Re:Zero Жизнь с нуля в альтернативном мире

Субару закончил его важный и в тоже время банальный разговор с Юлиусом и покинул Пагоду плавающей птицы вместе с Эмилией и Беатрис.

Эмилия: О чем ты так по-дружески разговаривал с Юлиусом во дворе?

Субару: Если что, сама мысль о том, что я был с ним дружелюбен, сама по себе странная. Хорошо, и, по-твоему, о чем мы говорили?

Эмилия: О том, где бы вам еще вместе повеселиться? Субару: Мы с ним что, какие-то школьные друзья?!

Даже если слова Эмилии об их отношениях, брошенные невзначай, могли оказаться верным, а Юлиус и Субару ходили бы в одну школу, они все равно бы оказались в абсолютно разных социальных группах. Школа, как и любая общественная ячейка, выстроена на иерархии.

Если так подумать, то от классового разделения невозможно было сбежать.

Субару: Какой мир ни возьми, а проблемы одни и те же… Эмилия: Эй, о чем ты говоришь?

Субару: Мне просто хотелось расспросить его о последних событиях. Что конкретно произошло? Что к этому привело? Что будет дальше? Вроде этого.

Эмилия: Разве это и не есть обычная дружеская беседа?

Она вопросительно наклонила голову. Субару вздохнул и ответил тем же.

Если рассматривать то, о чем они говорили в конце, возможно, они и выглядели как друзья. Но между ним и Юлиусом априори не может быть подобных отношений. Для Субару он был не просто другом, а кем-то… кто вызывал у него гораздо более неопределенные эмоции. Хотя сказать, кем он был конкретно для черноволосого парня, было сложно.

Субару: Ну, он точно не друг. В этом я не сомневаюсь. Эмилия: Ну и ну…

Она повернулась к Беатрис, которая молча лишь в3дохнула в ответ. Субару почувствовал раздражение от их молчаливого взаимопонимания. В любом случае, его разговор с Юлиусом был о Рейнхарде, Вильгельме и отношениях с Хейнкелем Астрея. Поэтому если бы Субару честно раскрыл Эмилии суть их беседы, то чувствовал бы себя как минимум виноватым.

Вдобавок он не хотел раскрывать всю подноготную семьи Астрея Эмилии, чтобы лишний раз не подвергать ее ненужному беспокойству. Все-таки, сложившаяся ситуация была крайне щекотливой и неприятной. История семьи Астрея – это не то, что каждый посторонний мог бы легко принять. Юлиус был вовлечен в эту историю и, поверив в искренность

беспокойства Субару, решил поделиться этим. Тем не менее, черноволосый парень все равно чувствовал до сих пор неприятный осадок от всего рассказанного.

Эмилия: Ладно, Субару, хоть мне и приятно прогуливаться вот так… но какие у тебя планы?

Она внезапно улыбнулась, пока Субару мысленно боролся со своей внутренней тревогой. Удивленный ее замечанием, он на мгновение потерял дар речи… но потом поспешно моргнул и пожал плечами.

Субару: Не очень-то приятно такое слышать, моя Эмилия. Я всего лишь хочу прогуляться по прекрасному городу водных врат с тобой. В лучшем случае, в моих планах было лишь заманить тебя к фонтану и, обрызгав, посмотреть на тебя мокрую.

Эмилия: Хм, Субару, придумал, что сказать… Порой ты становишься такой занудой… Даже я знаю, что столь обыденные вещи не могут быть твоей истинной целью.

Она недовольно надулась, а черноволосый парень в ответ спрятал за ладонью лицо. Он посмотрел на Беатрис в поисках поддержки, но малютка, идущая между Эмилией и Субару, глядела на него с тем же выражением лица, что и сереброволосая полуэльфийка. Оставшийся без помощи, черноволосый парень быстро сдался и примирительно поднял руки.

Субару: Хорошо, я сдаюсь, прости. Обещаю не обрызгивать мою Эмилию. Эмилия: Су-ба-ру!

Услышав собственное имя, которое было произнесено с такой ноткой злости, Субару опустил руки – и в этот раз по-настоящему сдался.

Эмилия: Субару, ты плохой.

Субару: Ты видишь меня насквозь, моя Эмилия. Ох уж эта молодежь, как она быстро растет… Ладно-ладно, конец шуткам.

Эмилия: Я надеюсь.

В ответ полуэльфийке, которая угрожающе подняла свою руку, черноволосый парень только улыбнулся.

Субару: Я не хотел от тебя это скрывать… просто желал сделать небольшой сюрприз. Сейчас мы идем в парк Пристеллы, где вчера мы пересеклись с певицей Лилианой.

Эмилия: Легендарная певица Лилиана? Эээ… а она сегодня там будет?

