Твоя игрушка

Я ненавидел лучшую подругу моей сестры-близнеца.

Ее звали Джессика.

Когда мы были младше, она бесконечно мучила меня.

Она насмехалась надо мной за мое худощавое тело, за мой голос чуть выше обычного, и за дюжину других очевидных недостатков. Это продолжалось все годы, что я знал ее. С недавних пор ее любимым комментарием стал комментарий о том, что мне уже 18 лет, но я никогда не целовал девушку.

Отчасти, я винил в этом ее. Каждый раз, когда я встречал ее, моя уверенность принимала новый удар. Даже когда она оставалась на небольшую пятничную ночевку с моей сестрой, даже когда наши семьи отправлялись в летние поездки вместе, даже когда мы просто должны были прогуливаться и быть вежливыми друг с другом, она никогда не останавливалась с подколками, оскорблениями и глупыми кличками.

Мне казалось, что еще ребенком она предопределила мою дальнейшую подростковую жизнь. На протяжении всей начальной и средней школы меня так или иначе дразнили. Она не всегда была источником оскорблений, но обычно являлась их вдохновителем. Я провел почти все свое детство мальчиком для битья и все это благодаря ней. Конечно, у меня были друзья, и не все меня ненавидели. Но куда бы я ни шел, каждый новый класс, каждая новая группа людей – она была там. Она и моя сестра всегда были одними из самых популярных ребят, и Джессика настраивала окружение против меня.

На протяжении многих лет я чувствовал, как это влияет на меня. Я не любил выходить из дома, я ненавидел знакомиться с новыми людьми. Я был застенчивым, тихим, замкнутым и одиноким. Как я уже сказал, я винил ее в том, что у меня раньше не было девушки. Существует лишь определенный порог социального отторжения, которое парень может принять, прежде чем он просто перестанет пытаться.

Я не мог понять, почему она так меня ненавидит. За эти годы я узнал, что я не особенный, она просто ненавидела большинство людей, и я часто бывал рядом с ней. В общем, она действительно была просто сукой.

Когда мы стали старше, ее оскорбления стали лучше. И под “лучше” я, очевидно, подразумеваю “хуже”. Они перешли от общего к болезненно конкретному. Она обращала внимание на мой надтреснутый голос, мои редкие персиковые волосы на лице и мою неуклюжесть, вызванную резким скачком в росте. Когда мы тусовались с другими людьми в группе, она обращала внимание на то, как я нервничаю, когда разговариваю с девушками, и постоянно унижала меня перед новыми людьми.

Когда мы были младше, я ненавидел ее. В самом деле, по-настоящему ненавидел. Мне хотелось, чтобы она умерла. С тех пор я очень повзрослел эмоционально. Я чувствовал, что стал более стабильным. Она мне все еще не нравилась, но в какой-то момент я попытался перестать обращать внимание на ее постоянную враждебность. С тех пор она сильно успокоилась. У нее все еще не было ни одного вежливого слова, чтобы сказать мне, но за эти годы все сократилось от постоянных насмешек до случайных язвительных замечаний.

Не помогло и то, что из милой маленькой девочки она превратилась в великолепную молодую женщину. У нее было красивое, идеально симметричное лицо с большими зелеными глазами и нежной, безупречной кожей. Она также умудрилась отрастить себе большую грудь четвертого размера, что сделало ее еще более популярной. И она, и моя сестра хорошо заботились о своем теле, бегая вместе почти каждый день после школы.

И она была высокой. Я рос медленнее, чем она, и ей нравилось возвышаться надо мной. Это продолжалось намного дольше, чем следовало бы, но, к счастью, не вечно. В 18 лет я достиг роста в 6 футов(~183 см), когда ее рост составлял около 5’9 или 5’10. (~178см)

Я знал, объективно и через людей, которые говорили мне, что она привлекательна, но я никогда не чувствовал к ней ничего подобного. Я не чувствовал к ней ничего, кроме отвращения и неприязни.

Мои родители никогда ничего не замечали, даже когда она оскорбляла меня в лицо, пока мы были маленькими. Они думали, что это обычные детские штучки. Роза, моя сестра-близнец, конечно, знала об этом, но когда она была рядом, Джессика сдерживала себя. Я не очень часто оставался в одиночестве с Джессикой, но она отрывалась во всю, когда предоставлялся случай. Я стал проводить с ними все меньше и меньше времени.

