Re:Zero Жизнь с нуля в альтернативном мире

Фредерика: Я не смогу сопровождать вас, поэтому будьте осторожны. И, пожалуйста, передайте господину, что Фредерика на страже порядка.

Наступил день, когда они должны были покинуть особняк. Утром на улице перед входом стояла драконья повозка. Фредерика, в качестве прощания, склонила свою голову в

поклоне. Это было сделано настолько изящно, что любой другой тут же почувствовал себя слегка ущербным. В ответ Субару и Эмилия быстро переглянулись.

Эмилия: Не стоит, это ведь я должна извиниться – судя по тому, что твориться сейчас… Ведь Розваля нет, и вместо него я должна была всем руководить…

Субару: Да ладно, мы все равно оба не в курсе, как следить за делами в особняке. Даже когда я старался помогать со всякой мелочевкой, все прекрасно видели, насколько я в

этом плох. Даже труды Отто, которого я пытался запрячь, оказались все равно, что капля в море.

Вспомнив о том, что произошло за последние два дня, Субару виновато улыбнулся. Вместе с Отто они перерыли весь кабинет, но в итоге поняли, что без его хозяина они понятия не имеют, как что здесь работает. Единственное слово, которое приходило на ум – это безнадёжность. Фредерика, конечно, владела некоторой информацией, но время его

отсутствия на работе все же давало свое. К тому же, они не могли загружать ее еще чем-то

– с учетом и без того огромных трудов, которые Фредерика вкладывала в уход за

особняком. Эмилия, конечно, пыталась всячески подсобить, но пользы от нее было мало. Даже когда Субару легко мог натворить делов, она могла только разводить руками.

Субару: Это почти также, когда ты забиваешь на летнее домашнее задание, а на

следующий день понимаешь, что пора на учебу. Правда, я сам так никогда не делал, честно.

Эмилия: Я плохо поняла, о чем ты – но, похоже, мне следует тебя похвалить? Однако сейчас, к сожалению, я не в настроении , мне ооочень-очень неприятно. Не то, чтобы я чувствую себя виноватой , но как-то не хорошо все оставлять в таком виде.

Субару: Ну, все-таки, это не наша вина. Хотя я понимаю тебя, моя Эмилия. Не очень-то приятно видеть, как все становится только хуже…

Они ощущали себя бесполезными, оставляя дела в особняке в таком состоянии. И хотя Субару пытался всячески приободрить Эмилию, было понятно, что пользы от этого ноль.

От него самого было мало толку, поэтому единственное, до чего он додумался, это обратиться к кому-то более просвещённому…

Отто: Земляные драконы готовы к пути. Нацуки, ваша Патраш готова хоть сейчас ринуться вперед , даже несмотря на то, что недавно двигалась без остановки пару дней.

Субару: Не правда ли, она такая умница? Наверное, ее бывший хозяин был просто нечто… Не то, что нынешний. Значит, она сможет доставить нас в нужное место? Было бы печально потеряться в пути.

Тем, кто вклинился в их разговор, был, конечно же, Отто – сидевший в качестве повозчика и… перешептывающийся с драконами благодаря благословению “Звериный шёпот”. Со стороны он мог показаться сумасшедшим… Но Субару к этому же привык. Не обращая внимания на его поощрительный взгляд, Отто кивнул и…

Отто: Фредерика все сделала как надо – поэтому не должно возникнуть проблем. Я уверен, что мы прибудем через полдня.

Субару: Понятненько… Слушай, а ты что, тоже собираешься с нами?

Отто: Конечно, да!

После его одобрения касательно драконов Субару тут же перешел к другой теме – на что Отто отреагировал весьма бурно, стуча ногами по повозке и буравя взглядом Субару.

Отто: Все-таки, это моя первая встреча с маркграфом. Конечно, я сам попросил вам представить меня ему, но сейчас, догадываясь, как вы это можете сделать в мое

отсутствие… Нетушки, лучше уж я сам!

Субару: Ой-ой, спасибо за доверие!

Отто: Даже несмотря на то, что мы знакомы недавно, я точно вам доверяю на все 100… нет, на все 120 процентов – в том, что вы сделаете в точности то, чего я не хочу!

Лицо Субару перекосило от недовольства, а Эмилия, хранившая молчание до этого, внезапно громко засмеялась. Они одновременно повернулись в ее сторону – и в ответ она примиряюще подняла руки…

Эмилия: Нет, вы точно друзья навеки. Где бы я вас не видела, вы всегда так мило ругаетесь – мне даже завидно становится.

Субару: Если хочешь, я буду таким же милым к тебе, моя Эмилия. Только я собираюсь флиртовать с тобой, а не ругаться. Отто заберет себе все препирательства, а я буду получать только твою любовь, идет?

Отто: И что же тогда, кроме драк, у нас вообще не будет никакого общения?

Конечно, Субару был уверен в себе, когда дело доходило до вербального общения, но вот в физической драке он мог и уступить Отто. Может, он и казался слабаком, но Субару

точно знал, что Отто не такой, каким выглядит. Все-таки, в прошлой жизни тот выбросил его из повозки. Прочувствовав силу оппонента на собственной шкуре, Субару понял, что его шансы в обычной драке были очень низки.

Субару: Кстати, если подумать, мои физические способности на таком слабом уровне… Конечно, я всегда это знал, но в очередной раз, сталкиваясь с этим…

Если он не смог бы выстоять против Отто, о победе против той же Эмилии с ее магией и речи не было. В свое время даже Фредерика легко скрутила его – а если вспомнить о Рем или Беатрис… Если честно, единственным человеком, против которого Субару имел

шансы на победу, являлась…

Субару: Вообще, наверное, Петра – единственная, кого я могу победить. И где она ходит в такое время?

Эмилия: Я даже боюсь спросить… как ты додумался до такого? В общем, Петра сейчас в особняке… а, вот она!

Слегка шокированными нелепыми словами Субару о шансах на победу, Эмилия указала своими фиолетовыми глазами в сторону особняка. Повернувшись в ту же сторону, он увидел силуэт девочки в форме горничной, бегущей в их сторону.

Петра: Подожди, подожди, Субару… то есть, господин Субару!

Субару: Не спеши, никуда я не денусь. Так нагло поступает только Отто, верно?

Отто: Лучше вспомните то, что вы говорили пару секунд назад!

С улыбкой наблюдая, как Петра судорожно вдыхает воздух, опираясь руками об колени,

Субару решил пока подразнить Отто – чтобы скоротать время. Выдохнув, она подняла глаза. Ее покрасневшие щечки и большие глаза выглядели очень милыми. Сделав

глубокий вздох, она привела себя в порядок и ответила ему своей ангельской улыбкой.

Петра: Я хочу передать кое-что вам перед уходом. Пожалуйста, возьмите это.

С этими словами она протянула ладонь, в которой лежал обычный платок. Уголки белой ткани были расшиты золотыми нитками – и по ощущениям это было сделано очень

старательно. Приняв подарок, он перевернул платок.

Субару: А здесь что. Ого!

Здесь была вышивка, которая, скорее всего, сделана Петрой в ручную. С помощью серых, розовых и черных ниток на платке было изображено кое-что, с чем Субару был знаком.

Эмилия, подглядывая через его плечо, восторженно сказала…

Эмилия: Это же тот Пак, которого ты рисовал, Субару. Ого, он так хорошо изображен.

Субару: Ты хочешь сказать, тот мой ужасный Пак? Этот ведь очень красивый. Жаль, что я так не смог сделать.

Петра: Это тот, что я получила в качестве печати от Субару за ежедневную утреннюю телегимнастику.