Субару: У тебя так мило загорелись глаза, когда мы заговорили об этом… Все верно, я знаю, где она может появиться. Конечно, в способностях Отто к переговорам не стоит сомневаться, но также я знаком с его плохой удачей, которая может стоить нам всей этой затеи. Так что, будем считать, что это небольшая страховка.

Эмилия: Понятно. Если мы будем на короткой ноге с легендарной певицей, тогда просьба о покупке камня у Киритаки будет выглядеть как одолжение другу.

Субару: Все так… Ты быстро соображаешь.

Он сделал жест в виде круга над головой в форме нимба. Эмилия действительно была, как самый настоящий невинный ангелок… и не понимала, что весь процесс переговоров и обмена может быть не настолько простым, как кажется. Но сейчас не было смысла указывать на ее

недальновидность. Достаточно лишь того, что сереброволосая полуэльфийка хочет искренне подружиться с легендарной певицей. А черноволосый парень уже сам возьмет на себя все тайные и rрязные делишки…

Субару: Однако я не могу перестать думать о том, что между моей Эмилией и Лилианой есть прям некое родство душ…

Эмилия: Родство душ?

Субару: Как по мне, моя Эмилия и Лилиана отлично поладят. Эмилия: Правда? Хаха, я тоже надеюсь на это…

Чувствуя себя немного виноватым перед сереброволосая полуэльфийкой, которая так невинно ждала их встречи, Субару уже заранее чувствовал напряг от того, что его ждет. Поэтому хоть он, конечно же, надеялся встретиться с Лилианой в парке, чтобы достичь их целей, но где-то в глубине души Субару молился, чтобы ее там не было. И если ее там действительно нет, тогда это будет просто их обычной прогулкой с Эмилией, от которой черноволосый парень точно никогда бы не отказался.

Субару: Моя Эмилия, а ты случайно не хочешь отправиться со мной в морское путешествие? Я думаю, это было бы весело – и мы могли бы узнать друг друга поближе.

Эмилия: Я не уверена, о чем ты конкретно говоришь, но, полагаю, Субару опять станет укачивать. Подобное тебя бы утомило, поэтому не стоит.

Беатрис: К тому же, парк буквально прямо перед нами. Поздно идти на попятную, я полагаю.

Она потянула сомневающегося Субару за руку – и повела за собой. Они прибыли к месту назначения без проблем, и черноволосый парень понял, что стоит сдаться, как только увидел вход. В городском парке с фонтаном в центре можно было заметить, как что-то происходит.

Зрителей было еще больше, чем вчера.

Субару: Поскольку мы пришли рано, я был готов к тому, что Лилианы тут пока не будет…

Но перед лицом такой толпы эта мысль казалось чем-то совершенно глупым. Сегодняшнее представление выглядело многообещающе. Свист и аплодисменты фанатичных слушателей заполнили парк.

Субару: Какие бурные крики и овации…

Беатрис: Сегодня здесь чуть оживленнее, чем вчера, я полагаю.

Столкнувшись с тем же замешательством, что и Субару, малютка удивленно наклонила голову набок. По утреннему вещанию было сложно сказать, что обычно мирное пение Лилианы так сильно отрывает слушателей от реальности… но что-то было не так в этой обстановке, переполненной сумасшедшей толпой… можно сказать, тайна, покрытая мраком.

Эмилия: Все выглядят такими радостными… Все-таки, она действительно заслуживает звание легендарной певицы.

Она все пыталась протолкнуrься сквозь всю эту суетливую толпу, чтобы хорошенько все рассмотреть, но у Субару было плохое предчувствие насчет происходящего. А когда они смогли прорваться к первым рядам, Субару начал вообще очень сильно жалеть об этой затее. Однако он не мог описать словами причину своего беспокойства, поэтому не мог найти ни одной причины уйти отсюда. Ко всему прочему, Эмилия с нетерпением ждала возможности увидеть выступление легендарной певицы. В конце концов, Субару не хотел огорчать ее фиолетовые глаза, то и дело сверкающие в предвкушении. Вскоре толпа стала выдавать просто невероятно бурные аплодисменты, пока они продолжили проталкиваться… все ближе подходя к центру скопления. Место, куда был направлен увлеченный взгляд толпы, наконец‌ то можно было рассмотреть получше. А там…

Лилиана: Что за удивительный танец! Мне даже кажется, что я теряю над собой контроль при виде его!

Присцилла: Наоборот, это твое выступление и песни полностью захватили мое внимание – ровно настолько, насколько оно того заслуживает. Давно я не видела такого таланта…

Там, разговаривая и пожимая друг другу руки, стояли легендарная певица и женщина в красном. Как и ожидалось, интуиция Субару его не подвела.

***

Сегодня Субару вновь стал свидетелем людского восхищения пением Лилианы. Если и что‌ то поменялось, то это было присуrствие Присциллы, которой тоже восхищенно кричали из толпы.

Мужской голос: Твой танец невероятен! Мужской голос: Как захватывающе…

Мужской голос: Я определенно приду еще раз!

