Старшая школа Маннсборо

Мэригольд, унаследовавшая от матери свои светлые волосы и бледную кожу, обнаружила, что тоже краснеет, – Я понимаю, что это, вероятно, моя собственная вина. Твой отец бросил учебу после года учебы в Гарварде, по крайней мере, частично, потому что ему было слишком трудно быть отцом и студентом одновременно. Учитывая то, какой у нас был неудачный старт, я постоянно поражаюсь тому, насколько хорошей ты выросла. Но я беспокоюсь.

– Почему?

– Я никогда не хотела учить тебя, что секс – это плохо. Вот почему я беспокоилась, что ты встречаешься с Эллиотом так долго. Даже когда вы только начали встречаться, еще до старшей школы, я всегда думала… Ну, я была удивлена, услышав, что он изменил тебе… с другой девушкой, – в конце концов, она оставила попытки найти более мягкий способ объясниться.

Мэригольд вздохнула и опустила голову: – Неужели все, кроме меня, знали, что Эллиот гей?

– Знали? – спросила Холли, – Нет. Я не знала, пока ты мне не сказала. Но я подозревала. Вы двое “встречаетесь” уже почти шесть лет. Однако ты никогда не сбегала тайком из дома. Он никогда не задерживал тебя дольше, чем до комендантского часа. Когда я вижу вас вдвоем, мне кажется, что ему противно прикасаться к тебе. Что за мальчик-подросток так себя ведет?

– По-моему, хороший, христианский, – предположила Мэригольд, – Разве не таким был Джонас в старших классах?

Холли так расхохоталась, что на ее глаза навернулись слезы. Мэригольд смотрела на мать так, словно та сошла с ума.

– Мне очень жаль, – сказала Холли, вытирая глаза, – Твой отчим был… совсем другим человеком в старшей школе. Ему пришлось пережить немало неприятностей, прежде чем он нашел веру.

Мэригольд нахмурилась. Джонас никогда не рассказывал ей о своем прошлом. Ее разбирало любопытство, она отчаянно хотела продолжить расспросы, но Холли уже вышла из машины, а торговый центр был не самым подходящим местом для подобных вещей.

Покупка одежды с Холли у руля оказалась для Мэригольд откровением. Чувствуя себя ближе к матери, чем когда-либо за долгое время, и признав свое собственное желание быть красивой, она не хотела отказываться от чего-либо, что подбирала ей Холли.

Но, в конце концов, ей пришлось сослаться на усталость. У нее болели ноги, и, по ее расчетам, ей придется выбросить половину своего нынешнего гардероба, чтобы освободить место в шкафу.

– Мама, – сказала она, когда они складывали коробки в машину, – Я думаю, что сегодня ты купила мне больше одежды, чем себе за последние пять лет.

– Ты сможешь использовать эту одежду в университете, – сказала Холли в пятый или шестой раз.

– Джонас не рассердится, что ты так много потратила?

Холли рассмеялась: – Не думаю. Он все время говорит мне, чтобы я покупала тебе красивую одежду. И мы вполне можем себе это позволить.

Мэригольд кивнула. Она лишь однажды интересовалась финансами своих родителей, чтобы убедиться, что они смогут позволить себе отправить ее в Гарвард. Пауза в том разговоре стала почти невыносимо неловкой, прежде чем Джонас сказал: – Я уверен, что мы справимся.

Когда Холли свернула с центральной дороги на ту, где они жили, Мэригольд заметила, что машина Тула едет в другую сторону. Он не заметил их и, казалось, пел или разговаривал сам с собой.

Когда они вернулись домой, Джонас сидел на крыльце: – Ну, как платье?

– Мы внесли некоторые изменения в дизайн, – сказала Холли. – Кроме того, мы хотим оставить детали в качестве сюрприза для выпускного вечера.

Джонас снисходительно усмехнулся: – Мэригольд, я помогу тебе с остальными коробками через минуту. Присядь, пожалуйста. Я хочу поговорить с тобой.

