Развратная история старшего сына маркиза

На площади поднялась суматоха.

Я неторопливо подошел к сцене с торжественным выражением лица и серьезным голосом.

[Я Уилк, старший сын дома Корденцев.」

Я применил магию, чтобы передать свой голос по всей площади, как это сделал мой дед. Тот факт, что я был старшим сыном, означал, что у меня была высокая вероятность стать следующим главой семьи. Горожане, казалось, тоже поняли это и спокойно ждали моих следующих слов.

[Как уже было сказано ранее, я казнил мятежников в баре Намбонана.」

“Значит, это правда?” То тут, то там послышался шепот горожан.

[Даже после поражения граждане Намбонана были глупы и не смогли понять могущества Корденцев. Я решил, что город Намбонан должен быть разрушен.]

Услышав мои слова, горожане возмутились необдуманными действиями мятежников и, прежде всего, пожалели о том, что рассердили старшего сына маркиза. Мрачный воздух окутал всю площадь.

[Однако есть один мужественный гражданин, который сказал мне, что я был неправ… выходи!」

Не оборачиваясь, я махнул рукой.

Анна, в своей обычной униформе официантки, появилась из-за занавески и решительно шагнула в сторону позади меня.

Горожане, стоявшие далеко от сцены, тоже могли увидете ее униформу и сразу же узнали ее. Ее имя шептали на площади.

[Я А-анна!」

Замерев, Анна представилась. Она говорила о таких вещах, как работа официанткой в городском баре. Возможно, потому, что в этом мире было мало развлечений, многие люди, независимо от пола, посещали бары и болтали, пока они вместе пили алкоголь, была одним из их самых драгоценных удовольствий. Проработав в баре двадцать лет, Анна, казалось, была хорошо известна среди горожан, и они с облегчением вздохнули, увидев на сцене знакомого человека.

Пока я наблюдал, Анна продолжала говорить нервно, и, наконец, перешла к части о правдивости слухов. Правда об этом слухе была весьма прискорбным событием, и ее нельзя было даже считать историей. Тот факт, что какой-то дворянин был возбужден униформой официантки и изнасиловал ее, был скрыт, и она утверждала, что слухи, распространявшиеся среди горожан, были правдой.

Виконт Галлиан также упомянул, что люди ищут драмы. Кроме того, этот исход был лучше для меня.

[Я слышал от Анны о трудностях, с которыми столкнулись граждане Намбонана.」

Затем я начал рассказывать историю успеха Намбонана. Моя вчерашняя репетиция стоила того, и я смог рассказать ее без запинок.

Граждане были так тронуты, что дрожали, слушая, как я рассказываю их историю. Они, вероятно, думали: ” он благородный, он ни за что не станет всерьез пытаться понять историю Намбонана.”

К сожалению для них, собирание книг и историй, связанных с прошлым, было одним из моих хобби.

[Я сказал своему отцу, Маркизу Корденцу, что было бы жаль разрушать Намбонан.」

Оххх! Толпу охватило волнение, и она закричала от радости.

Хотя на самом деле я этого не делал. После захвата власти в Намбонане было подготовлено несколько планов. Сохранение совета и создание органа с более широкими полномочиями являлся лишь одним из этих планов.

Это были, так сказать, подготовленные сценарии. Впрочем, горожанам не было нужды знать об этом. Я хочу, чтобы они поверили, будто я благородный человек, который умолял Маркиза сохранить их гражданское правительство.

Я махнул рукой, чтобы успокоить возбужденную толпу.

[Однако мой отец сомневается. Можем ли мы действительно доверять гражданам, которые выбрали совет, которые обнажили свои клыки против Корденцев и планировали восстать даже после того, как оказались под нашим контролем? Я считаю, что это было бы вполне естественно.]

Горожане замолчали, словно их окатили холодной водой.

“Мы не будем бунтовать! Пожалуйста, поверьте нам!” Такие крики доносились издалека.

[Поэтому я обратился за консультацией к виконту Галлиану, так как он хорошо осведомлен о Намбонане.」

Я отдал инициативу виконту Галлиану. Все шло по плану. Я рассудил, что будет лучше, если Виконт Галлиан продолжит.

Виконт Галлиан говорил о деле, которое, по его словам, он обсуждал со мной, хотя на самом деле не обсуждал. Во-первых, он заговорил о проблеме связанной с работой совета.,

Все десять советников были равны по силе, и среди них не было лидера Совета. Размещение одного человека на вершине заставляло граждан вспоминать бывшего Лорда, который покинул их, поэтому они не поддержали эту идею. Однако именно из-за равенства они приняли такое полуосмысленное решение. В результате они легко пали. Эгалитарная организация без лидера может быть хороша в мирное время, но она хрупка во время войны.

Виконт Галлиан объяснил эти вещи в легкодоступной форме.

[Намбонану нужен лидер с широкими полномочиями.」

Некоторые горожане подняли руки в знак согласия с выводами виконта Галлиана. Это были наемные работники. Наемные работники в толпе выражали недовольство нерешительностью совета и кричали, что им нужен надежный руководитель. Естественно, солдаты, тайно связанные с семьей Корденцев и городской стражей, не пытались их остановить. Постепенно все больше и больше граждан высказывались в поддержку этой идеи, и в какой-то момент их количество, перевалило количество наемных рабочих.

[Вождь, который знает историю Намбонана, разбирается в гражданском управлении и которому доверяют Корденцы.」

Затем Виконт Галлиан приостановился.

Странная тишина на мгновение окутала площадь.

Все взгляды устремились на меня, когда я стоял на сцене. Я понял, что нахожусь в центре внимания.