Тем временем, та, кому эти выкрики предназначались – Присцилла – обдувала себя веером.

Как только бешеные фанаты разбежались, единственными, кто остались на площади, были Субару, Эмилия и Беатрис. Заметив, как они стоят без дела, желтоволосая девочка так удивленно подпрыгнула, что ее косички вздрогнули.

Лилиана: Ой, посмотрите, разве это не господин Нацуки и госпожа Эмилия?! И госпожа малютка Нацуки с вами! Что вас сюда привело?

Беатрис: Так, я не поняла, какая еще там госпожа малютка, полагаю… Субару, будь добр объяснить мне эту шутку.

Субару: Почему бы не потребовать объяснение с того, кто тебя так назвал? И, вообще, вот, я дам тебе конфетку, так что веди себя хорошо.

Беатрис: Меня нельзя… ммм… так легко купить… ммм… я полагаю…

Отодвигая малютку, которая была занята конфетой, в сторону, Субару подошел к Лилиане, чьи сдвоенные косы дергались как живые собачьи хвосты. Эмилия уже округлила глаза от восторга, но основное представление только начиналось.

Субару: Прошел всего день, но вот ты здесь с еще одним концертом… Киритака вновь тебя прогнал?

Лилиана: Эй, я… Хотя, наверное, ты прав. Но мой любимый попросил меня об услуге, поэтому я не могла отказать. Разве это не показывает, какая из меня верная женщина? Думаю, да.

Субару: И ты тут же побежала собирать вокруг себя толпу, стоило ему прогнать тебя…

Лилиана задрала нос и сделала вид, будто гладит несуществующие усы. Рядом с ней стояла Присцилла, скрестив руки на груди. Поймав взгляд Субару, она фыркнула с презрением.

Присцилла: Что такое? Даже если тебя заворожила моя непередаваемая словами грация, смотреть на меня таким взглядом грубо. Мужчинам, что заворожены моей привлекательностью, дозволено лишь вдыхать мой запах, чтобы подпитывать свои мечтания жалкие.

Субару: Даже если бы я увидел твой танец, меня вряд ли бы это впечатлило. Я люблю утонченную красоту – как, к примеру, у моей Эмилии, поэтому твое… эээ… грациозное тело вне зоны моих предпочтений.

Присцилла: То, что тебе больше нравится эта полуведьма, уже говорит о том, что твой вкус безнадежен. Впрочем, я не настолько узколоба, чтобы принимать столь странные вкусы. И раз ты не можешь поняrь истинную красоту, то именно ты здесь узколобый.

Субару почувствовал, что спорить с ней бессмысленно. Их ценности были слишком разные. Черноволосый парень вряд ли смог что-либо доказать Присцилле, которая верила, что весь мир принадлежит только ей. Так что…

Эмилия: Если речь о чудесном танце, то, получается, Присцилла тоже участвовала в этом?

Присцилла: Можешь поплакаться от того, что ты все пропустила… Ведь я танцую лишь по мановению сердца. Просто песня этой певицы была действительно достойной.

Она указала удивленной Эмилии на Лилиану.

Субару также был шокирован ее ответом, пока Лилиана театрально закатывала глаза. Игнорируя легендарную певицу, которая пыталась строить из себя еще более легендарный вид, Субару смотрел на Присциллу.

Субару: Ты что, сподобилась потанцевать для людей? Какая неожиданность…

Присцилла: А как еще ты объяснишь, что эта толпа дураков сошла с ума от восторга? Хоть и в песне девушки и было свое очарование, без моего танца ее эффект не так хорошо сработал – и зрители не стали бы куклами, которые могли только слушать. Правда, хоть это и было весело, я не получила должную дозу удовольствия. Ведь дуракам не прыгнуть дальше своего носа, и невеждам не покинуть свое болото. Но все же я посчитала возможным скрасить и мой, и их день – хотя бы раз.

Субару: …другими словами, чтобы даже глупцы смогли порадоваться в свое удовольствие?

Присцилла: Ха, хоть ты и самый обычный простолюдин, но понимаешь, о чем говоришь.

Правда, радости от ее похвалы Субару особо не получил. К тому же, Присцилла вела себя так, словно инцидента в гостинце, где она делала вид, что черноволосого парня не существует, в общем-то, и не было. Впрочем, ему было без разницы – спасибо хотя бы за то, что она помнила Эмилию.

Лилиана: Н-не может быть… госпожа Присцилла и госпожа Эмилия… Так много удивительных людей здесь собрались… Как же я этому рада…

Она совершенно не обратила внимания на напряженный разговор между ними. Лилиана поняла, что между этими двумя идет соперничество – и решила выступить в роли посредника вместо неловкого Субару. Кто знает, может быть, она гораздо умнее, чем кажется…

Лилиана: Хехе, значит, моя песня была так чудесна? Боже, вы меня смущаете… Хехехе… Субару: Так, беру свои слова обратно.