Я думаю, это было одним из худших испытаний свалившихся мне на голову. Мы с Розой были очень близки, но чем больше Джессика становилась частью ее жизни, тем больше мы отдалялись друг от друга. К 18 годам мы были как чужие люди, живущие в одном доме, посещающие одну школу, но почти не разговаривающие друг с другом.

==

Была суббота, и я проснулся позже обычного.

Когда я принял душ и спустился вниз, чтобы приготовить себе завтрак, Джессика уже была там. Обычно я пытался что-нибудь съесть и вернуться наверх, чтобы провести день за ноутбуком, прежде чем успевал наткнуться на кого-нибудь, но прошлой ночью я засиделся допоздна и в итоге заснул.

Я направился на кухню. Она уже должна быть там. Она приходила сюда каждое субботнее утро, завтракала, а потом проводила здесь весь день с моей сестрой, лишь изредка выходя на прогулку или в магазин.

Мои родители приветствовали ее так, будто она жила здесь. Они не замечали, как мало времени я провожу в доме по субботам.

Я вошел в кухню, и она была там, ела тосты. Наши глаза встретились, и ее лицо осветилось садистским ликованием, которое она приберегала только для меня. Приход ее любимой игрушки, ее любимой жертвы.

– Доброе утро, гомик, – сказала она.

Я проигнорировал ее. На данный момент прошло, может быть, несколько месяцев с тех пор, как я разговаривал с ней. Мне удавалось не попадаться ей на глаза все лето, и хотя мы какое-то время были в школе, у нас не было общих занятий, так что я никогда ее не видел. Она вынудила меня жить затворником, чтобы избегать ее в своем доме, поскольку у меня не было друзей, с которыми я мог бы общаться вне школы.

– Я сказала: доброе утро, маленький болван, ты что, не только уродливый, но и глухой? – сказала она.

Классическое оскорбление. Большинство из них потеряли свою остроту из-за повторного использования, но дело было не столько в том, что она сказала. Дело было в ее отношении. Ее постоянный, враждебный, властный тон. Ее самодовольное высокомерие и снисходительность.

Я шел к холодильнику, чтобы достать апельсиновый сок. Я открыл его и заглянул внутрь, пытаясь сделать вид, что мне на самом деле наплевать на нее. А потом, повинуясь импульсу, я просто сказал:

– Иди нахуй, Джессика.

Это ошеломило ее, но она быстро восстановилась.

Очевидно, я и раньше отвечал ей, но никогда не мог угнаться за ней. Она всегда была слишком сообразительна, слишком бесстыдна и безжалостна, чтобы я мог когда-либо добиться чего-то.

– Вау, малыш, да ты меня поймал на чем-то очень оригинальном, ага.

Иногда она называла меня “малыш”, хотя я был старше ее. Просто еще один из ее маленьких способов быть снисходительной ко мне.

Я достал стакан и налил себе сока.

– Но в отличие от тебя, – продолжала она, – Мне не нужно трахать себя; у меня есть кто-то, кто сделает это за меня.

Ее парень был мудаком высшего сорта, но он никогда не нацеливался конкретно на меня. Тем не менее, он был высоким, мускулистым и красивым, и если это не достаточная причина, чтобы ненавидеть кого-то, то вы настоящий Ганди.

Пока я пил сок, в голову закралась дюжина полуоформленных оскорблений и ответных реплик, но, как обычно, у меня не хватило умения вовремя их произнести.

– Я имею в виду, если ты хочешь, чтобы кто-то, кроме твоей правой руки, трахнул тебя хоть раз, я могу свести тебя с другом моего парня. Я спрошу его, знает ли он других гомиков.

Как обычно, разочарование и несправедливость ситуации начали доходить до меня, но я не показывал этого. Я медленно допил свой напиток и направился к двери. Она встала и двинулась мне навстречу.

– Ох, на этот раз никакого остроумного ответа? Просто убегаешь? – сказала она.

Я остановился.

– Знаешь, – сказал я, стараясь казаться спокойным, – Мне так нравится эта стервозная болтовня с тобой, но сейчас у меня есть дела поинтереснее. Например воткнуть себе в лицо карандаш.

Это линия поведения, над которой я работал некоторое время.

Она снова казалась озадаченной. Я попытался продолжить путь к двери, но она полностью преградила мне путь.

– Ты должен быть благодарен, что такая горячая девушка, как я, вообще с тобой разговаривает. Это, вероятно, не повторится в течение длительного времени, – сказала она.

Она смотрела мне в глаза, вызывая на поединок. Я встретился с ней взглядом.

