Сказания регрессора о культивации

— Вперёд!

Однако это был еще не конец.

Оставшиеся фрукты, мягко паря, полетели в сторону культиватора позднего уровня Построения Ци из клана Макли, который сражался вдалеке.

— Что?..

*Ква-а-а-анг!

Когда Макли Гун сделал жест, поднялась огромная волна зеленой воды, которая, казалось, заблокировала фрукты.

Но, воспользовавшись моментом, Ким Ён Хун, летевший навстречу, обрушил на него шквал Сфер Ган.

— А-а-а! Не-е-е-ет!

В одно мгновение.

Нить Ган Ци Ким Ён Хуна пронзила сердце Макли Гуна, и он упал на землю.

Несколько оставшихся фруктов также упали за ним.

*Ква-а-а-анг!

Еще один мощный взрыв охватил все вокруг.

*Стук. Стук*

Сформированное заклинанием тело мастера, возвышающееся высоко в небе, начало разрушаться.

*Стук. Стук*

Одновременно я понял, что моя духовная сила почти иссякла.

— Еще немного… еще чуть-чуть!..

Мне нужно попрощаться с матером.

Преобразовав всю свою внутреннюю и духовную энергию в силу, я заставил свое сердце биться.

Мои меридианы путались, тело разрушалось, но, даже кашляя кровью, я приветствовал мастера.

Вернувшись на землю, мастер побледнел.

— Возможно… я немного переусердствовал. Но я показал тебе все.

Я увидел его цвет лица и спросил:

— Вы потратили свою жизненную энергию.

— Хмф! Я мог бы победить его в войне на истощение, иссушив его кровь. Использования техники Деревянного Человека до конца, а затем попытки второй трансформации было бы достаточно для победы. Я закончил все быстро, потому что, похоже, ты не мог долго держаться.

— Ха-ха… Спасибо, мастер.

— …

*Стук. Стук*

— …Мой ученик, ты — моя гордость. Отпрыски клана приходили ко мне за обучением, но ни один из них не выдержал моих суровых слов и критики.

— Но ты… ты упорно держался до конца и получил все учения моего Понимания перед Прорывом…

Мастер подошел ко мне, обнял за плечи и положил руку мне на лоб.

— Это все, что я могу для тебя сделать. Все, что я могу дать тебе, — это знания, которые ты не смог выучить…

*Ву-у-у!*

Знания начали вливаться в мой разум.

Техника прямого вливания знаний в сознание.

Я получил заклинания, которые только что использовал мастер, и техники Построения Ци, которыми он овладел.

— Ученику, которому предстоит умереть, это может показаться бесполезным… но это мое сердце. Если тебе не в тягость, возьми его, ученик.

— Это милость мастера…

Я улыбнулся, встал и встретил рассвет.

На заднем плане небо окрашивалось рассветом.

Несмотря на то, что я заставлял свое сердце биться, я прожил на целый день дольше, чем мне было суждено!

Однако, похоже, на этом все и закончилось.

Моя внутренняя и духовная энергии были полностью истощены.

Это оно.

Утреннее солнце, что сияет над горами.

*Стук…*

Теперь действительно конец.

«Но как ученик я не могу закончить все так».

Если я только получаю от мастера, даже не выражая благодарности, как я могу быть настоящим учеником!

*Бам!*

Моя внутренняя энергия была полностью истощена, но я яростно бил себя в грудь.

На моей груди остался отпечаток кулака.

Удары заставили мое сердце снова забиться.

*Бум! Бум! Бум!*

«Если мне суждено умереть, пусть это будет более мучительно».

Мастер, поняв, что я делаю, задрожал губами, принял решение и сел в медитативную позу.

Я преклонил голову перед мастером, который сидел, скрестив ноги.

Один, два, три…

Сердце снова остановилось, но я продолжал бить себя в грудь, чтобы заставить его биться.

Четыре, пять, шесть раз…

*Кап. Кап*

Почему вокруг меня все было темно-синим, хотя темные тучи рассеялись?

Почему до сих пор идет дождь?

«А, это не темные облака».

Это была печаль и слезы мастера.

Семь, восемь, девять раз…

Я поклонился мастеру девять раз.

Девять поклонов — это не просто девять раз поклониться своему мастеру. Они представляют собой девять различных способов поклонов.

Традиция, зародившаяся в боевых искусствах и исказившаяся.

Но даже если традиция была искажена, ее было недостаточно, чтобы выразить мои чувства.

Главное в ритуале — не его происхождение, а то, насколько он подходит для выражения сердца.

В последний раз, еще раз.

Совершив десять простираний, я обратился к мастеру хриплым голосом.

— Я получил безмерную милость от мастера. Спасибо и прощайте.

— Тогда иди. Прошай.

Слезы начали падать на землю.

Я думал, что они падают с лица мастера, но они падали и с моих глаз.

— Покойся, мой любимый ученик.

С этими последними словами я закрыл глаза.

…

Рассвет окрасил небо,

Мастер, приняв поклоны ученика, проливал слезы над остывающим телом своего ученика.

— Ты был гигантским деревом в моем сердце.

Поначалу это был маленький надоедливый росток,

Но прошло десять, двадцать лет…

Росток вырос в дерево.

Рос и рос…

Пока стал незаменимым гигантским деревом.

Столп, поддерживающий сердце Чхонмун Рёна.

Но теперь этого гигантского дерева не стало.

— Покойся с миром.

Ученик, который двигался вперед всю свою жизнь.

Чхонмун Рён пожелал своему ученику посмертного покоя, положив тело усопшего в правильной позе.

Чхонмун Рён достал из мешочка семечко и положил его на грудь ученика.

Когда он влил в него духовную энергию древесного элемента, семя начало реагировать.

*Па-а-а-а!*

*Кугу-гу-гу-гу-гу!*

Семя быстро проросло, покрыв тело ученика, и выросло в гигантское дерево.

Вскоре дерево стало настолько большим, что превзошло все близлежащие леса, и только тогда Чонмун Рён убрал руку.

Это было дерево айвы.

Чхонмун Рён, поглаживая дерево, напоминающее его ученика, заговорил.

— Я не забуду тебя.

*Вшух!*

Как будто душа Со Ын Хён возносилась ввысь, от основания айвового дерева в небо подул сильный ветер.

Чхонмун Рён смотрел в небо сквозь ветви айвового дерева.

Это была седьмая регрессия Со Ын Хёна.