Мэригольд внесла свои коробки внутрь, затем вернулась и села в кресло-качалку напротив качелей, на которых сидел Джонас. С минуту он, казалось, изучал ее в полутьме заката.

Наконец, несколько формально, он спросил: – Мэригольд, что ты думаешь о Бартоломью Ромере?

Мэригольд перестала качаться. Она застыла на месте. Она не только не знала ответа на этот вопрос. Она не знала, какую ложь сказать. Наконец, она остановилась на: – Он по-настоящему помог мне сегодня с Эллиотом. И в последнее время мы много разговариваем – как вы и предлагали.

Джонас задумчиво кивнул. Мэригольд подумала, не слишком ли много она сказала, – Я знаю, что он не был бы твоим первым выбором, но что бы ты сказала на то, если бы он пригласил тебя на выпускной бал?

Мэригольд почувствовала такое облегчение, что ей потребовалось несколько секунд, чтобы рассердиться: – Сэр, вы попросили Тула пригласить меня на выпускной бал?

– Нет, нет, нет, – заверил ее Джонас, – Мне бы это и в голову не пришло. Все это было его идеей. Он просто пришел сюда, чтобы обсудить это со мной, прежде чем спросить тебя. Он был обеспокоен, потому что думал, что я могу это не одобрить.

– И? – спросила Мэригольд, чувствуя, как сердце подступает к ее горлу.

– И, – сказал Джонас, – Он кажется серьезным молодым человеком. У него хорошие оценки. Он собирается в Массачусетский технологический институт в следующем году. Он может не разделять наших убеждений, но он не смотрит на них с предвзятостью. Он мне нравится. Я сказал ему, что, если ты согласишься, я не буду возражать.

– Что ж, – сказала Мэригольд, словно в первый раз обдумывая эту идею, – Даже не знаю…

– Я знаю, дорогая, – улыбнулся Джонас, – Ты надеялась найти хорошего христианского мальчика. Просто помни. Это всего лишь выпускной. Ты не обязана выходить за него замуж. Но он довольно приятный молодой человек. Я чувствую, что могу доверить ему тебя. И так уж случилось, что я прекрасно разбираюсь в людях.

Мэригольд не знала как, но она смогла сохранить свое спокойствие и сказала: – Если вы так считаете, сэр, то я соглашусь.

– Хорошо, – сказал Джонас, вставая и направляясь к машине. Затем, почти про себя, он добавил: – Он мне нравиться.

Мэригольд едва успела добраться до своей комнаты, когда ее тело сотрясли приступы смеха. Прежде чем она окончательно выдохлась, ее смех принял слегка истерический оттенок. С каждой минутой ситуация становилась все более абсурдной.

На следующее утро Мэригольд проснулась со смутным чувством страха. Она заранее спланировала свою ложь, намекала на нее и обдумывала возможные варианты ответа на миллион вопросов.

– Это будут долгие выходные, – сказала она за завтраком, – Поэтому я решила, что наконец-то приму предложение тети Веры поехать к ней в гости.

Холли и Джонас обменялись взглядами. Вера была сестрой отца Мэригольд. Они с матерью Мэригольд едва ладили, когда та официально была ее золовкой. Насколько Мэригольд знала, они не разговаривали больше двух раз с тех пор, как ее отец умер.

Мэригольд попыталась расшифровать бессловесную разговор между родителями, но не смогла. Наконец, Джонас проворчал: – Ты найдешь способ попасть в церковь в воскресенье?

Мэригольд кивнула, не зная, сможет ли она сдержать обещание. Но если Тул позволит ей, она найдет способ сходить в церковь в воскресенье. Она обнаружила, что по какой-то причине лгать об этом гораздо труднее, чем обо всем остальном.

Таким образом, с этим было покончено. Когда Джонас высадил ее у школы, она взяла с собой чемодан и стала нервно ждать, когда машина Тула въедет на стоянку, чтобы она смогла положить чемодан в его багажник на весь день.

