телевизору. Было что-то странное в том, как она шла.

– Ты хромаешь.Сказал я, прежде чем понял, что это значит.

– Ну да, конечно…кто в этом виноват? Ответила она, садясь. В ее голосе звучал юмор, но она так же и нервничала.

Я снова посмотрел на еду. В животе у меня все заурчало, и я понял, что не ел со вчерашнего ужина. Я вздохнул и взял нож с вилкой, которые она мне дала. Если она хотела готовить для меня, то, думаю, не было ничего плохого в том, чтобы позволить ей, каковы бы ни были ее мотивы.

Поднеся вилку ко рту, я взглянул на нее. Она просто смотрела на меня с явным волнением на лице. Она, казалось, поняла, что смотрит слишком пристально, и быстро повернулась к телевизору.

Я медленно откусил первый кусочек и позволил знакомому, но странно интенсивному вкусу омыть меня. Еда была невероятной на вкус, но я списал это на свой голод. Я имею в виду, что особенного можно сделать с таким простым завтраком? Я заставил себя есть медленно. Как бы сильно я не хотел проглотить все это, мне казалось немного неловким делать это перед ней.

Вскоре, я закончил. Легкий вздох удовлетворения вырвался из меня, и я понял, что Джессика снова повернулась ко мне лицом. Она выглядела такой счастливой, такой обожающей, что это начинало меня пугать. Наступило молчание, потом она вскочила, смахнула со стола тарелку и стакан и отнесла их в раковину. Она быстро сполоснула их и положила в посудомоечную машину, прежде чем сесть рядом со мной.

Она все еще смотрела на меня.

– Спасибо, Джессика. Это было…отлично. Сказал я.

Ее улыбка стала невероятно радостной, и она встала. Она сделала маленькое движение в мою сторону, но остановилась. Я вздохнул, встал и нежно поцеловал ее. Она наклонилась ко мне, но через секунду ее тело подпрыгнуло от удивления, когда мы услышали, как открылась входная дверь. Она быстро отстранилась, но я машинально крепче обнял ее.

Импульсивно, я поцеловал ее снова, на этот раз сильно прикусив ее нижнюю губу и одновременно с этим схватил ее за задницу обеими руками. Она всхлипнула мне в рот, но не шевелилась.

-Ребят? Кричала Роза из зала, – Может поможете?

Я крепче обнял Джессику, когда почувствовал, как она пытается отстраниться от меня, сильнее прикусил ее губу и впился пальцами в ее задницу. Она издала еще один тихий стон, и я почувствовал, как она прижалась ко мне, за секунду до того, как я отпустил ее и быстро прошел мимо.

Стоя между Джессикой и коридором, я улыбнулся про себя. Даже подержав ее так, причинив немного боли и легонько напугав, я чувствовал себя более удовлетворенным, чем от всего, что мы сделали наверху.

Роза немного перестаралась с покупками, вероятно, пытаясь потратить как можно больше времени, чтобы ей не пришлось иметь дело с неловкой ситуацией, в которой она оказалась с Джессикой. Несмотря на то, что она боролась с охапками пластиковых пакетов, в машине было еще больше. Нам потребовалось некоторое время, чтобы перенести все это домой и распаковать, но теперь у нас определенно было достаточно еды.

В течении вечера я обнаружил, что Джессика была права насчет реакции Розы. Сначала она была немного молчалива, но ей не потребовалось много времени, чтобы вернуться к нормальной жизни, шутя с нами, как всегда.

И кроме нескольких тайных улыбок, пока Роза не смотрела, к тому времени, как Джессика ушла, все, казалось, вернулось к норме. По крайней мере, на первый взгляд.

Но если все пойдет так, как я планировал, с Джессикой все примет еще один интересный оборот.