Принцесса-гадалка

125

Глава. Тот, кого ищет ребёнок

— Наказание для няни Севинн скоро будет вынесено. Как она посмела прикоснуться к Господину Дайву? Это абсолютно неприемлемо, — глаза Графа Альтон, которые всегда были дружелюбными и полными смеха, впервые наполнились мрачным блеском. — Вдобавок ко всему, сумма, которую она приватизировала себе, огромна. Только растрата будет караться очень строго.

Всё время она забирала все деньги, ежемесячно выплачиваемые Дайву, себе. На эти деньги купила других сотрудников, чтобы полностью скрыть всё, что творила.

— Все сотрудники, которые отвечали за Господина Дайва, понесут наказание.

— Да. Хорошая работа, — выслушав доклад Графа Альтона, Герцог Эскра слегка кивнул. Однако выражение его лица казалось озадаченным. — Почему бы тебе не перестать пялиться на меня?

Это потому, что с самого начала кто-то молча смотрел на него.

— Вы знаете, из-за кого всё это, верно?

Камилла посмотрела на Герцога Эскра со смесью жалости и раздражения.

— Что я сделал? Я ничего не делал.

— В этом-то и проблема!

Герцог Эскра в наибольшей степени ответственен за то, что Севинн могла делать то, что хотела.

Потому что он оставил всё, что касалось Дайва, на её усмотрение, и ему было совершенно всё равно.

Ребёнок, которого поселили в отдельном доме с целью учёбы, становилась всё более и более изолированным, и вскоре это место стало её идеальным Королевством.

Как и ожидалось, нельзя судить человека по внешности. Как человек с таким добродушным лицом мог поступать так!

— Что она сотворила с его руками, его руками! Как ты можешь говорить, что это не твоя ответственность, даже после того, как увидел синяки на руках ребёнка!

— Ты используешь неофициальную разговорную речь…

— Сейчас это не имеет значения!

— …Не имеет значения.

Герцог Эскра бросил на Графа Альтон взгляд, ищущий помощи, но тот только улыбнулся и отвёл глаза.

— По крайней мере… — Камилла, которая замолчала, коротко вздохнула. Она и сама хорошо знала, что взволнована больше обычного.

Потому что была хорошо знакома с этим.

Потому что она лучше других знает, что чувствует ребёнок, когда понимает, что его не любят родители.

Такое ощущение, что все двери в мире закрыты.

— По крайней мере, я надеюсь, что вы будете для Дайва отцом.

С этими словами Камилла поднялась со своего места.

Бам.

Когда она вышла, в офисе на мгновение воцарилась тишина.

— Как бы то не было, она очень сильно заботиться о своём младшем брате, — молчание нарушил Граф Альтон. — На кого же она похожа своими действиями?

Герцог Эскра нахмурился, глядя на то место, где исчезла Камилла. Он мягко покачал головой, вспомнив, как она кричала и указывала пальцем на него некоторое время назад.

— Точно на Господина Каиса.

— Что?

— Вы видели, как она влепила пощёчины? И никто из окружающих не осмелился подойти? Её сила…

Герцог Эскра и Граф Альтон тоже это видели. Камиллу, которая безжалостно истязала щёки Севинн.

Двое людей, проходивших мимо библиотеки, застали куда-то спешащую Камиллу и поспешно последовали за ней, желая узнать, что происходит.

Они слышали все слова Севинн и видели, как она собиралась нанести ударом хлыстом.

Они попытались сразу же вмешаться, но Камилла была немного быстрее, чем они. Даже после этого она не дала им времени вмешаться.

«Та, кто очень близок к этому ребёнку».

«Что?»

«Подумай хорошенько. Кем я могла бы быть».

После этого у них двоих не было другого выбора, кроме как стоять сложа руки, когда она выводила Дайва.

— Думаю, она признала Господина Дайва своим младшем братом.

Граф Альтон выглядел довольным, как будто её действия были очень трогательными.

С другой стороны, глядя на Герцога Эскра, он прищёлкнул языком.

— Между прочим, есть всё ещё кто-то, кто придерживается своих прежних убеждений… Неважно.

— Ну и что? Это не имеет к этому никакого отношения.

— Тогда, могу ли я также называть вас отныне…

— Я слишком распустил тебя в последнее время?

— Ха-ха-ха.

— …

— …Я пойду работать.

Граф Альтон поспешил на своё место, избегая взгляда Герцога Эскра, который становился всё холоднее и холоднее.

* * *

[Мне так жаль. Хыгх…]

Именно в саду, где удалось впервые заговорить с Шаруа, она обнаружила призрака, которого сегодня целый день не было видно.

[Я действительно… Мне кажется, что я очень глупа.]

Камилла, которая застала её плачущей на скамейке, ничего не сказала. Что ещё она могла сказать ей, которая и так винит себя?

[Я думала, это действительно для ребёнка. Потому что Севинн всегда так говорила.]

Маловероятно.

Камилле показалось, что Шаруа всё понимала. Что поведение Севинн ненормально. Что её тирания уже зашла слишком далеко.

Когда она впервые заговорила о Севинн, выражение лица Шаруа было полно тревоги.

Она сказала, что они были подругами и она очень доверяла ей, но её голос и глаза сильно дрожали.

«Эта сука внушала ребёнку, что из-за него погибла его мама».

Она же не настолько глупа, чтобы думать, что эта женщина права, верно?