Лилиана была ослеплена собственной похвалой и смущалась сама от себя. Субару понял, что переоценил ее – и разочарованно опустил плечи. Но внезапно он понял, что рядом с Присциллой никого не было.

Субару: Ты одна? Нет Ала, того мерзкого типа или даже малыша-дворецкого?

Присцилла: Я разрешила Шульцу прогуляться, но он, кажется, потерялся. Его трудолюбию не занимать, но пользы от этого не много… Такой уж это дитя. А еще мне надоело непрерывное нытье Ала – и я отправила его искать Шульца. А насчет мерзкого типа я не уверена…

Возможно, он где-то в таверне.

Субару: Значит, в отношении “мерзкого типа” мы все-таки сошлись во взглядах…

Черноволосого парня слегка удивил её серьезный ответ. Выглядело так, словно Хейнкель не был уважаем даже в собственной фракции. Хотя он полностью понимал, почему к красноволосому мужику так относились… но тогда возникал вопрос, зачем Присцилла вообще пригласила кого-то вроде него?

Субару: И сейчас она скажет, что держать его рядом весело…

Присцилла: Похоже, ты быстро соображаешь. Да, я пригласила его чисто из собственной прихоти. Те, кто приходят ко мне в попытках себя продать, вольны присоединиться ко мне, пока могут меня развлечь. А если они начнут надоедать, я просто устраню их в любой момент. И этот тип относится к категории как раз именно таких людей.

Субару: Нет, как бы сказать… Не думаю, что он сможет оправдать твои ожидания – или вроде того.

Он так подумал, потому что в отеле Присцилла была явно не в духе из-за действия Хейнкеля. Впрочем, возможно, та уже могла и забыть что-то подобное.

Субару: Однако… ты не думаешь, что прогуливаться вот так опасно? В такое время я бы ни за что не отпустил мою Эмилию одну.

Присцилла: Мои слуги далеко – и будь я в опасности, то могла бы оказаться в беде, да? Так думают лишь те, кому не дано видеть дальше своего носа.

Субару: Ой, правда, что ли?

Похоже, она была невысокого мнения о способностях Ала. Хотя увидев Присциллу в действии, ее мысли можно понять. Ведь сила, которую чуть ранее показала красноглазая красавица, была явно не человеческой.

Субару: Кстати говоря, она ведь меня тоже как-то ударила в челюсть.

В одной из своих жизней в столице он как-то разозлил Присциллу настолько, что она отправила его в полет, заставив удариться об потолок и приземлиться в соседней комнате. Ощущения от той атаки были такими, будто он сломал свою челюсть.

Субару: В итоге ты отправила Ала подальше и решила увидеть Лилиану?

Присцилла: Этот жалкий городской пейзаж неплохо разбавил мою скуку. В отличие от узких улиц столицы в этом городе есть много мест, которые стоит посмотреть. И пока я исследовала город, меня настигли эти чудесные потоки звука.

Лилиана: Ага… поначалу танцы свели толпу с ума так сильно, что я не знала, чего и ждать… Иногда из толпы кто-то действительно пытается присоединиться к выступлению… Но, в основном, эффект моей песни настигает и их, заставляя остановиться.

Субару: Знаешь, для легендарной певицы это не самые подходящие слова…

Встревать в выступление просто так – это смелый ход. Но шоком было то, что Присцилла, присоединившись, привлекла внимание толпы. Это значит, что ее танец был наравне с очарованием песни.

Присцилла: Хотя было бы преувеличением говорить, что ты могла завладеть сердцами и умами так же, как это могу сделать я, но в твоем голосе что-то есть – и это факт. Как насчет того, чтобы присоединится ко мне? С помощью моего влияния я подарю тебе статус, и окажу тебе великую честь – играть только для меня.

Получается, она высоко оценила песню Лилианы – и тут поставила ее перед фактом не самого приятного предложения. Хоть Присцилла лишь предлагала желтоволосой девочке пост ее собственного музыканта, но в ее словах крылось также и что-то зловещее. Кто знает, что может случиться, если недовольство красноглазой красавицы от отказа пересилит ее уважение к таланту легендарной певицы…

Лилиана: Спасибо вам большое! Это так хорошо оценивает уровень моих способностей – и заставляет быть очень счастливой! Но… но… но… позвольте мне отказаться…

Или она не понимала возможных последствий отказа Присцилле, или же Лилиана просто не следила за обстановкой вокруг. По крайне мере, об этом говорила тот небрежный тон, с которым желтоволосая девочка отклонила ее предложение.

Присцилла: Хм, ты решила отказаться. И почему же?

