Продажа пилюль в подземелье должна быть прибыльным делом, ведь так?

Сузившиеся глаза нервно смотрят в мою сторону, и я просто наклоняю голову.

– Ты часто спишь с Метерией…? – робко спрашивает она, и я понимаю, что она наверняка чувствует на мне запах Метерии даже после ванны.

– Пока что всего два раза. – Она кивает. – Оба раза она сбрасывала платье у меня на глазах и не оставляла мне выбора в этом вопросе.

Калидония подвисла.

Затем она поворачивает голову и смотрит на меня широко раскрытыми глазами и зияющим ртом.

– Я… Она действительно такая властная!?

– Она сорвала с меня штаны. – На этот раз ее рот отвисает еще ниже.

– Но Гера…

– Да, наверное, это она научила ее делать такие вещи.

– …Опять же, я не могу оспорить твои слова. – Между нами раздается смешок, и я вдыхаю, радуясь тому, что напряжение с нее спало.

Поэтому, улыбнувшись, я поднимаю руку и предлагаю ей кулак. – Перемирие?

Она моргает на меня, затем опускает взгляд на мой кулак.

Затем медленно улыбается и прижимает свой пушистый кулак к моему.

– Перемирие. Пока что.

Моя улыбка растет, и я отдергиваю руку.

– Повторяю, дай мне знать, если я когда-нибудь скажу или сделаю что-то, что заставит тебя напрячься.

Она кивает, затем делает паузу.

Медленно переводит взгляд на сестру, которая по-прежнему спокойно стоит рядом с Альфией, хотя и бросает в нашу сторону обеспокоенные взгляды.

И я могу сказать, о чем думает Калидония.

– Я могу держаться от нее на расстоянии, если только она не подойдет ко мне первой. – светловолосая женщина ничего не говорит и не кивает, но я могу сказать, что она благодарна за это предложение.

Что бы ни случилось в их прошлом, она никогда не оказывалась в положении, когда не может видеть свою сестру.

Я могу строить догадки о том, что могло произойти, но лучше этого не делать.

– И еще, я просто хочу обратить внимание вот на что… – Я с ухмылкой возвращаю ее взгляд к себе. – Если я когда-нибудь причиню вред Метерии, то единственной, кого я буду бояться, – это не ты.

Весело приподняв бровь, Калидония откидывается назад, скрещивая руки под своим большим бюстом.

– О? Тогда кого же? Альфию? – Я качаю головой, еще больше разжигая ее любопытство.

– Это Гера. – Калидония замирает, а затем очень медленно бледнеет.

Громко сглотнув, она наклоняется вперед и закрывает рот одним из своих мохнатых когтей.

– Знаешь, иногда я забываю, насколько страшна эта женщина.

Теперь мне стало любопытно.

– Что самое страшное она сделала?

– Недавно? Разбомбила территорию семьи Зевса, когда случилась вся эта история с Бринхилдр. – Точно, еще нужно найти того засранца, который ранил ее в толпе. Я знаю только, что он носит очки и у него короткие светло-зеленые волосы.

А еще… Разбомбила? Какого хрена?

– А в прошлом?

– Нажралась и пошла в Подземелье, а богам запрещено ходить в Подземелье. – Она вздрогнула и понизила голос. – Что бы она там ни натворила, она разозлила Подземелье настолько, что всем семьям пришлось собраться вместе, чтобы остановить огромные волны монстров выходящие оттуда целую неделю подряд.

Ладно, да… Итак, у Геры есть зуб практически на все живое, и на неживое тоже.

И оказалось, что Подземелье… живое?

Ну, по крайней мере, если верить словам Калидонии.

И все же, какого хрена Гера сделала, чтобы разозлить эту проклятую тварь…?

Я с улыбкой отгоняю эти мысли и наклоняюсь вперед, упираясь локтями в колени, глядя вперед и еще раз сканируя местность.

– Так, слово предупреждения… – Я наклоняю голову в сторону Калидонии, когда она тихонько заговорила.

– Берегись большого светловолосого мудака. Он неравнодушен к Альфии, а она – к тебе, так что…

Да, я догадываюсь об этом, так как чувак не переставал пялиться на нее с тех пор, как они появились.

Ухмыляясь, я бросаю на женщину рядом с собой дразнящий взгляд.

– А ты не так уж плоха, хоть ты и пушистый клубок гнева!

Калидония возмущенно вскрикивает, ее мордочка ярко вспыхивает, а ушки поднимаются на макушке.

– П-пушистый клубок гнева?!

– Я сдерживаю себя, чтобы не почесать тебя за ушами.

– Я… я выколю тебе глаза, если ты попробуешь проделать со мной такое дерьмо!

– … Приемлемый обмен. Иди сюда!

– Мряау! – Я едва успел поднять руку, как Калидония с шипением и криком подпрыгнула в воздух почти на дюжину метров и, приземлившись, бросилась к сестре.

Хех, она мне уже нравится. Хотя мне не стоит переходить с ней границы дозволенного.

Она заставила себя сесть и вежливо поговорить со мной, но это может пойти наперекосяк в любой момент.

Надеюсь, этого никогда не произойдет.

Я встаю, затем хмыкаю и разминаю спину. Похоже, Леонид наконец-то надоел своему капитану и удалился обратно в свой лагерь.

Напряжение не ослабевает даже тогда, и малинововолосый мужчина пытается подойти к Кирин, но его перехватывает Юнона.

Которая, как я ясно вижу, прямо сказала ему, чтобы он шел на хуй. Мило.

Она действительно старается быть очень… похожей на Геру.

Мужчина остается невыразительным и не сводит глаз с Кирин, но в конце концов отступает и отводит своих людей на довольно большое расстояние, чтобы они подготовили свой собственный лагерь.

И тут напряжение постепенно ослабевает, заставляя расслабиться и меня.

Я оживляюсь и улыбаюсь, когда Альфия подходит ко мне, как только остальные уходят, но слегка настораживаюсь, когда замечаю тяжелый хмурый взгляд на ее прекрасном лице.

– Все в порядке?

Медленно она останавливается передо мной, ее яркие гетерохроматические глаза встречаются с моими. С каждой спокойной секундой ее хмурый взгляд ослабевает, и ее блестящие губы тоже медленно подрагивают.

– Да, такой ты мне нравишься гораздо больше. – сказал я, наклонив голову, отчего ее щеки довольно сильно раскраснелись.

– С тех пор как появились эти придурки, почти все они просто оскверняли меня своими взглядами, отчего у меня по коже ползли мурашки. – Боже, как это отвратительно…

Но теперь ее слова заставили меня понять, что она имела в виду раньше.

– О? Значит, тебе больше нравится, как на тебя смотрю я? – Я поддразниваю ее, ухмыляясь, и ее румянец темнеет.

Однако она не спорит с моими словами и лишь слегка кивает мне.

Пора подразнить ее еще!

– Ты уверена? Боюсь, я могу выглядеть глупо, когда буду пялиться на тебя. – начинаю я, напустив на лицо обеспокоенное выражение.

Ее тонкая правая бровь медленно поднимается, и я пользуюсь этим моментом, чтобы продолжить.

– Знаешь, ведь у меня перехватывает дыхание каждый раз, когда я смотрю на тебя.