Забыв о манерах горничной, она небрежно произнесла его по имени и вытащила что-то из одежды. Эта была такая самая карточка участвующего, которую сделал Субару и раздавал детям в деревне. Каждое утро в качестве награды за выполненные упражнения он ставил им печати с помощью запеченной картошки. В руке Петры была самая последняя печать. Тяжелый понедельник грустного Пака”. Судя по ее израненным пальцам, она очень

старалась, вышивая такую картинку.

Субару: Отличная работа. Как мастер шитья, я не могу не признать это.

Петра: Тогда ты возьмешь ой, нет, возьмете ли вы это?

Субару: Наверное, ты хотела сказать “возьмете ли вы это, пожалуйста”? Шучу, конечно, я с радостью приму это. Даже жалко как-то использовать платок по назначению – лучше он будет моим талисманом.

Осторожно держа свой подарок, Субару аккуратно положил его в нагрудный карман – и перевел взгляд на Петру. Увидев, как рядом в ее сторону внимательно смотрели жуткие

глаза одной особы со страшной зубастой улыбкой, он тут же пытался натянуть самую что ни есть доброжелательную улыбку. Петра, тем временем, от смущения прикрыла руками свое лицо.

Петра: Надеюсь, с вами все будет хорошо. Удачи вам – и тебе, сестренка, и тебе, болтливый братик.

Эмилия: Такое ощущение, будто про меня уже и забыли…

Отто: Стоп, а почему это я болтливый?

Со слегка неуверенной улыбкой ответили они Петре. Субару не мог не засмеяться при такой ситуации – наблюдая, к тому же, как Петра не замечает тяжелый взгляд Фредерики позади нее. Похоже, что после их уезда ей влетит по первое число. Держись, Петра, только держись!

Субару: Ну, спасибо вашему дому – пойдем в другой.

Эмилия: Что ж, делу время, а потехе час, не так ли?

Субару поставил точку в их беседе и переместился в повозку. Затем, протянув руки…

Субару: Иди же, моя Эмилия, в мои объятия!

Эмилия: Хм, может, мне в таком случае лучше насладиться пейзажем на месте повозчика?

Субару: Ах, мое сердце разбито моей ЭМК – Эмилией Милой Коварностью! Ужас!

Услышав такие слова, он был готов уже опустить руки – как вдруг почувствовал, что кто- то схватился за них так сильно, что он едва не выпал из повозки. Как раз в этот момент

Эмилия проскочила мимо него. Ее серебряные волосы скользнули по его носу – и с тихим шлепком она села внутри повозки. Сидя напротив него, она склонила голову и…

Эмилия: Что-то не так?

Субару: Да… вроде бы нет…

С этими словами он громко поднялся и пересел поближе к ней. Даже несмотря на то, что внутри повозки было очень просторно, Эмилия радостно улыбнулась такому близкому соседству. Отто, наблюдавший за этим, взялся за узды и посмотрел в сторону дороги.

Отто: В общем, пора. Сильно не болтайте, иначе можно прикусить язык во время езды.

Субару: Ты лучше сам потише веди повозку. Если вдруг приспичит притормозить, используй, пожалуйста, тот сигнал, о котором мы говорили ранее. Без этого я не смогу воспользоваться моментом и упасть сверху на Эмилию.

Эмилия: Неужели вы задумали что-то такое?

Отто: Я… я никогда не буду участвовать в таких глупостях! И вообще, когда я вдруг стал помогать вам в ваших личных делах?

Эмилия презрительно посмотрела в их сторону – не поверив словам Отто. Не задумываясь о нытье Отто, которое должно было сейчас излиться о несправедливости этой жизни,

Субару поднял руку и…

Субару: Итак, пункт назначения – Храм. Поееехали!

Отто: Я вам что, раб что ли?!

В ответ на жалобу Субару произнес…

Субару: Что-то я не вижу твоего энтузиазма.

И затем повернул свою голову в сторону провожающих…

Субару: Удачи вам в работе. И… пожалуйста, позаботьтесь о Рем. Я надеюсь на вас.

Фредерика: Можете не беспокоиться. В ответ, поручаю вам проследить за госпожой Эмилией и господином.

Петра: Будьте осторожны и побыстрее приезжайте обратно.

На этот раз голос Субару был серьезен как никогда – без обычных игривых ноток. В ответ Фредерика и Петра поклонились на прощание. Волей-неволей Субару пришлось

сосредоточиться на их следующем шаге и забыть пока об особняке.

Субару: Але, Отто, мы еще не поехали? Ты такой… мееедленный!

Отто: Это вы сейчас кого спародировали?!

Обменявшись фразами, они, наконец-то, направились в сторону храма.

***

Фредерика: Похоже, что тебе еще учиться и учиться правилам поведения.

Петра: Извините, просто… Это лишь разовая оплошность.

Она быстро поклонилась – почти также идеально, как Фредерика. Она быстро все

схватывала – и, несомненно, была достойной ученицей. Ее поведение ранее можно было списать на возраст , поэтому не было причин сильно ругаться по этому поводу.

Фредерика: Я понимаю, что ты стала очень близкой с господином Субару и госпожой Эмилией за этим дни. Но все же не забывай свое место.

Петра: Слушаюсь. Прощу прощения за свое поведение.

Она понимала, что поступила неподобающе. Но увидев, как Субару и остальные

покидают их, они неосознанно забыла о своем положении и хотела попрощаться с ними не как обычная служанка, а как Петра… Вероятно, за этим стояла своя причина… особая причина.

Фредерика: Нет смысла продолжать разговор. В качестве наказания сегодня днем ты будешь писать еще больше.

Петра: Ооххх… Еще больше?

Фредерика: Для твоей же пользы. К тому же, думаю, ты поняла, что это все для того, чтобы загладить свою вину. Следовательно, никто не собирается тебя увольнять.

Произнеся это, Фредерика хлопнула в ладоши и…

Фредерика: Все-таки, пусть госпожа Эмилия и покинула нас, госпожа Беатрис все еще живет в особняке. Поэтому мы не можем себе позволить расслабиться в отношении готовки и уборки. Если не закончим это быстро, не успеем начать учебу. Так что, Петра, надо поспешить.

Петра: Слушаюсь. Я закончу все мигом!

Наблюдая за тем, как эта растрепанная девочка бежит в сторону особняка, Фредерика слегка улыбнулась, обнажив свои острые зубы. На автомате она подняла руку, прикрыв

свой рот рукой и посмотрела в сторону места, где стояла повозка – туда, где были Эмилия и остальные.

Фредерика: Все, как вы и предсказывали, господин. Смогут ли они пройти испытания храма… зависит только о них самих.

Закрыв глаза, она подняла свое лицо вверх, в сторону легкого нежного ветра.

Фредерика: Сможет ли госпожа Эмилия справиться? И вырваться из этого круга отчаяния, что покрыт кровью ведьмы и освящен божьим светом?…

***

Субару: Значит, Пак все еще не показывался?

Эмилия: Неа. Я не раз звала его… Однако при том, что его присутствие в кристалле по- прежнему ощущается… все безрезультатно. Так долго он пропадает первый раз на моей памяти. Если честно, меня это немного беспокоит.

Внутрь повозки не проникали внешние звуки , и поэтому были слышны лишь голоса Субару и Эмилии. Благословение “Воздушная оболочка” обеспечивало полную звуконепроницаемость. Правда, при перемещении на такой большой скорости из-за тишины складывались очень странные чувства. Возможно, сродни это походило на

аэропутешествие в бизнес-классе – но Субару никогда не перемещался подобным образом. В любом случае, в такой обстановке их голоса были слышны очень громко и четко. Они постепенно начали обсуждать те важные вещи, которые их волновали уже несколько дней

– в частности, отсутствие Пака, опекуна Эмилии и вечной преградой между их отношениями с Субару.