Это было странно. Она часто прибегала к трюку “заблокировать дверь”, когда мы были детьми, когда она была намного выше меня, но теперь у меня было преимущество в росте. Я мало упражнялся, и я был худым, но у меня, вероятно, было достаточно мышц, чтобы возыметь преимущество в весе. Если дело дойдет до физической борьбы, я, вероятно, смогу одолеть ее. Прижать ее к полу или, по крайней мере, оттолкнуть. Я пытался убедить себя в этом. Я пытался придать себе уверенности.

Но это была не физическая борьба, а психологическая.

И, как всегда, первым отвел взгляд я, уставившись в пол, чтобы не встречаться с ней взглядом.

Она хрипло рассмеялась.

– Увидимся, гомик, – сказала она.

После чего повернулась и вышла, направляясь в гостиную, где моя сестра, вероятно, смотрела телевизор.

Я ненавидел ее. Годы унижений и оскорблений вспыхнули в моей памяти. Мое сердцебиение ускорилось, кулаки сжались. Господи, как же я ненавидел эту женщину. Я хотел разбить что-нибудь. Я схватил стакан со стола и крепко сжал его, костяшки пальцев побелели.

Мне так хотелось бросить его на пол, увидеть, как он разобьется. Я хотел что-то уничтожить.

Но нет.

Я сделал то, что делал всегда, и подавил это. Я сделал глубокий вдох и судорожно вздохнул. Я с трудом подавил гнев и осторожно поставил стакан на стол.

Я взял несколько закусок и провел остаток дня в своей комнате, пытаясь забыть этот разговор.

==

В следующий раз я увидел ее несколько недель спустя, в пятницу вечером. Прошло много времени с того дня, как Джессика осталась у нас, но раньше это было нормой. Почти каждую неделю она приходила на ужин, а потом оставалась на ночь и всю субботу.

Она приехала поздно, была почти полночь, и мои родители уже спали. Я сидел за кухонным столом за ноутбуком, когда она пришла. Я оставался там так долго, как мог, надеясь, что она уйдет. Когда я понял, что она осталась, мне захотелось пойти прямо в спальню, полностью избегая ее. Единственная проблема заключалась в том, что я оставил зарядное устройство для ноутбука в гостиной, и моя батарея разряжалась. Если я хочу сохранить свой единственным способ доступа к интернету, мне придется пойти туда, где Роза и Джессика сейчас разговаривают наедине.

Я не мог решить.

Я подошел к двери в гостиную. Она не была полностью закрыта, и я слышал их разговор. Я не хотел входить. Я даже не хотел ее видеть. Я почувствовал знакомую вспышку нервозности, стыда и страха, которая была моим постоянным спутником во время встреч с Джессикой.

Я просто ждал за дверью, ругая себя за трусость.

Я не мог ничего поделать и услышал их разговор.

– Так почему ты не с ним сегодня? – спросила Роза.

– Мы просто проводили слишком много времени вместе, понимаешь? Я имею в виду, каждую пятницу вечером в течение нескольких недель, – Сказала Джессика.

Я предположил, что они говорили о ее парне.

– Так…значит, вы трахались? – спросила Роза.

Я мгновенно почувствовал себя еще хуже от того, что делал. Это было личное.

Но мне вдруг очень захотелось это услышать.

– Ну да, – сказала Джессика.

– И это…разве не стало лучше? – спросила Роза.

Джессика вздохнула.

– Нет…все еще нет…не очень.

Вау, ее красивый, популярный, “альфа-самец” был дерьмом в постели?

Я не мог ничего поделать с улыбкой.

– Думаю, проблема может быть в… – она замолчала.

– Чем? – спросила Роза.

– Мне немного неловко.

Роза рассмеялась.

– Да ладно, серьезно, ты мне не скажешь?

Джессика тоже улыбнулась.

Я догадывался, что они все друг другу рассказывают, так что это было похоже на шутку или что-то в этом роде.

– Ладно, – сказала Джессика, – В общем … я не знаю, как это сказать…

– Ну же? – приободрила Роза.

– Думаю, что… у него немного маленький, – сказала Джессика.

– Воу, правда?

– Да…Я думаю. Я просто, знаешь, не очень-то его чувствую. Я имею в виду, я никогда ни с кем не была, так что я не знаю, но-

– Подожди, подожди, насколько он большой? – спросила Роза.

Последовала пауза.

– Возможно…как…такого размера? – сказала Джессика.

Она показывала рукой, но я этого не видел.

Роза прыснула от смеха.

– Боже мой, серьезно? – сказала она.

Джессика тоже засмеялась.

– А что? – спросила Джессика, – Разве это не хороший размер?