Ее голос вдруг переменился, а взгляд стал жестким. Субару, пусть и не имеющий к ситуации никакого отношения, тут же почувствовал, как холодок пробежал по его спине. В одно мгновение обстановка полностью переменилась. Но… будто в своем собственном мире, где не было место какому-либо беспокойству, легендарная певица погладила коробку, в котором держала свой инструмент.

Лилиана: Я Лилиана… и я странствующая певица. И пусть меня просят оставаться в этом городе, все равно рано или поздно мой путь продолжится – навстречу ветру. Не связанная родной землей и людьми, я двигаюсь вперед. Таков мой путь!

Присцилла: И поэтому ты отказываешься, да?

Лилиана: Моя мать, ее мать и мать ее матери… моя семья всегда шла по этому пути. Мы – люди, которые променяли ценности этого мира ради того, чтобы жить в сердцах людей с помощью песни. Как ветер нельзя удержать в своих ладонях… так и песню не запереть за замком. Я, правда, очень счастлива из-за вашего приглашения, но прошу… позвольте мне отказаться. В конце концов, даже я не знаю, где будет звучать моя песня… потому что это решает лишь ветер судьбы.

Гордо поднимая свой инструмент, она выглядела совершенно непоколебимой. Ее обычное игривое выражение лица пропало – как и невероятно наигранная обстановка, которая всех раздражала. Пред ними бала самая настоящая легендарная певица, которая слагала в своих песнях целые истории. Услышав ответ Лилианы, Присцилла замерла и закрыла один свой красный глаз. Другим она сверлила легендарную певицу. И увидев, что Лилиана не дрогнула, она лишь вздохнула.

Присцилла: Чудесно. Такая решительность… В этот раз я это позволю. По всей видимости, грубо здесь повела я сама.

Лилиана: Нет-нет… совсем нет. Это мне очень и очень жаль.

В ответ Присцилле, чьи губы медленно расплывались в улыбке, желтоволосая девочка буквально источала невероятную доброту. Общение между этими двумя сбило Субару с толку. Заметив его смущение, красноглазая красавица недовольно нахмурилась.

Присцилла: В чем дело, простолюдин? Тебя что-то не устраивает?

Субару: На самом деле я слегка шокирован. Думал, что ты порвешь Лилиану на лоскуты – и даже забеспокоился…

Присцилла: Какая глупая причина для волнения…

Она насмешливо фыркнула, показывая, что подобного не произошло бы. Однако со стороны казалось, что Присцилла без сомнения собиралась убить ее… Но прежде чем та решилась на подобное, душевные слова Лилианы смогли достучаться до сердца красноглазой красавицы. По крайне мере, так показалось Субару.

Эмилия: Я тоже немного удивлена такой щедрости. Ведь со стороны вы выглядите как человек, которой берет от мира все, что пожелает.

Можно сказать, что сереброволосая полуэльфийка только что подняла ту острую тему, которую Субару так пытался аккуратно обойти. Эмилия прямо высказала свои мысли о

Присцилле. Субару непроизвольно напрягся и провернулся к красноглазой красавице. Но та лишь закрыла глаза и…

Присцилла: Какие глупые слова, полуведьма… Как вообще кто-то вроде тебя может понимать меня? Впредь я больше не позволю подобных замечаний.

Беатрис: Какая дерзкая девчонка! Если у тебя есть время на размышление о чужих недостатках, то ты в первую очередь должна думать о себе и своем поведении, я полагаю. Впрочем, Бетти считает, что это будет полезно вообще для всех.

Эмилия: Беатрис…

Выслушивая насмешки Присциллы, малютка крепко схватила руку неуверенной полуэльфийки. Присцилла же перевела свой взгляд на Беатрис, словно видя ее впервые.

Присцилла: Такая малышка – и говорит такие вещи… Юный возраст для меня – не повод для поблажек. Так что если ты думаешь, что избежишь гнева по доброте душевной, то ошибаешься. Тебе следует сменить свое отношение прямо сейчас.

Беатрис: Твои речи здесь не помогут. Думай, кого ты называешь малышкой, я полагаю. Если будешь судить Бетти по ее виду, то можешь дорого об этом пожалеть.

Между Присциллой и Беатрис явно пробежала недобрая искра. Две девушки, одетые в самые что ни на есть изысканные платья, сейчас выглядели ужасно недовольными. Конечно, Субару не сомневался, что Беатрис победит, но он понимал, что подобные конфликты будут постоянно случаться, когда встречаются кандидаты на престол. Ведь они соперники, поэтому не было смысла так серьезно ко всему относиться.

Субару: Не трать свое время, Беако. Спорить с Присциллой бесполезно.

Беатрис: Субару, не останавливай Бетти. Разве ты не зол из-за её унизиrельных слов в отношении Эмилии? Будь добр покажи уже свою мужественность, я полагаю.

Субару: Не могла бы ты не говорить такие неприятные вещи?! К тому же…

Он был в шоке из-за того, что Беатрис, обычно не показывающая интереса к людям, кроме самого черноволосого парня, вдруг встала на защиту Эмилии. Даже сереброволосая полуэльфийка, являющая причина этого спора, была удивлена.