Субару: Если подумать, он не появлялся уже с того момента, как мы очутились в особняке… Последний раз это было…

Эмилия: Я его видела последний раз в столице, когда мы были в доме госпожи Круш. Казалось, ничто не предвещало беду… Но с тех пор я не могу достучаться до него. Может, я его разозлила чем-то…

Смотря вниз, она неосознанно наматывала кончики волос на свои пальцы. Последние несколько дней они были уложены в хвост. Заметив, что Субару смотрит на нее, она кивнула в ответ и…

Эмилия: Да, условие Пака в отношении нашего соглашения с ним. Заплети свои волосы в хвостик”. С тех пор от него ни слуху, ни духу – так что, я решила пока что держать их в таком виде.

Субару: Хочешь сказать, твои волосы – причина, по которой он тебе помогает? Серьезно? Как-то… слишком просто, что ли. Конечно, если вспомнить фразу о том, что волосы для женщины – как ее жизнь, это уже приобретает несколько иной смысл… Но все же…

Эмилия: Не знаю-не знаю, как по мне, так это слииишком низкая цена. Конечно, тогда, живя в лесу, я не была в курсе, но, как оказывается, привлечь на свою сторону духа такого уровня очень сложно. Даже Розваль был удивлен такому. Обычно тебе нужно иметь

просто невероятное количествово маны… ну или предложить взамен что-то совсем уж сверхъестественное.

Субару задумчиво кивал в ответ – но заметив, как Эмилия расстроенно говорила все это, быстро воспрял и…

Субару: Ну, знаешь, то, что он занимает так много мыслей в голове мой Эмилии, уже просто огромная цена…

Эмилия: Знаешь, по-моему, любая тема в твоем присутствии сразу же теряет смыл. Но давай все-таки пока сосредоточимся на важных вещах.

Эмилия не оценила попытки Субару немного позаигрывать с ней. В ответ он поднял обе руки, как бы сдаваясь, и…

Субару: Серьезные разговоры нужно оставить для других, более важных сцен из нашего сюжета. А сейчас надо расслабляться и наслаждаться спокойствием…

Эмилия: Ох, Субару, ты такой болтун… Ой, ты заставил меня покраснеть, отвернись!

Наблюдая, как Эмилия судорожно пытается спрятать свое лицо в ладонях, Субару засмеялся – радуясь тому, что смог отвлечь ее от грустных мыслей. Собравшись, он продолжил разговор…

Субару: Ну, раз Пак отсутствует, в нашей обороне возникают вполне ощутимые бреши. Отто явно в этом деле не помощник – а обо мне и говорить не приходится. А ты, моя

Эмилия, тоже не так сильна – без Пака?

Эмилия: Если честно, есть такое. Но, знаешь, даже в его отсутствие я могу использовать магию. Все-таки, у меня есть соглашения не только с Паком, но и другими, более слабыми духами. Я до сих пор поддерживаю внутреннюю связь с ними , поэтому в случае чего я

легко могу воспользоваться их силой. Не бойся, не важно, что случиться, я смогу защитить тебя.

Субару: Ой-ой, как это мужественно звучит… Впрочем, наверное, это просто я такой стремный, да?… Ничего, придет время, и я сам скажу тебе эти слова, моя Эмилия. Вот увидишь.

Эмилия: Может быть… правда, я слабо в это верю.

Как будто доказывая слова Эмилии, вокруг ее пальцев стали появляться малые духи. Внешне они напоминали духов Юлиуса, но, похоже, было несколько слабее. Что уж тут говорить о Паке – сравнивать их с его силой вообще как-то не приходит в голову. Тем не менее, было ясно, что эти духи явно были не самыми беззащитными существами –

поэтому какую-никакую поддержку они точно могли оказать. Печально было лишь то, что в случае опасности Субару мог полагаться лишь на единственную девчонку в их

компании – к тому же, на ту, в которую влюбился он сам…

Субару: Похоже, ситуация ни капли не изменилась с тех пор, как я участвовал в охоте на Белого кита. Тогда я зависел от Рем – впрочем, как и ранее… Стоп, а я вообще хоть когда- то с чем-то сам справлялся?!

Конечно, у него был свой взгляд на все вокруг, поэтому какие-то свои заслуги он не до конца понимал. Но никто иной в этом мире не мог видеть мир таким, каким видит его Субару. В общем, немного помучавшись этим вопросом, он решил переключиться на другие вещи.

Субару: Значит, храм, да? Интересно, что нас там ждет…

Тихо бормоча про себя свои мысли, он бросил взгляд в сторону небольшого окна, где

была видна окружающая природа. На данный момент храм для Субару был совершенно незнакомым местом. Само по себе, название не наводило на какие-то жуткие или опасные мысли – но слова Фредерики не выходили у него из головы. А именно…

Субару: Хм, опасайтесь человека, которого зовут Гарфиэль…

Эмилия: Мы пока еще не видели его, верно? Я тоже не знаю никого по этому имени – и Фредерика ничего нам толком не рассказала.

Вслед за Субару, Эмилия тоже выглядела слегка встревоженной. В ее голове возникли те же воспоминания – где Фредерика предупреждала их о возможной опасности, но ничего конкретно не пояснила. Даже когда Субару лично стал задавать вопросы, она отказался отвечать на них, сославшись на клятву, которая она дала. Не зная, что делать, им

пришлось отказаться от дальнейших расспросов.

Субару: Все-таки, стоило насесть на нее… Предупреждая об опасности, но выдав такой мизер информации, она хотела так пошутить, что ли?

Эмилия: Клятва есть клятва. Как говорится, “естества настолько священные и

неприкосновенные, как договора, никем и ничем не могут быть нарушены. Выделить из них стоит договора, клятвы и пакты – пусть и различающиеся по силе, но в

ответственности не уступающие друг другу.”

Подняв вверх палец, Эмилия с важным видом ответила Субару. Тот же, услышав такие заумные слова, не приметнул расширить свой запас знаний.

Субару: Получается, между Эмилией и Паком договор. Между Фредерикой и Розвалем – клятва. Тогда, наверное, соглашение между драконом и королевством – это пакт… Я прав? Или нет?

Эмилия: Нельзя сказать наверняка, но, как я понимаю, договора обычно подписываются в двухстороннем порядке, клятвы – в одностороннем, а пакты – соглашения, которые

затрагивают множество лиц и могут распространяться на очень длительные сроки. По крайне мере, это то, что я выучила.

Субару: Понятненько, так гораздо проще…

Кивнув в ответ, он судорожно пытался собрать мысли в голове и…

Субару: Странно, что соглашениям приписывают такие слова, как священность и неприкосновенность.

Эмилия: Это потому что… Обещания – очень важные вещи. Конечно, нет никаких общих рычагов давления в случае нарушения тех же клятв или даже договоров. Но даже так мы стараемся всегда хранить наши обещания. Не правда ли? Даже если практически никто не знает об этом, мы все равно стараемся держаться своих слов – несмотря ни на что.

Положив руку на грудь, Эмилия с важным видом смотрела в сторону Субару – который изначально не придал значение ее словам. Конечно, он не чувствовал с ее стороны каких- либо упреков или недоброжелательности… Но все равно ее слова зацепили его.

Эмилия: Веря в силу слов, мы можем давать обещания и стараться выполнять их. Именно это и есть корень доверия между людьми, понимаешь?

Субару: Кажется, я понял… Прости меня, пожалуйста!

Внезапно Субару встал на колени и опустил свою голову. Видя его искренние раскаяния, Эмилия на мгновения не знала, что и думать – затем, подбирая нужные слова…

Эмилия: Да нет, что ты, я ни в чем тебя не виню. Конечно, да, ты не сдержал свое

обещание, потом не извинился, а потом еще и обругал меня с ног до головы так, что я чувствовала себя ущербной…

Субару: Я понял-я понял, прости меня!