[Я знаю только одного подходящего человека.」

На площади воцарилась тишина, и крики стихли, как будто время остановилось.

Кто этот лидер? Горожане с нетерпением ждали ответа виконта Галлиана.

[Я спрашиваю вас, граждане Намбонана. Кто достоин быть представителем Намбонана — мэром?」

Виконт Галлиан не раскрывал имени.

[Это Уилк-сама!」

[Нет никого, кроме Уилка-сама!」

Я не знал, кто это – наемники или граждане, но, как мы и планировали, кто-то закричал. Затем крики постепенно стали громче, и они непрерывно распространялись по всей площади. Анна опустила голову и терпела громкие крики, доносившиеся из толпы. Ее дрожащий внешний вид выглядел мило.

Мэр! Мэр! Толпа выкрикивала мое имя и скандировала “мэр”.

Я каким-то образом представил себе молодую птицу, ищущую пищу у своего родителя. Горожане могли быть молодой птицей, которая открыла пасть в поисках пищи, известной как комфорт.

Я поднял ладонь и медленно опустил ее.

Все граждане закрыли рты и навострили уши.

Медленно открыв рот,я обратился к горожанам:

[По просьбе горожан я обещаю стать мэром Намбонана.」

По площади прокатились аплодисменты. Радостные улыбки заиграли на лицах горожан,и они захлопали в ладоши.

В этот день, под громовые аплодисменты, демократия Намбонана подошла к концу.

[Ах, все кончилось без сучка и задоринки. Человек, который сказал, что люди теряют рассудок по мере увеличения их числа, был очень мудр.」

Официальное объявление о капитуляции закончилось, и мы проводили совещание в палатке виконта Галлиана. Так как все прошло по плану, виконт Галлиан улыбался

[В конце концов, чем это отличается от того, что тобой правит дворянин?」

Мэр Намбонана обладал куда большой властью. Он мог делать все, что угодно, как и закон 1933 года.(П.П. Закон о чрезвычайных полномочиях в нацисткой германии, если хотите подробностей – на википедии есть статья.) честно говоря, это был пост с неограниченными полномочиями. Более того, только члены Палаты Корденцев могли занимать пост мэра. Разве это демократия с самого начала?

[Обладать властью – это одно, а пользоваться ею – совсем другое. Делая вид, что все в их руках, разве люди не будут смотреть на Уилка-доно как на понимающего мэра?」

[В ваших словах есть смысл.」

Намбонан изначально был полунезависимым, так что достаточно просто присматривать за ним, чтобы убедиться, что все движется в верном направлении. Сюда переведут Чиновника из дома Корденцев, чтобы он построил новую ратушу и руководил Советом Намбонана, так что мне остается только одобрить все. На территории Корденцев Намбонан не шел ни в какое сравнение с Нюнери, но его развитие входило в тройку лучших, так что было бы неплохо время от времени посещать его для осмотра.

Виконт Галлиан сидел на стуле, держа в руке кубок, наполненный спиртным, и выглядел так, как будто его работа была наконец закончена.

[Во всяком случае, для Намбонана это был лучший исход.」

[Вот как?」

Я так не думал, но, по словам отца и виконта Галлиана, по сравнению с первоначальным планом все выглядело гораздо лучше.

[В прошлый раз я тоже это почувствовал… Уилк-доно хорошо разбирается в жизни простолюдинов.」

Я был бывшим японцем, поэтому в глубине души оставался простолюдином. Но я становился все ближе к дворянину. Похоже, Виконт Галлиан считал меня человеком, который любит простолюдинов, с тех пор как я привез ему свои новые разработки и много говорил с ним о правительстве Намбонана.

Мне нравятся простолюдины. В конце концов, мне разрешили их насиловать.

[Они будут мирно ассимилированы территорией Корденцев без каких-либо серьезных изменений в их образе жизни. Кроме того, непобедимый генерал Гарфис будет защищать город, а следующий глава семьи Корденцев Уилк-доно, который разбирается в жизни простолюдинов, займет пост мэра. И все граждане с радостью принимают это. На что тут жаловаться?」

[Если вы так говорите, то ничего.」

[Согласно первоначальному плану, мы бы забрали все у горожан после того, как взяли бы город под свой контроль. У богатых конфисковали бы их имущество, а всех, у кого есть конечности, превратили бы в рабов и заставили бы работать. Даже если бы мы устроили резню в городе, где живут только простолюдины, никто не стал бы жаловаться.」

[Я понимаю. Все так, как сказал виконт Галлиан. Это действительно лучший исход.」

По крайней мере, я бы никогда не подумал о том, чтобы превратить город в пепел, если бы не случилось что-то действительно серьезного. Я также не собирался буйствовать в Намбонане, как диктатор.

Если я сделаю что-нибудь неосторожное и заставлю Намбонан рухнуть, мой отец, который готовился построить крепость в этом районе, откажется от меня, и я буду лишен статуса следующего Маркиза.

[Абсолютно. Разве это не хорошо и для Уилка-доно? Это будет очень полезно получить реальный опыт управления территорией. Кроме того…」

[Кроме того?」

Затем Виконт Галлиан издал звук своим горлом и ухмыльнулся. По его голосу было ясно, что серьезный разговор окончен.

[Уилк-Доно, должно быть, будет возбужден сегодня ночью.」

[Хахаха.」

Вероятно, он говорил об Анне. Я рассмеялся.

Я не могу отрицать, что почувствовал возбуждение, увидев раскрасневшееся лицо Анны по дороге с площади, поэтому после, я пошел к ней домой и сделал в нее четыре выстрела.