Эмилия: Беатрис, я в порядке.

Она отпустила руку Беатрис – и легонько коснулась ее головы. На секунду лицо малютки стало очень грустным… но лишь на секунду. Вернувшись к обычному состоянию, малютка повернулась к Присцилле.

Беатрис: Можешь радоваться – тебе повезло, я полагаю.

Присцилла: Это тебе стоит радоваться. Поблагодари свое милое личико.

Обе девушки одновременно фыркнули. Хоть все закончилось тем, что Присцилла похвалила внешность Беатрис, самой гневной малютке это было без разницы. Впрочем, то, что

красноглазая красавица спустила это по причине красивой внешности, было для черноволосого парня слегка непонятным.

Субару: Какая же ты все-таки чудная дама…

Присцилла: А как иначе? А ты что, гордишься тем, что видишь любую женщину насквозь, не говоря уже обо мне?

Субару: Вот только не надо спускать на меня всех собак… Весь этот конфликт начался с тебя и твой попытки присвоить Лилиану.

Почему Присцилла разрешила Лилиане отказаться, все еще оставалось загадкой. Субару с любопытством рассматривал Присциллу. Но та внезапно лишь прикрыла рот веером.

Присцилла: Все в этом мире уже принадлежит мне. Поэтому нет смысла держать все прекрасное и величественное рядом. Есть вещи, которым достаточно лишь существовать самим по себе. И пока это так, этого достаточно.

Субару не знал, что и ответить на столь странное заявление.

Присцилла: Этот мир – уже мой внутренний двор, так что… какая разница, где в нем поет эта птичка. Было бы грубо поместить ее в клетку… или прибрать к себе подальше от чужих глаз. К тому же, все это лишь утомляет.

Ее понимание вещей превзошло все самые смелые предположения Субару. То, с каким видом она мгновенно менялась в собственных решениях, могло любого лишить речи.

Черноволосый парень, конечно. приблизительно понял суть ее мыслей. Но их взгляды кардинально отличались. Поэтому Субару был уверен, что никогда не смог бы ее понять. Честно говоря, ее отношение казалось ему ужасным.

Но, возможно, это можно было считать некой иной точкой зрения… которая запросто приведет к ответному восхищению или даже желанию следовать за ней. Кто знает, возможно, Ал так и решил следовать за Присциллой.

Лилиана: Эй-эй-эй, теперь, когда все успокоились, позвольте мне быть миротворцем и в знак доброй воли подарить вам песню! Да, именно ее!

Желтоволосая девочка внезапно ворвалась в их тяжелое общение и бездумно повела его в свое русло. Она схватила свой инструмент и быстро сыграла на струнах, стараясь двигать телом в такт.

Лилиана: Но теперь госпоже Присцилле не нужно присоединятся к танцу. Просто наслаждайтесь песней. Я использую всю силу легендарной певицы, так что слушайте внимательно!

Присцилла: Правда?

Слова Лилианы заинтересовали ее.

Лилиана: Госпожа Эмилия, кажется, пришла, когда моя первая песня уже закончилась. Поэтому надеюсь, что сейчас смогу показать себя не как певицу, собирающая толпу своим представлением, а как поэта, которые завоевывает сердца своим талантом.

Эмилия: Ого, серьезно?

Лилиана: Конечно, меня нельзя называть самым выдающимся музыкантом, но надеюсь, что вы все же останетесь довольны.

Несмотря на ее слова, Эмилия все равно была сильно заинтересована в ее пении и танцах. Вот почему сереброволосая полуэльфийка, очарованная их предыдущим общением, так с нетерпением ждала выступления.

Заметив, что между Эмилией и Присциллой были свои недомолвки, Лилиана решила прояснить ситуацию. Она осторожно помахала Субару и шепотом…

Лилиана: Господин Нацуки… а, господин Нацуки… Быть может, я что-то не понимаю, но, похоже, госпожи Присцилла и Эмилия не в очень хороших отношениях?

Субару: Я думаю, это было понятно из их разговора. Кроме того, Присцилла вообще ни с кем не ладит, так что нет ничего удивительного, что и с Эмилией у нее не все гладко.

Лилиана: Ну, ничего себе!

Она, видимо, была в шоке, потому что ее волосы подпрыгнули вверх как собачьи хвостики. Такое чувство, будто они напрямую были связаны с ее нервной системой… Субару очень сильно захотелось схватить их прямо сейчас и дернуть.

Лилиана: Ну, тогда позвольте мне избавиться от этого напряжения – и объединить этих двоих с помощью волшебства моей песни. Ой, надеюсь, вы не вообразили себе что-нибудь непотребное, когда я сказала 11избавиться от напряжения1′?