Эмилия: Но, если подумать, я слишком однобоко смотрела на все вокруг. Мне нужно было поговорить с тобой, но я упрямо отказывалась это делать. В общем, здесь и моя вина

– так что, извини.

Субару: Я знаю-я знаю, прости меня!

Эмилия: Для меня обещания еще более важны, чем для других… Я ведь пользуюсь силой духов и заключаю с ними договора. Для таких, как я, обещания почти также ценны, как жизнь. Поэтому я так сильно реагирую на такие вещи… Да, обещания для меня оооочень важны. Знаешь, я вдруг начинаю вспоминать то, как ты себя повел тогда…

Субару: Я каюсь, я каюсь, прости меня!

Поднятая тема вновь подняла в душе Эмилии забытые чувства – и она стала дуться на него. Поняв это, Субару опустил свою голову еще ниже. Теперь было понятно, почему она так повела себя с ним в королевском дворце. Для нее понятие обещания несет совершенно различный по силе смысл. Если Субару к этому относился более легкомысленно, то

Эмилия придавала этому большое значение. Так что, сам того не понимая, он задел в ее сердце некоторые очень важные вещи.

Эмилия: Ну что, ты чувствуешь всю ответственность своего проступка?

Субару: Мои искренние извинения глубже, чем океан, выше, чем горы, шире, чем небо, и больше, чем сама вселенная.

Эмилия: Ну хорошо, я прощаю тебя.

Нежно погладив его по голове, Эмилия широко улыбнулась – прикоснувшись пальцами к губам. Он облегченно вздохнул – заметив, что она больше не злиться на него. Однако зачарованно впитывая в память то, что она сейчас сделала, Субару застыл, потеряв дар

речи. Не замечая такого поведения с его стороны, Эмилия посмотрела в сторону дороги и…

Эмилия: Храм, Гарфиэль, Розваль и оставшиеся жители деревни… Столько всего, что даже голова раскалывается.

Субару: Не беспокойся, я не дам в обиду мою Эмилию. Я буду твоим вторым щитом!

Эмилия: Вторым? А кто первый?

Субару: Ну, сейчас он управляет это повозкой и еще нагло заигрывает с моей Патраш.

Услышав, как Субару в отсутствие Отто прозвал его живым щитом, Эмилия не смогла сдержаться и засмеялась. Довольно наблюдая за ней, Субару мысленно гадал, какие еще

трудности впереди их ждут. Только ступив в этот мир, на него стали сыпаться проблемы – одна за другой. Даже сейчас он не мог унять свое беспокойство о том, что же еще он увидит в этом странном мире. Добавить ко всему предупреждения Фредерики, проблему с Розвалем и отсутствие остальных жителей деревни… плюс, нежелание Пака показаться… или беда той, кого он оставил в особняке… Казалось, что голова Субару вот-вот взорвется от таких мыслей.

Эмилия: Ты сейчас думаешь о Рем?

Субару: …Откуда ты знаешь?

Он внезапно перестал ребячиться. Осторожно смотря на него, она наклонила свою голову. Ее серебряные волосы соскользнули с плеча. Взявшись за кончик хвоста, она стала качать их из стороны в стороны и произнесла…

Эмилия: Как и ты всегда следишь за мной, так и я тоже наблюдаю за тобой.

Субару: Получаешься, моя Эмилия, ты каждый день думаешь обо мне?

Эмилия: Ну, если только половину половины половины…

Субару: Получается… 3 часа?

Эмилия: Нет, половину половины половины половины…

Субару: Ладно-ладно, а то у меня от таких сложных подсчетов голова начинает болеть!

Прервав Эмилию, пытавшуюся подсчитать точное кол-во часов, Субару вздохнул и, задумчиво прикоснувшись к щеке…

Субару: Я доверил ее Фредерике и Петре, поэтому не стоит беспокоиться. Наверное… и все же я не могу найти себе место, не знаю, почему.

Эмилия: Беспокоиться – это нормально. Это просто означает, что ты к ней не равнодушен. И, если так подумать, я даже немного ревную.

Субару: Послушай, мои чувства к моей Эмилии ничуть не меньше… стоп, ты специально хотела, чтобы я так сказал?

Эмилия: Вообще, да, прости.

Она прикусила язык, показывая свое раскаяние. Субару в ответ не знал, что сказать – и издал пару каких-то несвязных звуков.

Эмилия: Но, наверное, больше всего ты беспокоишься о Беатрис, верно?

Субару: …Знаешь, моя Эмилия, ты научилась читать мои мысли? Похоже, что наша хорошая концовка уже не за горами!

Эмилия: Обычно ты бы сказал в ответ что-то типа “Нет, конечно, что ты”. Так что, похоже, ты, правда, обеспокоен.

Поняв, что его раскусили, Субару издал протяжный звук и недовольно прикусил свои губы. Но быстро вернувшись в норму, он…

Субару: Беспокоен? Да нет. Просто я не знаю, как смотреть ей в глаза после нашего

последнего разговора. И покинув особняк, даже не попрощавшись, я чувствую себя слегка виноватым. Совсем слегка. Ну просто чуточку.

Эмилия: Что-то как-то подозрительно звучит, но, может, я все выдумываю…

Субару: Нет-нет, все нормально.

Мысленно порадовавшись тому, насколько близки их мысли, Субару бросил взгляд на Эмилию, которая в свою очередь все еще непонимающе кивала головой и улыбалась.

Субару: Как настоящий затворник, я чувствую некую ответственность перед таким же затворником, как Беако…

Эмилия: Ты так много знаешь о затворниках, Субару… Как думаешь, Беатрис покажется когда-нибудь?

Субару: Не знаю, не знаю. Без хорошего предлога сделать это не получится, а насильно –

не очень хорошо… С другой стороны, чем дольше она там одна, тем хуже для нее. Вообще, эти затворники еще тот геморрой… Стоп, я ведь сам такой!

Так глупо закончив свою речь, Субару попытался вновь начать разговор в нужном направлении. Все-таки, сейчас Беатрис – последняя из их проблем.

Субару: Когда вернемся, я обязательно о многом поговорю с Беако. Последний раз я так и не смог выпытать у нее все, что хотел.

Эмилия: Печально, что Беатрис и Пак, которые так много знают, скрывают от нас все это.

Субару: Да, меня тоже раздражает. Даже живущие в особняке – как, к примеру, Фредерика

– имеют привычку что-то недоговаривать. В общем, это такая проблема… Просто жесть какая-то. Та же Беако, которая, отдав мне Откровение, столько всего наговорила…

Слова, сказанные Беатрис после того, как она выбросила ему Откровение, до сих пор не выходят у него из головы. Хотелось бы закрыть на это глаза – но, похоже, ему придется

расспросить Розваля. Тем не менее, он старался мысленно отправить их как можно дальше на задворки своего сознания, чтобы не вспоминать лишний раз.

Эмилия: Похоже, мы вошли в лес.

Она внезапно подняла свою голову и, растрепав волосы, стала оглядываться по сторонам. Повторяя движения за ней, Субару в свою очередь не понял ничего. Выглянув в окно, он заметил, что вокруг все стало более зелено.

Субару: Даже без использования зрения ты чувствуешь это. Ничего себе…

Эмилия: Наверное, это потому, что во мне течет кровь эльфов. Все-таки, это раса, живущая в лесу и связанная с ним…

Говоря это, Эмилия слегка улыбнулась – но затем внезапно Субару почувствовал, как по его коже пошли мурашки. Пытаясь определить причину этого, он стал вертеть головой по сторонам – но безрезультатно. А на уши он не мог полагаться – ведь благословение

“Воздушная оболочка” по-прежнему действовала на их повозку. Но…

Субару: Эй, эй!

Внезапно Эмилия потеряла сознание – но Субару, заметив это, успел поймать ее как раз вовремя. Не подавая признаков жизни, Эмилия не открывала глаза, а на лице можно было заметить болезненное выражение.