– Черт, нет! – Роза хихикнула.

Я могу только предположить, что это означало, что он одарен, как хомячок, или даже хуже.

– Подожди, он такой когда возбужден? – спросила Роза.

– Да… – сказала Джессика.

– Это… не очень круто.

– Так…всегда ли лучше, если он больше? – спросила Джессика.

– Ага, – сказала Роза. – Чем больше, тем лучше. Некоторые парни, с маленькими, говорят, что это миф, но поверь мне, чем больше, тем лучше. Извини, но похоже, что у твоего парня член с иголочку.

– Черт, – сказала Джессика.

Последовала пауза.

– И я думаю, что ситуация не улучшается от того, что он не может продержаться и двух минут, и не может найти мой клитор без GPS навигатора.

Они снова начали смеяться. Я воспользовался этой возможностью, чтобы отправиться в свою комнату с интернетом или без. Мне нужно было кое о чем подумать.

==

– Член с иголочку, – пробормотал я себе под нос.

Это было интересно.

Видите ли, у меня было много недостатков. Я был занудой, застенчивым, слабовольным, социально неуклюжим и невероятно средним в учебе и внешности, но один недостаток, которым я никогда не обладал был “член с иголочку”

Честно говоря, я одарен как конь.

Все, что я когда-либо узнал о сексе, я узнал из интернета. Я имею в виду, да, у меня есть уроки сексуального воспитания, слайд-шоу на биологии, но я имею в виду настоящий секс. И поскольку, как и большинство подростков, я был так сказать…заинтересован в предмете, уровень моего образования был довольно высок. Я знал все о порнозвездах, и как они обычно представляли себе самый крайний конец шкалы размеров пениса. Я знал, что средний размер пениса в мире равнялся 5 ½ дюймов в длину, и, возможно, 3 или 4 дюйма в обхвате, и я был довольно далек от этого по обоим пунктам. Я знал, что постоянно ведутся споры о том, действительно ли размер имеет значение для женщин. Я читал сообщения женщин, которые говорили, что бросали парней из-за того, что у них были слишком маленькие, и о женщинах, которые говорили, что делали то же самое по противоположной причине.

Да, я много знал о размере пениса. И я знал, что у меня довольно большой член. Но до этого момента я не считал это чем-то, в чем можно быть уверенным. Я имею в виду, что хорошего в большом члене, если ты даже не можешь поговорить с девушкой? И я прочитал достаточно записей на форуме от женщин, утверждающих, что они были растянуты до боли, что автоматически означает, что больше не всегда лучше, несмотря на то, что сказала моя сестра.

Когда я думал об этом, я просто посчитал, что мой ненормальный размер это то, с чем мне придется смириться. Небольшая проблема, о которой мне придется беспокоиться, если я кого-нибудь трахну.

Но теперь это было преимуществом.

Эта подслушанная девчачья болтовня положила только начало.

==

В течение следующих нескольких дней я много думал о том, что услышал. Я так или иначе хотел использовать свой член. Я хотел, чтобы Джессика знала, что я не слабый маленький ботаник, каким она всегда меня представляла. Я хотел, чтобы она знала, что, по крайней мере, в этой области я превосходил ее парня.

Но как?

Мой шанс представился в следующий раз, когда Джессика осталась на ночевку, две недели спустя. Я больше не пытался подслушивать, а остался в своей комнате, обдумывая план.

Спальня моих родителей находилась на первом этаже, а моя и сестры на противоположных концах верхнего. Когда Джессика оставалась у нас, они с Розой разделяли ее постель, хотя внизу также была комната для гостей. Между нашими комнатами была ванная комната с ванной и душем. Здесь я должен был осуществить свой план.

Я проснулся как обычно рано, но подождал час, прежде чем отправиться в ванную. Я знал, что девочки, вероятно, не встанут еще какое-то время.

Я вошел и долго стоял под горячим душем. Я провел там столько времени, сколько мог, снова и снова мыля волосы, отмывая каждый дюйм своего тела и ожидая, когда смогу привести свой план в действие. У нас был электрический душ, так что мне не приходилось беспокоиться о количестве потраченной воды.

Почти через час с меня было достаточно. Я вышел и посмотрел на себя в зеркало. Как всегда, я думал, что выгляжу совершенно нормально, за исключением моего члена, который висел толстым и безвольным бревном между ног. Я больше “шоувер”, чем “садовод”, поэтому даже мягким он выглядел необычайно большим. (П.П. шоувер и садовод – это величина, на которую увеличивается член после эрекции. У садоводов она выше, когда у шоуверов член в пассивном состоянии больше, но в эрегированном состоянии вырастает меньше. )

Когда он только начал расти, он мешал мне ходить, и я беспокоился, что люди увидят выпуклость, которую он создал. Но я перешел на боксеры, начал носить более свободные брюки и привык к этому.