Субару: Знаешь, это жутко утомляет, когда ты говоришь такие вдохновляющие и в тоже время глупые вещи одновременно… Хватит уже.

Он восхищался Лилианой, которая при всей своей ненормальности могла испытывать сопереживание к другим. Прогнать прочь дурную атмосферу с помощью песни… Это так мило и невинно. Ведь оба кандидата проявляли интерес к пению Лилианы, так что даже Присцилла не сможет критиковать Эмилии, слушая певицу, которой они так восхищаются.

Лилиана: А после окончания песни, когда они вновь начнут разговаривать, не стоит ли приготовить еду и напитки? Сладости могут помочь сократить дистанцию между ними еще сильнее… Вы так не думаете?

Субару: Нет, я так не думаю.

Лилиана: А после окончания песни, когда они вновь начнут разговаривать, не стоит ли приготовить еду и напитки? Сладости могут помочь сократить дистанцию между ними еще сильнее… Вы так не думаете?

Субару: Мы что, играем в какую-то игру, где мне нужно обязательно сказать “да1′?

Лилиана встретила отказ с теми же словами и тоном голоса, так что Субару, оставшись без вариантов, выбрал один единственный вариант. Лицо Лилианы тут же вновь стал невинным,

как и ранее. Похоже, специфику общения человека разумного с видом под названием “Лилиана” можно вынести на тему целой диссертации.

Субару: Ладно, я схожу куплю что-нибудь перекусить, пока Лилиана поет, моя Эмилия. Я мигом вернусь, так что ни с кем не спорь и веди себя тихо, хорошо?

Эмилия: Боже, Субару, тебе не нужно так сильно волноваться – к тому же, я и сама все прекрасно понимаю. Мне не хотелось бы ругаться с Присциллой.

Субару предупредил ее просто на всякий случай, но она ответила лишь улыбкой. Хотя он и не сомневался в Эмилии, присуrствие Присциллы делало вероятность возникновения спора очень большой.

Субару: Беатрис, если что-то случится, позаботься о моей Эмилии.

Беатрис: Конечно… Если эта девчонка вновь скажет что-то непотребное, я превращу ее в

пепел, полагаю.

Субару: Но и ты сама не начинай лишний раз спор, поняла?

Назначая задачу Беатрис, которая была намного сложнее, чем Эмилия, черноволосый парень уже собирался уйти, как вдруг…

Субару: Присцилла, может быть, ты тоже хочешь что-нибудь перекусить?

Присцилла: Как неожиданно… Простолюдин вроде тебя проявляет понимание. В таком случае найди что-нибудь интересное. Но если принесешь что-то скучное, я сделаю из тебя отбивную.

Субару: Знаешь, угодить тебе – это все равно, что сыграть в русскую рулетку. И на кой тебе такое жестокое условие?

Он решил, что отдаст ей первую попавшую еду, которую найдет. Присцилла же не была бы собой, если бы не отвлеклась на некоторые его слова, забыв о сути разговора.

Присцилла: Русская… рулетка?

Она заинтересованно склонила голову набок. Субару не удивился бы, что раз Присцилла как‌ то забыла о его существовании, то и забудет в скором времени о своем страшном условии. В общем, ему было ничего сказать в ответ красноглазой красавице. С ней вообще было

невозможно вести нормальный диалог.

Эмилия: Субару, будь осторожен.

Беатрис: Если что-нибудь случится, зови Бетти, я полагаю.

Провожаемый взглядами обеих девушек, Субару помахал им рукой. Затем он задорно подмигнул Лилиане и выбежал из парка. Спустя несколько секунд послышалась песня Лилианы. Слыша ее, Субару подумал о том, что в парк нужно вернуться как можно скорее. Ведь если его не будет вовремя, вся эта затея окажется напрасной. Поэтому черноволосый парень поспешил изо всех ног.

***

Прошло уже десять минут с тех пор, как он покинул парк. Субару: Боже, я чувствую себя беспомощным трусом…

Покинув магазин, он посмотрел на содержимое своей сумки. Чтобы найти нужные десерты, доставщик по вызову Субару забежал в первый подходящий магазин и вышел из него настолько быстро, насколько мог. Хотя он был заинтригован знаменитым десертом

Пристеллы, названным “влагожеле “, у него не хватало смелости принести его Присцилле. Конечно, в чем-то речь была об ухудшении отношений между двумя фракциями, но на самом деле он больше боялся личного гнева красноглазой красавицы.

Субару: Интересно, оно на вкус как желе унаги? Конечно, можно было осудить себя за то, что у меня не хватило смелости попробовать эту экзотику, но делать этого я точно не буду.

Он присвистнул, восхитившись своим сложным самоанализом – и туг же помчался в парк. По его ощущениям, прошло всего десять минут. К тому же, согласно его связи с Беатрис, все было и так в порядке. Но даже так… из собственной гордости черноволосый парень желал вернуться как можно быстрее, однако…

Субару: Ох, извините.