Субару: Что такое, моя Эмилия? Что случилось, Эмилия?!

В ответ была лишь тишина. Казалось, что она чувствовала боль – но каких-либо

отклонений, кроме как учащённого дыхания и страдальческого выражения лица, у нее не было. Держа ее в руках, Субару понял, что не в состоянии что-то сделать. Поэтому,

бросившись к окну, он выглянул и…

Субару: Отто! Что-то случилось – и Эмилия внезапно упала в обморок! Может, у тебя есть какое-нибудь лекарство или…

Отто: Ох… Извините, Нацуки.

Нетерпеливая речь Субару была прервана Отто, чей голос, похоже, дрожал. Его лицо буквально вспотело от ужаса. Субару сразу же заметил две вещи: во-первых, Патраш и Фуруфу остановились вместе с повозкой. А во-вторых, у них появилась очень серьезная

проблема – собственно, из-за которой Субару тогда, наверное, и почувствовал мурашки по коже.

Незнакомец: Слышь, у вас явно кишка не тонка – раз решили вот так вот свободно шастать здесь.

Можно было заметить по его лицу, что он точно настроен недоброжелательно в

отношении них. С первой фразы сразу же было понятно, с каким характером человек

перед ними. Да и выглядел он не лучше: у него были короткие торчащие светлые волосы, на лбу виднелся глубокий шрам, в глазах читался явно недобрый умысел, но больше всего бросался рот – в нем виднелись острые, белоснежные зубы. С виду он казался довольно небольшого роста – скорее всего, из-за согнутой спины. Но жуткая свирепая аура,

окружавшая все его тело, явно намекала на то, насколько опасен стоящий рядом с ними человек.

Незнакомец: Слышь, ты – не знаю, откуда пришел, но видок у тебя такой, будто тебя изрядно попинала жизнь.

Субару: Чего-чего?

Не до конца понимая, о чем говорит незнакомец, Субару смог лишь издать непонятный звук, который был принят, в итоге, за чувство страха.

Незнакомец: Ха, ссышь, что ли? Что есть, то есть – сейчас ты в полной жопе. Все-таки, здесь я авторитет – и мне решать, кто ты и что ты.

Незнакомец жутко рассмеялся, щелкая зубами – и сжал кулаки в угрожающей позе. Замерев, он напоследок бросил пару слов в их сторону…

Гарфиэль: Короче, раз вы встретили Гарфиэля, значит, встряли по-жесткому. Ща пойдем в разнос, слабаки!

Этот гопарь, наконец-то сказав свое имя, резко ударил свой ногой в землю. В тот же момент невероятная сила ударила Субару – и его мир перевернулся с ног на голову.

Бодрый голос: Параллельные вселенные – это целое течение в области науки. Суть его

состоит в том, что помимо вселенной, в которой ты живешь, есть еще и другие вселенные, которые идут своими путями.

Судя по интонации, его хозяйка считала сказанное, как вполне возможное. Параллельно своей речи она задорно стучала пальцами по стулу – будто рассказывала лекцию аудитории.

Усталый голос: Все это звучит слишком заумно… фуф.

Бодрый голос: Все, действительно, не так просто. Можно сказать, что параллельные вселенные создаются исходя из одного выбора. К примеру, есть пересечение на пути домой. Они оба ведут в одно место, но есть входы налево и направо. Отсюда уже

появляется возможность небольших параллельных вселенных.

Упрямый голос: Чего? Тогда эти миров неисчислимое множество. Как-то тупо получается.

Похоже, что один из отвечающих был крайне незаинтересованной стороной, а второй вообще не был согласен со всем выше сказанным. Но хозяйка бодрого голоса лишь улыбнулась, указав на присутствующих пальцем.

Бодрый голос: Нет, не все так глупо. Хотя да, пример был неудачный – и не совсем полностью отражает всей темы. Но на нем можно понять разветвления более крупного масштаба.

Упрямый голос: Более крупного? Это как?

Бодрый голос: К примеру… Если бы ты, все-таки, бросила тех эльфов, отправившихся в самоубийственный поход в Борлоидские равнины, что бы произошло? Ха, думаю, по крайне мере, ты бы была сейчас в бешенстве.

Упрямый голос: Какая разница! Неважно, сколько раз бы это произошло… десятки, сотни, тысячи раз, я всегда использую свои кулаки гнева. Так что, все эти россказни о

параллельных вселенных – чушь!

Сделав это заявление, она поменяла позу, демонстративно положив ноги на стол. В ответ хозяйка бодрого голоса лишь усмехнулась. Увидев это, упрямая дама нахмурилась.

Упрямый голос: И что смешного?!

Бодрый голос: Эта поза, конечно, неимоверно крута, но у тебя трусы видно, Минерва.

Минерва: Аааа! Вот ты глупая! Я не могу поверить в это! Глупая, глупая, глупая! Такая глупая, что просто ужас!

Крича довольно однообразные оскорбления, блондинка… или, точнее, ведьма гнева Минерва со слезами убрала ноги со стола и прижала их друг к другу, прикрыв руками юбку. Она злобно посмотрела на другую беловолосую ведьму. Но…

Сехмет: Фуф… Ладно уже, потом разберемся с вашими трусами. Этот цирк порядком раздражает… фуф.

Минерва: Вот от тебя, противной, я меньше всего бы хотела этот слышать, Сехмет. Я

вообще не уверена, что ты носишь нижнее белье… Ты когда переодевалась в последний раз?

Она бросила взгляд в сторону, посмотрев на ведьму лени Сехмет, чье лицо было зарыто в длинных фиолетовых волосах. Та повернула голову, бросив взгляд на Минерву через

волосяную кипу.

Сехмет: Фуф… Эта мантия крайне удобна. Просто сверху одеваешь – и все… фуф… К тому же, Тифон чистит меня… фуф… Так что, не прям уж я такая грязная.

Минерва: Тебя так интересует внешность остальных, а вот о своей ты… Рррыыы, что такое? Получается, я виновата? Так? Да? Может, мне вас всех побить тут?!

Сехмет в ответ лишь молча отвернулась. Вены на голове Минервы взбухли от недовольства. Но ведьма лени уже привыкла к подобным выкрутасам – и просто не

обращала внимания. Заняв место Сехмет, ведьма жадности Ехидна хлопнула ладонями, привлекая внимание.

Ехидна: Я понимаю твое недовольство – и мне кажется, что это даже мило. Но все же я бы хотела продолжить с того момента, на котором мы остановились.

Минерва: Хм! Ты сама начала всю эту болтовню о параллельных вселенных, вот поэтому я так веду себя, Ехидна! Я очень зла! Я крайне недовольна! Я просто в бешенстве!

Ехидна: Да-да-да. Итак, параллельные вселенные. Если последний пример не зашел, то… хм… как вы думаете, что бы случилось, если бы Флюгель не заручился поддержкой

Волканики?

Улыбаясь и держа палец у губ, она посмотрела на Минерву. Та в ответ прищурилась и замерла.

Минерва: Если бы Волканика и Флюгель не договорились, то одного Рейда бы не хватило одолеть ее… и мир был поглощен.

Ехидна: Именно, поглощен. А там, кто знает… Полагаю, единственной бы осталась лишь ведьма зависти. Возможно, такой мир даже где-то существует в параллельных вселенных. Если это так… как же невероятно занимательно, вы не находите?

Минерва: Когда ты говоришь о ней, у тебя прям глаза светятся, Ехидна. Знаешь, я не так уж зла на нее. Так что, я не разделяю твой гнев.

Ехидна: Я просто говорю об иной возможности. Но, знаешь, твой способ выражения гнева самый милый. Поэтому ты, наверное, заслуживаешь больше всего любви среди ведьм.