Однако Шаруа промывала мозги самой себе. Она хотела верить Севинн, потому что ничего не могла поменять.

В тот момент, когда она призналась бы себе, что над её ребёнком издевались, то не смогла бы вынести этого.

[Дайв, с ним всё хорошо?]

Она посмотрела на неё полными слёз глазами.

Она очень сильно сожалела, но ей было настолько больно, что сегодня весь день не могла пойти к Дайву, так что понятия не имела, в каком состоянии сейчас ребёнок. Она волновалась, но не могла сейчас прийти к нему.

— Он проспал весь день.

Мальчик не хотел возвращаться в свой прежний отдельно стоящий дом, поэтому она привела его в свою комнату.

Пережив трудные времена, ребёнок в течение дня очень много ел и спал. И каждый раз, когда он просыпался, то подтверждал, что Камилла рядом с ним.

«Возможно… ты моя старшая сестра?»

«Почему ты так думаешь?»

«Действия моего отца и Графа Альтон, то, что ты сказала няне раньше… и… глаза».

Умный малец.

Вместо ответа Камилла просто улыбнулась. Однако мальчику, казалось, было достаточно лишь одной улыбки.

«Старшая сестра!»

«Гм».

«Хе-хе, старшая сестра!»

«Верно».

Это, может, и раздражало, но Камилла повторяла один и тот же ответ снова и снова всякий раз, когда ребёнок спрашивал.

Потому что она никак не могла отвернуться от ребёнка, пытавшегося открыть дверь, закрытую няней.

К тому же он миленький.

Всякий раз, когда он называл её старшей сестрой, она ловила его смущённую улыбку, поэтому продолжала отвечать ему.

В конце концов, наступила ночь, и, убедившись, что ребёнок крепко спит, Камилла вышла.

[Д-Дайв!]

Но тут Шаруа вскочила со своего места. Когда она повернула голову, то заметила, что мальчик идёт в их сторону.

«Затуманенный взгляд».

Глаза ребёнка затуманены. Те же симптомы, что раньше.

— Я думала, что теперь, когда Севинн не будет рядом, то всё станет хорошо…

И сегодня ребёнок снова бродил по саду. Но, глядя на это, она вдруг вспомнила, что сказал ей здесь мальчик.

«Моя мама любила смотреть здесь на звёзды».

«Может быть…»

Неужели это причина, по которой он каждый раз посещает это место?

Камилла повернула голову и посмотрела на Шаруа, которая не могла скрыть печального выражения своего лица.

— Ха-а.

Нужно заранее приготовить хорошее лекарство от озноба.

— Шаруа.

Камилла, коротко вздохнув, позвала её. Камилла легонько поманила к себе, когда она повернула голову. Подойти ближе.

— Войди.

[Что?]

— Войди. В моё тело.

[!..]

Камилла снова вздохнула, видя, как её глаза становятся всё больше и больше. Она не знала, станет ли когда-то экспертом по одержимости.

— Войди. Я думаю, что он ищет именно тебя.

* * *

Где он находится?

Всё перед ним расплывчато, как в тумане. Он всё шёл и шёл, но вокруг никого не было.

Неужели он снова остался один?

Здесь холодно, темно и страшно.

Почему он всегда один? Ненависть…

Больно. Сильно болят запястья.

Неужели здесь никого нет? Правда никого?

— Дайв.

Кто?

Кто-то нежно схватил его за руку. Он ощутил тепло холодными руками.

— Малыш.

Тепло вскоре распространилось по всему телу. Он понял это только тогда, когда оказался в чьих-то объятиях.

— …Нашёл.

То, что искал всё это время.

— Дайв.

Камилла… Нет, впервые Шаруа была ошеломлена тем, что сама позвала ребёнка.

— Малыш.

В тот момент, когда она обняла мальчика, её сердце рухнуло вниз.

Она никогда так не обнимала его. Даже не могла погладить по голове.

Движения ребёнка в её объятиях становились всё более частыми.

Шух.

Но через некоторое время ребёнок медленно поднял руки и обнял её.

— …Нашёл.

При одном этом слове из глаз Шаруа полились слёзы.

* * *

— Дайв.

— Что?

— Ты не обязан это есть, если не хочешь.

В конце концов Камилла наконец-то сказала мальчику, который и сегодня снова молча ел морковь.

«О чём думала эта женщина?»

Казалось, что она попросила шеф-повара об особом одолжении… Он говорил ей, что любит морковь? Сегодня морковью была наполнена только тарелка ребёнка.

Она понимала, что существует очень много способов запугать ребёнка.

Испытывала ли она радость при виде того, что мальчик следует её воле, не противясь?

Камилла, которая вспомнила дружелюбно улыбающееся лицо Севинн, когда она видела, как ребёнок ест, про себя ругнулась.

Проклятая сучка. Она должна была схватить её за волосы и оттаскать.

— Ты, ты не должен есть то, что тебе не нравится…

— Кто? Эта женщина?

— …Да.

— Это не совсем неправильно, но не нужно заставлять себя есть.

— …Правда?

— Отдай это Герцогу.

— Что?

— Твой отец действительно любит морковь, так что отдай её всю.

Внезапно попавший под горячую руку Герцог Эскра посмотрел на Камиллу удивлённым взглядом. Когда это он говорил, что любит морковь?

Ну и что? Не будешь это есть?

Камилла пристально посмотрела на него, и Герцог Эскра, наконец, коротко вздохнул и пододвинул свою тарелку к ребёнку.