Быстро поворачивая за угол, он едва с кем-то не столкнулся. Конечно, черноволосый парень желал бы поспешить, но все же следовало на всякий случай удостовериться, все ли хорошо.

Субару: Прости, я вроде не задел тебя… но все ли в порядке?

Мужской голос: Слышь, браток, раз собрался извиняться, то делай это подобающим образом!

Человек, с которым чуть не столкнулся черноволосый парень, сначала сделал угрожающий вид, но его лицо туг же изменилось, стоило ему увидеть Субару. Впрочем, и тот был тоже удивлен такой встречей.

Субару: Это ты, Че? Даже служа Фельт, все еще занимаешься подобными глупостями?

Раченс: Парень, ты меня бесишь! Сказал же, что я не Че! Ты, вообще, что здесь забыл?

Человек, который сейчас полевал Субару злобными словами, оказался вчерашним посланцем, который не справился с задачей и устроил беспорядок у входа в гостиницу. Согласно словам Фельт, он ночевал в другом месте.

Субару: Ого, ты один? А где твои дружки Пу и Ха? Вот это уже любопытно.

Раченс: Плевал я на твое любопытство… Ты кто такой вообще? Мы толком не знакомы, так почему ты вообще со мной говоришь? Бесишь меня… Иди уже отсюда.

Субару: Как грубо… А мы ведь прошли, можно сказать, огонь, воду и медные трубы. Раченс: И почему я такого не помню?!

Он, будучи не особо знакомым с Субару, сделал еще более раздраженное лицо и попытался того обойти. Черноволосый парень сам не понимал, почему чувствовал такое родство с этой троицей. Возможно, в глубине души он относилось к этой троице “Че-Пу-Ха” как обычным людям вроде него самого. Множество людей в этом мире были до ужаса сильны, так что встреча с такими простыми людьми дарила ему чувство какого-то умиротворения… даже с учетом того, что они его однажды убили. Возможно, Субару стал мудрее и начал относиться к ЖИЗНИ проще.

Раченс: Короче, не отвлекай меня! У меня сейчас важное дело!

Субару: А ведь обычно вы сами все портите и мешаете другим… Рад, что времена меняются. Раченс: Это еще кто там что портит?!

Субару смахнул несуществующую слезу, пока Раченс обошел его и скрылся в толпе. Встретив такой холодный ответ, Субару почесал затылок в размышлениях. Если они так и будут кусаться в ответ на попытку подружиться, то не смогут найти себе место в обществе. Тем не менее, видя, как Раченс исчезает в толпе, черноволосый парень уже повернулся в сторону парка, как вдруг… внезапно замер.

Субару: Хм?

Он повернулся обратно и почувствовал, что что-то не так. Прямо перед ним в этот конкретный момент все люди остановились. Толпа, через которую двигался Раченс, застыла на месте – вместе с Субару, который из-за такого вида сам последовал их примеру. Тощий парень, сжав губы, пытался пробиться через людей.

Раченс: Слышь, ты… и ты… да все вы… Куда вылупились?!

Извергая оскорбления, он посмотрел туда же, куда глядели остальные – на крышу здания, похожего на башню.

Это было исключительно высокое здание, кое-где инкрустированное мозаикой из хрусталя, с колоколом. В каждом крупном городе такое здание является само собой разумеющееся. В больших городах можно было даже найти пару таких. В Пристелле, конечно же, тоже были часовни, раскиданные то тут, то там. Таких зданий здесь было множество. Но…

Женский голос: Боже мой, простите… Правда, извините, мне очень жаль… Попрошу вашего внимания…

Наверху была фигура, выглядывающая из открытого окна башни. Она стояла невероятно близко к краю. Поведение этого человека привлекло внимание всех, кто был рядом – и ее голос дрожал от восхищения при виде всего этого внимания.

Женский голос: Спасибо, я не займу у вас много времени.

Несмотря на извинения, ее слова несколько самодовольно, словно ставя намерения говорящего выше остальных. Ее дрожащий голос резко переменился. Слушать его было неприятно, и возникло стойкое ощущение дискомфорта. Одной из причин такого чувства можно было назвать то, как выглядела фигура. Голова её была полностью обернута в бинты, оставляя непокрытыми лишь её глаза. Человек был одет в плотный черный плащ, и оба запястья были закованы, а концы этих цепей волочились по земле. Сами же оковы

покачивались влево вправо, пока их владелец шагал по башне. Фигура подарила толпе улыбку, но из-за бинтов, которые скрывали рот, ее выражение лица было далеко не самым приятным.

Женский голос: Позвольте представиться … Я архиепископ греха гнева из культа ведьмы. Но на этом представление не закончилось.

Женский голос: И зовут меня Сириус Романе-Конти.

На ее лице вновь показалась улыбка… зловещая и путающая.