В ее голосе звучала ностальгия. Минерва слегка усмехнулась, отвернув взгляд и скрестив руки – тем самым, выпячивая еще сильнее свою грудь.

Минерва: Я не ищу любви. Я хочу, чтобы войны исчезли из этого мира, чтобы мои кулаки стерли сам факт страданий, грусти, слез и боли. Только это меня интересует – и ничего

более. Моя ярость, мой гнев и мой исцеляющие кулаки… в этом вся я.

В ее словах была уверенность, которой можно было позавидовать. В ее голосе не было ни капли сомнения, нерешительности, беспокойства или неуверенности. Вот такой была настоящая ведьма гнева.

Дразнящий голос: Эх, если ты так хочешь в это верить… Зато, когда люди тебя хвалят, ты становишься такой счастливой – и так улыбаешься. Эта твоя милая черта, Нер-Нер.

Он прозвучал напротив Сехмет и слева от Минервы.

Дафна: Нер-Нер, твоя привычка не быть искренней даже сама с собой… она прям так по- ведьмински. Мне так нравится это в тебе… что я даже хочу съесть ее.

Минерва: Да ну тебя, Дафна. Ты до этого дрыхла… сейчас-то что очнулась?

Дафна: Твои вопли и нижнее белье заставили меня проснуться. Как ты можешь ходить тут в своей короткой юбке, которая показывает все, стоит тебе слегка дернуться? Да еще и твои детские труселя… Ох, в этом вся ты, Нер-Нер.

Минерва: Т-тебе ли говорить! Ты младше меня, а у тебя их вообще почти нет! Это ведь стринги! Глупая, глупая! Какая ты глупая! Совершенно безнадежная и глупая!

Покраснев, она обливалась слезами. А той, кто не обращала внимания на этот спектакль, была ведьма обжорства Дафна. Она была запечатана в своих оковах, ее глаза скрывала повязка, а тело находилось в черном гробу. Ее присутствие здесь добавляло еще больше необычности всем участникам сего мероприятия. Закончив разоряться, Минерва плюхнулась обратно в стул и, закрыв лицо руками, облокотилась на стол.

Минерва: Да что же… что же… что же это? Я опять виновата? Конечно, я не делаю все это ради приятных слов, но любой будет рад от них. Что плохо в том, чтобы быть довольной от чужой похвалы? Как приятны эти слова “спасибо”, “извините меня”, “благодарю за

все”…

Ехидна: Мне, и правда, нравится твоя особенность внезапно успокаиваться… Итак!

Забыв о Минерве, которая начала бубнить себе под нос, она посмотрела на Дафну. Та из- за завязанных глаз не могла видеть ее взгляд, но, тем не менее, сделала вид, будто что-то унюхала.

Дафна: Дона-Дона, что ты хочешь от меня? Я же не Нер-Нер и Мет-Мет, чтобы так долго терпеть твои разговоры. Вообще-то… я уже почти выдохлась.

Ехидна: Еще при жизни я поняла, что нет ничего глупее, чем искать помощь у ведьмы, но… когда все так скучно, мне хотелось бы, чтобы ты хоть что-то сказала.

С этими словами она постучала пальцем правой руки по столу. В это же время прямо перед Дафной, которая пришла в мгновенный восторг, появилась горячая чашка чая и тарелка печенья.

Ехидна: Конечно, можешь не обращать на меня внимания и сразу приступать к…

Дафна: Ням-ням-ням-ням!

Ехидна: Понятно. Было бы, конечно, неплохо, если бы ты еще манеры подтянула, но…

Она пожала плечами, смотря, как Дафна вытянулась на весь стол, накинувшись на любую еду. При этом, та, конечно, делала движения ртом, но, по факту, чай и еда поглощались прямо через ее кожу. Таким образом, чай, десерт и даже чашка исчезли, став частью

ведьмы обжорства.

Дафна: Ах, какая вкуснятина… Ой, прости, похоже, я чересчур перестаралась и надкусила часть стола.

Ехидна: Ничего страшного… Не то, чтобы я такая щедрая – просто, пригласив тебя, я уже ожидала такого исхода. Хотя, конечно, сдержанность с твоей стороны приукрасила бы атмосферу за столом.

Дафна: Дона-Дона, как ты можешь требовать от птицы не летать, а от рыбы – не плавать?

Ехидна вздохнула. А Дафна села на место.

Дафна: Отлично. Я получила еду – так что, можно и поговорить, Дона-Дона. Ты там рассуждала о параллельных вселенных… или что?

Ехидна: Верно. Дафна, а ты что думаешь?

Дафна: Вообще-то, ничего. Вещи идут своим чередом. Слишком много мыслей заставляет меня чувствовать голод. Впрочем, если это касается выбора, съесть ли свежего мяса или

рыбки, то да…

Ехидна: Похоже, нет смысла спорить с твоей трактовкой вещей, Дафна, но… я не стремлюсь привлечь твой интерес к беседе. Мне нужно кое-что другое.

Дафна была довольно простой по сравнению с остальными ведьмами – и с ней легче всего общаться. Единственной проблемой было то, что она сама по себе была бедствием для любого живого организма – и ей было тяжело ужиться с кем-то еще.

Сехмет: Ну, вот и другое дело. А то все эти разговоры о параллельных вселенных… фуф… совсем бесполезны.

В разговор вмешалась ведьма лени, болтающая на поврежденном столе. Запутавшись в своих волосах, она посмотрела на наблюдающую со стороны Ехидну и нюхающую вокруг все Дафну.

Сехмет: Даже если признать существование параллельных вселенных… фуф… мы не

сможет подтвердить их существование. Поэтому для нас это как мыльный пузырь – стоит его тронуть… фуф… он тут же лопнет.

Ехидна: Действительно, если подумать рационально. Даже если признать существование параллельных вселенных, мы не можешь наверняка знать об их существовании. На то они и параллельные линии – никогда не соприкасающиеся друг с другом.

Минерва: Но на второе испытание это не распространяется.

Ее лицо, как всегда, покраснело от гнева.

Минерва: Если Ехидне дать возможность распыляться, она уйдет куда-то очень далеко. Так что, давайте ближе к делу. Я вся во внимании. Не думай, что я пытаюсь как-то обидеть тебя. Но если ты не хочешь, чтобы люди косо смотрели на тебя, то лучше не стоит так долго тянуть резину!

Ехидна: Я ведь ничего еще не сказала – и твое возмущение крайне обидно… Ладно, согласна с тобой. Все-таки, второе испытание действительно имеет связь с этим.

Минерва ударила кулаком в стол – в то время как Ехидна подняла руку, в которой появилась черная книга. Это была та самая Память мира – книга, которая показывает

прошлое, настоящее и будущее. Если бы жадная до знаний Ехидна хотела бы, то смогла бы выудить любую частичку информации об этом мире. Но, как она и говорила, это было бы не так интересно.

Ехидна: Второе испытание использует мысли человека, ищет в них нужные моменты, связанные с выбором пути… или, точнее, сожаления, а Память мира воссоздает из них совершенно иную реальность, основную на результатах выбора. С учетом первого и третьего испытания это второе – не такое уж и сложное.

Минерва: Не такое уж и сложное?

Ехидна: Ты как Дафна, которая не рационально думает. Сехмет уже сказала это –

параллельные вселенные разделены друг для друга. Неважно, что в них идет – но мы не можем на них повлиять.

Минерва: Ага, а твое испытание как раз таки сближает людей с этим несближаемыми вселенными!

В ее голосе звучало раздражение. Ехидна пожала плечами, погладив свои белые волосы, и спокойно посмотрела на вставшую Минерву.

Ехидна: Для любого обычного человека не так сложно превзойти второе испытание. В отличие от первого, где события прошлого, действительно, были, второе испытание просто связано с тем, что могло бы быть. Ты свободен принять или отрицать их существование… но достаточно лишь верить в свой нынешний мир.