За обедом Тул казался несколько подавленным. Несмотря на то, что он был относительно спокоен, Мэригольд все еще чувствовала, что он был ядром разговора. В отличие от того, что она видела в Брианне или Рэнди Вандеворте, он, казалось, не только не был заинтересован в использовании этого факта, но и пребывал в блаженном неведении.

Он также, казалось, уделял гораздо больше внимания Мэригольд. В отличие от своей обычной нахальной и несколько властной манеры поведения, сейчас он был почти заботлив. Мэригольд подумала, что он, чувствуя, что она отдалась ему гораздо сильнее, чем они оба могли ожидать, сейчас прибывал в великодушии от своей победы.

По пути на следующий урок Мэригольд вдруг обнаружила, что путь ей преграждает Брианна. В качестве разнообразия главная чирлидерша осталась без своей фаланги подчиненных, сопровождаемая только тремя лейтенантами.

– Итак, – начала Брианна, – Я слышала, что Эллиот пытался раздвинуть твои бедра, а ты ударила его по яйцам.

Мэригольд улыбнулась так мило, как только могла: – Брианна, иногда у тебя возникают очень странные мысли. Зачем Эллиоту понадобилось раздвигать мои бедра?

Брианна проигнорировала вопрос и инсинуацию: – И как я слышала, ты не теряла времени зря, выставив все на показ, как полная дура. Джун видела, как ты положила чемодан в машину Барта Ромера. Знаешь, может быть, если ты встанешь на колени с раздвинутыми ногами…

Мэригольд в тревоге подняла руки, когда Брианна бросилась к ней, словно собираясь напасть. Но она пролетела мимо Мэригольд и сильно ударилась о ряд шкафчиков. Вертясь с кровью, сочащейся из носа, она споткнулась и упала. Над ней, как ангел мщения, тяжело дыша, стояла Доун.

– Прекрати врать обо мне, сука, – крикнула Доун. Она тяжело дышала, пот или слезы катились по ее щекам.

Несмотря на свое положение, Брианна дерзко ухмыльнулась: – А кто врал? Все знают, что на прошлой вечеринке у Рэнди ты обслужила всю футбольную команду.

Доун издала нечленораздельный крик ярости и направила быстрый удар ногой в голову Брианны. На какой-то болезненный миг Мэригольд показалось, что она попала, но Брианна вовремя вскинула руки, частично отражая удар. Она схватила Доун за лодыжку и повалила ее на землю. Вскоре они уже лежали на полу, кусая и царапая друг друга. Доун защищала свое лицо в промежутках между своевременными и хорошо поставленными ударами. Брианне явно уступала, но ни одна из девушек, казалось, не хотела прекращать драку. Мэригольд боялась, что они убьют друг друга.

К этому моменту они уже собрали целую толпу, большая часть из которой жаждала крови и зрелищ.

– Кто-нибудь, остановите их! – крикнула она, перекрывая шум.

Из толпы материализовался Тул. Мэригольд поняла, что он был здесь все это время, наблюдал, но не вмешивался. Будто отработанным движением он схватил Брианну за волосы и оттащил от Доун, заставив ее встать.

Доун снова бросилась к Брианне. Мэригольд, понимая, что вряд ли получит еще какую-то помощь от толпы, обхватила руками талию девушки и упала на колени в надежде, что сможет замедлить ее настолько, что Тул успеет оттащить Брианну достаточно далеко.

– Дежурный в коридоре! – крикнул кто-то из задних рядов толпы. Люди тут же начали разбегаться.

Тул толкнул Брианну в объятия Рэнди Вандеворта, – Забери ее отсюда.

Мэригольд с трудом поднялась на ноги, Доун повернулась, чтобы посмотреть на нее сверху вниз, – Можешь отпустить меня.

Мэригольд подняла голову. Она поняла две вещи. Во-первых, Брианна намеренно разорвала блузку Доун спереди, оторвав большую часть пуговиц и обнажив ее зеленый шелковый лифчик. Во-вторых, она смотрела на упомянутый лифчик поверх своих растопыренных пальцев. Она отдернула руки, словно ошпаренная. Доун озорно улыбнулась.