Пространственный торговец в мире Наруто

Мечты бывают особенными

В нескольких словах этих людей примерно описывался характер Шэнь Мо.

Красивые глаза Сейтенши слегка дрогнули.

В голове у нее мелькнуло.

Она как будто уже представляла себе мягкого «Бога», который, обладая огромной силой, был добр даже к слабым.

Именно так.

Он даже защитил выживших в этом мире от угрозы гастреа, дал им шанс стать сильными, позволил этим Проклятым Детям жить лучше, и даже проклятие стало для них как бы врожденным даром.

Сейтенши с какой-то надеждой хотела что-то спросить.

Кикунодзё Тэндо, следовавший за ней, прервал её.

— Ваше Величество, банкет уже начался.

Идя сюда, все увидели здание, которое можно было охарактеризовать как «гламурное».

Это была большая вилла с готическим шпилем, от внутренней части до внешней расстилалась новая красная ковровая дорожка, а из глубины доносились звуки мелодичного фортепиано. Стеклянные окна от пола до потолка позволяли видеть изысканные и роскошные украшения внутри, а перед входной дверью стояла группа мужчин и женщин в шикарных одеждах и с благородным темпераментом, которые нервно и с надеждой смотрели на них.

Надо упомянуть.

Для жителей Ван Писа такая структура была в порядке вещей.

Но немногие люди из мира Наруто никогда не видели подобной сцены.

Наруто широко раскрыл рот.

Конан слегка нахмурилась: для неё, всегда жившей в атмосфере войны, такая блестящая, гламурная сцена, наполненная ненужной роскошью, была слишком непривычна.

Более того.

Разве это не апокалиптический мир?

Подавляющее большинство людей было принесено в жертву во время войны, гастреа были повсюду, и весь мир наполнили стенания несправедливо умерших душ. Так почему же на лицах этих людей не было видно ни грусти, ни нервной депрессии?

Выражение лица Сейтенши тоже было каким-то неестественным.

Она знала, для чего пришли эти люди.

Чтобы сблизиться.

Эти люди были сыновьями влиятельных семей в Токио, и Сейтенши помнила слова Кикунодзё Тэндо.

«Если воины потустороннего мира будут соблюдать правила, то мы можем попытаться добиться от них чего-то. Сближение необходимо, но, с другой стороны, растущая мощь Проклятых Дитя должна нас насторожить».

Сейтенши знала, что Кикунодзё тайно противостоит новому закону, который она хотела ввести для защиты Проклятых Дитя.

Однако желание привлечь потусторонних воинов для борьбы с Проклятыми Детьми и тому подобное оставалось для Сейтенши очень сложным делом.

Однако она никак не могла этому помешать.

Ведь управление городом не могло осуществляться без Кикунодзё Тэндо.

— Банкет готов, — Сейтенши подавила эмоции в своем сердце и улыбнулась Конан и остальным. —Если у вас есть вопросы о нашем мире, не стесняйтесь задавать их на банкете, и мы ответим на все, включая информацию о гастреа.

Это тоже была заранее заготовленная фраза.

Задав тему, на которую можно общаться.

Можно было не беспокоиться, что потусторонние воины откажутся.

Давно подготовленная «знать» один за другим встречали их с улыбками и скромными жестами, по двое и по трое окружали их, приветствуя.

Внутри также уже приготовлены официанты и служанки, а также разнообразная еда.

Луффи со своим грубоватым характером не заботится ни о чем, набивая рот едой, но и неоднократно благодарил, а Аокидзи был очень спокоен. Он, как морской адмирал, естественно, пережил много подобного, но также понимал, что элементарное общение неизбежно, что же касается Цунаде, то вначале она испытывала некоторый дискомфорт, после чего быстро привыкла.

Она – ветеран, уже давно смешавшийся с крупными развлекательными заведениями.

И только Конан.

Чувствовала себя очень неуютно.

Ведь она прожила в разгаре войны целых тридцать лет.

Сейтенши заметила, что она не в своей тарелке, и взяла на себя инициативу завязать разговор.

— А вы…

— Зовите меня просто Конан, — Конан обратила внимание на Сейтенши и её имя.

— Сестра Конан, можно я буду называть вас так?

— Не стесняйся.

— Сестра Конан, не могли бы вы рассказать мне немного о господине, который изменил наш мир? — глаза Сейтенши ярко заблестели. — Для нас всё произошло слишком неожиданно, я поначалу испытывала некоторый трепет, не зная, что за существо. Но сестра Конан уже видела его раньше, верно?

Конан посмотрела на молодую даймё.

И слегка кивнула.

Она могла понять настроение Сейтенши.

Любой человек, внезапно осознавший, что его мир полностью изменён неким неизвестным существом, был бы в ужасе, не говоря уже о том, что она была правителем.

— Сила, статус, мы не имеем квалификации о них рассуждать. Даже использование слова «бог» для его описания может быть неверным, а описание – оскорбительным, — Конан вспомнила о величии Шэнь Мо, которое тот демонстрировал до сих пор, и только после паузы продолжила: — Однако он придаёт особое значение тем, кто живет мечтами. Для него все личности, права, силы и богатства не имеют никакого значения, только мечты.

Шэнь Мо не раз подчеркивал потенциал, который несут в себе мечты и желания.

Все члены палаты были людьми с мечтой в сердце.

И чем сильнее было стремление к мечте, тем мягче было отношение Шэнь Мо, который не скрывал своих ожиданий и одобрения.

Таким образом, можно понять, что в глазах Шэнь Мо все делятся только на тех, кто имеет мечту, и смертных, не имеющих мечты.

— Мечты… — Сейтенши произнесла это слово.

Она тоже имела мечту.

Можно сказать, что у большинства людей есть мечты.

Может быть, она тоже «благословлена» «богом»?

У Сейтенши тоже есть определенные желания, но поскольку она не считала, что у нее есть талант для их осуществления, она бессознательно пыталась положиться на других.

А на кого еще она может положиться, как не на Бога?

И в это время.

Снаружи раздался резкий шум, как будто охранники кого-то ругали, а затем раздался глухой треск.

— Что происходит? — спросил Кикунодзё Тэндо.

Но ответа ему ждать не пришлось, так как вошла темноволосая женщина, сжимающая в руках меч.

Она сразу привлекла внимание всех присутствующих.

Это была Тэндо Кисара

Выражения лиц Конан, Цунаде и Аокидзи немного изменились.

Это произошло потому, что они почувствовали сильное убийственное намерение и запах крови от Кисары.

Это женщина несла тьму на своих плечах.