Минерва: Нынешний мир…

Ехидна: И вот мы снова говорим о рациональности. Я думаю, это по силам и Сехмет, и Дафну… и даже тебе. И, превзойдя это, можно пройти второе испытание.

Минерва недовольно кивнула. Действительно, если верить Ехидне, испытание не такое уж и сложное. Любая из ведьм – или просто человек с твёрдым нутром – смогла бы

преодолеть его.

Дафна: Тогда почему Субарун так мучается? Субарун не похож на человека, у которого нет силы воли.

Ехидна: А вот в его случае…

При словах о Субару Дафна почему-то сделала несколько движений челюстью, будто что- то прожёвывая. Не обращая внимания на это, Ехидна закрыла глаза, обдумывая ее слова.

Ехидна: Второе испытание связано с параллельными мирами. Фактически, ты видишь то, что прошло после твоего выбора. И, как мы уже говорили, это можно принять и можно

отвергнуть. Ведь эти события никогда не происходили в твоей жизни. Однако… в его случае не все так просто. Даже я не ожидала, что второе испытание так сильно скажется на нем. Это, и правда… за границей моего воображения.

Дафна: Хммм… Дона-Дона, ты пахнешь так, будто сейчас счастливо улыбаешься.

Минерва: Уверена, что она радуется от того, что не смогла предугадать это. Как это противно… Ладно, другого и не ждали.

Ехидна: Мы все одного поля ягоды. Даже, несмотря на то, что вы являетесь моими друзьями, вы точно такие же.

Дафна радостно хмыкнула, а Минерва недовольно буркнула в ответ. Вдруг они услышали сонное сопение со стороны Сехмет. Ехидна облокотилась на спинку стула.

Детский голос: Чидна, Тифон тоже проголодалась.

По холму к столу бежала девочка, которая звала Ехидну. У нее были короткие зеленные волосы, темная кожа и белые зубы. Это была ведьма гордыни Тифон. Она убежал со стола, играясь на лугу. Ехидна в ответ улыбнулась.

Ехидна: Прости, что заставила тебя поскучать. Тифон, хочешь чаю… или лучше сладости? Ты ведь нравятся сладости?

Тифон: Я люблю все. Игра забрала все мои силы… так что, давай и чай, и печенья, и остальное.

Она резко села за стол рядом с Сехмет. Играясь с волосами ведьмы лени, Тифон неаккуратно стала пить чай и загребать печенье руками. Для всех, кто не знаком с Тифон, это было бы довольно милым зрелищем.

Ехидна: Ты, наверное, тоже устала – приглядывая за Тифон?

Дрожащий голос: Н-не то, чтобы… н-наверное? Т-Тифон хорошая девочка… и о-она д- держит свои силы п-под контролем… Т-так что… в-все хорошо…

Ее хозяйка стояла рядом с Ехидной, придя вслед за Тифон, и ответила с такой неуверенностью, что у любого другого бы показалась улыбка на лице. У нее были длинные розовые волосы и довольно приятная внешность. Пусть лицо и не было

особенным, у нее были красивые глаза. Кроме того, все ее движения и слова напоминал поведения какого-то слабого зверька, попавшего в лапы хищника.

Ехидна: Садись, Кармилла. Я специально тебя позвала.

Кармилла: Ч-что… должно произойти? Э-это не… с-с-страшно?

Ехидна: Не будет нечего такого. Я лишь хочу, чтобы ты мне немного помогла.

Сев около нее, Кармилла – ведьма похоти – робко посмотрела на всех остальных. Ехидна улыбнулась, подняв руки.

Ехидна: Я хочу, чтобы с помощью своей любви ты спасла одно потерянное дитя.

С этим словами она протянула ладонь дрожащей ведьме.

Сехмет: И ты, правда, не против оставить все… фуф… как есть?

Ехидна: Это его решение… его выбор. И я бы хотела уважать это… Правда, меня огорчило то, что он принял руку это штуки.

Она пожала плечами в ответ на едва слышимый голос Сехмет. Они были внутри фантастического мира. Было видно голубое небо, а свежий ветер обдувал волосы ведьм. После того, как мир разрушился, освободив Субару и Сателлу, все заново восстановилось.

Чего и следовало ожидать – ведь это пространство было связано с душой Ехидны и существует, пока есть она. Все эти разрушения – не более чем красочное шоу.

Ехидна: Знаешь, когда ты начала так активно использовать свою силу, я почувствовала усталость. Так что, было бы неплохо, если бы ты слегка сдерживала свои порывы в

лечении.

Минерва: Я лишь следую своему образу мыслей – исцелению любых ран. Не важно,

ведьма ты, человек, животное, рыба, птица, насекомое или даже демонозверь, любые их раны для меня настоящий кошмар!

Ехидна: Да-да-да, но сейчас все твои действия используются за счет моей силы. При жизни только мана мира могла выдержать подобное. Представляешь, как мне в одиночку тяжело нести подобное бремя?

Минерва: Усталость и прочая невидимая бредятина для меня пустой звук. Я исцеляю только то, что вижу. Так что, твои проблемы или мира меня особо не волнуют.

Она скрестила свои руки, выпятив свою огромную грудь. Другие ведьмы усмехнулись в ответ на слова Минервы. На первый взгляд ведьма гнева выглядит самой хорошей среди них – ее можно даже назвать доброй. Все-таки, своими действиями она только лечит других – и число спасенных ей жизней уже далеко перевалило за десятки тысяч. Однако именно Минерва ответственна за бедствия, в которых погибают примерное такое же кол- во людей. Вся эта огромная энергия, которая превращается в исцеляющую во время ударов и кусаний – техника, которая является властью гнева, и только Минерва способна на это. Даже Ехидна, теоретически понимающая суть процесса, не в состоянии

воспроизвести подобное. Исцеляющая сила Минерва может спасти любое живое существо даже от смертельных ранений. Можно сказать, что ее власть совершенна… однако это не так. Ее мощь, меняющая чуть ли не реальность, использует огромное кол-во маны за каждый удар. Такое не в состоянии выдержать ни один живой человек – и даже сама Минерва, будучи ведьмой. Тогда откуда берется мана? Ответ прост – из самого мира.

Обычно люди, используя магию, извлекают ману из окружающей атмосферы через свои

врата и, преобразую ее в собственную, высвобождают в качестве заклинания. Минерва же напрямую подключена к ядру мира. В общем, это что-то вроде супербольшого концентрирования маны – или место, где она рождается. И ведьма гнева при

использовании исцеляющих ударов использует ядро в качестве источника. В ходе продолжительного использования Минерва забирают ту ману, которая должна быть

распределена в другие участки мира. И там, где не хватает маны, которая необходима для поддержания существования самой реальности, начинаются сбои в виде природных

аномалий и бедствий. Может быть, Минерва и вылечила за свою жизнь десятки тысяч людей… но число пострадавших в результате таких страшных изменений, возможно, даже превышает это кол-во. Именно поэтому ведьма гнева Минерва считается опасной и

рассматривается в качестве врага любым государством.

Минерва: Пока мы здесь, единственная мана, которой я могу пользоваться – это то, что есть у Ехидны. Как жаль… я могу лечить и исцелять лишь до того момента, пока у тебя она не закончится.

Ехидна: Вообще-то, в этом месте в принципе не должно быть раненных людей. Хотя с учетом последних событий… ладно, забудем все.

Минерва: Это да… шумиха была сильная.

Она помрачнела и посмотрела на небо.

Минерва: Как ты думаешь, он будет в порядке? Я так волнуюсь.