Я рассматривал его под разными углами, держа в руках и управляя своими такими же большими шарами. Я думаю, он выглядел довольно впечатляюще, если вы понимаете о чем я.

Я пытался настроиться на план, пытался заставить себя поверить в себя. Почувствовать себя хорошо.

Но это заняло больше времени, чем я думал. Я пытался убить время, читая названия бутылочек кондиционеров и лосьонов для рук моей сестры. Почему девушкам всегда нужно столько бутылок разного дерьма?

Наконец, после долгого ожидания, я услышал, как открылась дверь спальни моей сестры.

Джессика идет в ванную.

Я быстро принял стойку; совершенно голый держа член в руке, на виду у двери, указываю им в сторону унитаза.

Я пытался сделать вид, что просто пользуюсь туалетом после душа. Я уже писал, просто хотел показать ей. Я оставил дверь незапертой и приоткрытой, чтобы она не подумала, что внутри кто-то есть.

Я начал нервничать все сильнее и сильнее, когда услышал приближающиеся шаги.

Я почувствовал, как мое сердце замерло в груди, когда ручка оказалась нажата.

В эту долю секунды я понял, насколько невероятно глупым все это было бы, если бы вошла моя сестра, и насколько глупо было не рассматривать эту возможность.

Я немного расслабился, когда дверь чуть приоткрылась, и услышал, как Джессика зевнула.

А вот и она.

Я посмотрел на свой член и попытался выглядеть естественно.

Я услышал, как открылась дверь…

Тишина.

Я медленно повернул голову.

Это была Джессика, одетая только в длинную футболку.

Она смотрела на мой обмякший член широко раскрытыми глазами. Она стояла несколько секунд, просто глядя и совершенно не реагируя ни на что.

Я нарушил молчание.

– Э-э…ты не возражаешь? Я пытаюсь помочиться.

Я слегка потряс членом, чтобы проиллюстрировать это.

Она внезапно ахнула и встретилась со мной взглядом. Она почти по-дамски поднесла руку ко рту, быстро вышла из комнаты и захлопнула дверь.

Я услышал, как открылась дверь в комнату сестры, а затем захлопнулась.

Я глубоко вздохнул и отпустил член, вытянув руки вверх.

Я сделал это. Моя маленькая демонстрационная миссия увенчалась успехом. Посмотрим, как она будет оскорблять меня сейчас, зная, что мой член намного больше, чем у ее парня.

Я упер руки в бока и улыбнулся думая о своей победе. Я знал, что размер это нечто, измеряющее мужественность для некоторых людей, но до сих пор я не сталкивался с подобной реакцией. Было очень приятно, что она так на меня смотрит.

Я вспомнил выражение ее лица, полный шок, почти панический взгляд, когда она отступила.

Я подумал о ее длинных, гладких ногах, только верхняя часть ее бедер была прикрыта футболкой, которую она носила. Я подумал о ее больших, задорных сиськах, о том, как две точки ее сосков были хорошо видны на фоне тонкой ткани.

Впервые в жизни я увидел Джессику в совершенно сексуальном свете.

Я посмотрел на свой член.

Он был твердым, как камень, и вся моя внушительная длина торчала прямо из тела.

Я быстро схватил лосьон для рук с ближайшей полки и намазал им руки. Я начал гладить свой член обеими руками, думая о ее лице и теле. Я подумал о ее шоке, о благоговейном трепете. В моей голове начали всплывать другие ее образы, воспоминания о том, как ее сиськи выглядели в бикини, когда наши семьи вместе ходили на пляж, или о ее мягких половых губах, выпирающих сквозь ткань.

Я всегда ненавидел ее так сильно, что никогда не считал эти вещи возбуждающими до сих пор.

Я надрачивал свой член все быстрее и быстрее, и через несколько минут у меня был самый интенсивный оргазм в моей жизни. Выстрел за выстрелом моя сперма брызгала в унитаз. Мои колени дрожали от удовольствия. Я невольно заскулил, и мне пришлось опереться рукой о стену, чтобы не упасть. Когда последние всплески спермы были закончены, я сделал шаг назад и сел на край ванны.

Я просто сидел несколько минут, думая о том, что произошло.

Потом, не зная, что делать, я снова принял душ.