Ехидна: Ты бы лучше о моей руке волновалась, которую он отверг. Однако он продолжит сражаться, чтобы все, в итоге, сложилось хорошо. Правда, пока еще не видно, что он

нашел нужные ответы, но…

Минерва: Что это за пафос? Ты же специально повела его по такому пути, чтобы он отверг тебя. А теперь ты пытаешься скрыть свои чувства от нас, когда мы и так все знаем? Это

бесполезно.

Ехидна: Не то, чтобы я пыталась быть отвергнутой… Любой его выбор порадовал бы меня.

Ехидна сидела около стола и, постучав пальцем, вызвала чашку чая, которую тут же выпила.

Ехидна: Я признательна любым выборам. И не считаю проблемой той, что, в итоге, получилось. Не важно, закончится все хорошо или плохо, я смогу насладиться любым результатом.

Дафна: Но разве у тебя нет своих собственных предпочтений?

Черный гроб медленно подполз к Ехидне. Дафна, слегка наклонившись, поглощала печенья на столе со скоростью звука.

Дафна: Может, ты и говоришь, что уважаешь любой исход, но Дона-Дона никогда не смутится повернуть события в интересующее ее русло. Может, обычно тебе и по нраву любой результат, но не сейчас точно.

Ехидна: Тебя так мало интересуют другие, однако ты все равно всегда все подмечаешь, да, Дафна?

Дафна: По сравнению с голодом, которые вечно меня мучает, это мелочи. Ням-ням-ням!

Перестаравшись, она съела все вместе с тарелкой. Ехидна вздохнула и посмотрела на других ведьм, которые сидели за столом. У них были разные выражения лица – кто-то выглядел уставшим, кто-то скромно прятал свой взгляд, а у одной… был очень недовольный вид.

Ехидна: Ты выглядишь сердитой, Тифон.

Тифон: Потому что ты не честна с нами, Чидна. Получаешься, ты лжешь? Те, кто лгут, плохие… Чидна, ты что, плохая?

Ехидна: Я просто делаю то, что хочу. И ложь вряд ли имеет какую-то связь с этим.

Но, к сожалению, хитрые отговорки Ехидны не очень хорошо работают на Тифон. Если ведьма гордыни вдруг станет слишком сердитой, все вокруг могут быть в опасности. Все- таки, осуждение виновных – это лишь часть власти греха гордыни, которым владеет

Тифон. И заметив, как та недовольно дует щеки в ответ на слова Ехидны, ведьма, со стороны напоминавшая клубок волос, решила заговорить первой.

Сехмет: Действительно, нельзя назвать ложью простую попытку скрыть свои мысли… фуф… за красивыми словами. Как для тебя удобно… фуф.

Кармилла: Ехидна… в-всегда такая з-заноза… п-правда?

Ехидна: Ах вы…

Она недовольно скривилась, услышав их слова. Остальные ведьмы улыбнулись. Единственной, чье настроение так и не изменилось, была Минерва.

Сехмет: Ты планируешь и дальше дуться, Минерва? Мы же здесь… фуф… все вместе собрались. Или ты не понимала, что случится, когда появится кандидат в мудрецы…

Минерва: Да знаю я, знаю. Я согласна поучаствовать в беседе. Просто в отличие от вас, ребята, я не в состоянии хладнокровно все воспринимать. Надеюсь, вы понимаете это.

Дафна: Просто Мет-Мет слишком много времени провела с Ту-Ту. Вообще, все здесь слишком много тратят времени на то, что нельзя съесть.

Минерва и Сехмет недовольно скривились при ее словах. Несмотря на то, что все они были совершенно необычными существами, у них все еще были собственные мысли и предпочтения. То, что им тяжело было говорить друг с другом, и вся беседа обычно превращалась в цирк, было нормальным явлением. К примеру, вспомнить хотя бы

Минерву, которая любит махать своими руками, или Сехмет, которая, наоборот, любит тишину и спокойствие. Дафна очень часто нарушает атмосферу разговора, говоря начистоту все, как есть. И, в итоге, все превращается в настоящий балаган. Минерва будет злиться, Сехмет будет стараться поддерживать беседу, Дафна обязательно подразнит

кого-нибудь, а Кармилла постарается успокоить Тифон, чтобы та не рассердилась на всех.

Ехидна будет радостно следить за исходом, а Сателла с улыбкой будет подглядывать за всеми, радуясь тому, что все живы-здоровы. Так, по крайне мере, было 400 лет назад… было, но больше не будет. Все-таки, Сателлу свели с ума гены ведьмы. Минерва, попав в ловушку, сошла с ума и умерла. Кармилла сгорела дотла в страшном пожаре. Дафна

умерла от истощения в пустыне. Тифон утонула при потопе. А Сехмет упала с великого водопада, сражаясь с драконом. В итоге, Ехидна собрала души пятерых и сохранила у себя в живом мире. Поэтому нынешняя сцена была лишь жалкой копией тех дней.

Кармилла: Ты в-выглядешь… грустной, Ехидна… очень г-грустной.

Ехидна: Ммм? Нет никаких причин для меня быть грустной. Вы со мной, а я еще и смогла поболтать с кем-то снаружи. Так что, все хорошо.

Кармилла: Т-точно ли? М-мы же… в-всего лишь д-души… По факту, мы уже… м-мертвы. На самом деле, с тобой н-никого сейчас нет.

Ее бормотание застигло Ехидну врасплох. Именно сила ведьмы жадности давала ведьмам, которые были всего лишь душами, их временные тела и внешний вид. Ехидна создала

образ каждой и поместила туда души. Но они находились в том состоянии, в каком были до своей смерти – без каких-либо последующих изменений. Поэтому был ли тот образ Кармиллы, на который Ехидна смотрела, настоящий? То, что ведьма жадности

воссоздавала на этих фантомных телах действия и мимику, похожие на ту, что были при жизни… не напоминало ли это игру в куклы? Ведьмы ощущали чувства Ехидна. Это можно было объяснить только тем, кто их образ просто создан подсознательным

желанием самой ведьмы жадности. Об этом печальном моменте Ехидна задумывалась уже бессчётное кол-во раз после своей смерти.

Ехидна: Несмотря на то, что вы мои друзья, для таких эгоистов крайне необычно беспокоиться обо мне… Неужели он тоже заразил вас своими глупыми чувствами?

Кармилла: Ах… В-все, теперь мне… в-все равно… Г-глупая Ехидна…

У нее было разочарованное выражение лица из-за того, что Ехидна не приняла чувства других. Ведьма жадности неожиданно цокнула языком и рассмеялась в ответ. Ее

поведение привлекло внимание тех ведьм, которые до этого не участвовали в беседе. Увидев их взгляд, она подняла руки.

Ехидна: Уверена, теперь чаепитие некоторое время будет принадлежать только нам, ведьмам. Нацуки Субару вряд ли окажется здесь еще раз.

Минерва: И ты не против? Не то, чтобы я беспокоюсь о том, что ты будешь одинока, но, помнится, ты кое-что сказала ему в конце. Как я знаю, ты весьма занудна в отношении платы.

Ехидна: Плата… Точно, было такое. Будем считать это моим прощальным подарком для него и его дальнейшего приключения. Что, неужели, вы считаете это смешным?

Она взялась рукой за подбородок, задумавшись. Другие обменялись взглядом и одновременно кивнули.

Ведьмы: Нет.

Ехидна: Ну, надо же, неужели еще большей людей, наконец-то, увидели во мне хорошего человека…

Минерва: Просто еще ни разу не было такого, чтобы ты помогла, не прося что-то взамен.

Она скрестила руки, а другие ведьмы закивали. Ехидна закрыла глаза и кашлянула.

Ехидна: Мне кажется, я всегда к вам так хорошо относилась… Эх, вот какой вы меня видите, на самом деле? Впрочем…

Ведьмы замолчали, а Ехидна, выпив свой чай до дна, весьма пошло облизнула свои губы языком.

Ехидна: Вы совершенно правы.