После бесчисленных симуляций я в одиночку уничтожил все миры

Хоть голос чужой, рост и телосложение другие, лицо скрыто маской — но это точно молодой господин! Одежда слишком знакомая, да ещё и следы от А Сян остались. Трудно не узнать.

— Почтенный! — старый Чжан, отдав распоряжения о лечении Гу Аня, окликнул Гу Чжаня.

— Что такое? — тот скрестил руки на груди, изображая многоопытного мастера.

— Если собираетесь устранять свидетелей, я могу показать дорогу. Эти силы есть не только в Юйчэне, но и в Кайюане. И… вам стоит переодеться.

Гу Чжань опешил, но быстро пришёл в себя. Притворяться дальше не было смысла.

— Старый Чжан, держи язык за зубами.

Подхватив его потоком истинной ци, он поднял в воздух:

— Кто ещё остался в Юйчэне?

Паря над руинами города, старый Чжан судорожно вздохнул. «Чёрт возьми, разве люди способны на такое!»

— Молодой господин, вон там постоялый двор «Кайюань» — тоже владение клана Бай, все там их люди.

Гу Чжань кивнул и ударил. Гигантская ладонь обрушилась с неба, мгновенно разрушив трёхэтажное здание. Сотни людей погибли.

Ниже уровня великого мастера выжить было почти невозможно.

Старый Чжан тяжело сглотнул. «Какая жажда крови у молодого господина! Совершенно безжалостно!»

— Где ещё? — продолжал спрашивать Гу Чжань. В этот раз он решил разом устранить все угрозы, обеспечив полную безопасность.

— Ещё там… там… таверна за городом, на востоке… — вздохнув, старый Чжан показывал на владения других кланов одно за другим.

Гу Чжань кивал и наносил удары.

Меньше чем за пятнадцать минут в радиусе тридцати ли от Юйчэна появилось более пятидесяти руин. Старый Чжан спешно отправил людей клана Гу успокаивать народ, собирать информацию и принимать имущество других кланов.

Затем настал черёд Кайюаня. Здесь старый Чжан ориентировался ещё лучше. С огромной силой и скоростью Гу Чжаня всё заняло меньше получаса. В Кайюане были уничтожены все силы, кроме клана Гу, включая породнившиеся с ними семьи. Раз уж они посмели напасть на отца и его самого — им незачем существовать дальше. В этом Гу Чжань был непреклонен.

Когда они вернулись в Юйчэн, ноги старого Чжана всё ещё подкашивались.

«Это…» — глядя вслед изящно удаляющемуся Гу Чжаню, он никак не мог связать увиденное с прежним человеком. Бесполезный молодой господин внезапно стал непревзойдённым мастером — у него в глазах рябило.

Но главное — как холодно сердце молодого господина! Ни чувств, ни человечности — непонятно почему. Он относился к жизням без малейшего трепета, словно давил муравья или ломал травинку.

Меньше чем за час десятки тысяч погибли от его руки в Юйчэне и Кайюане. Такая мощь — он даже крови не увидел. Безграничная истинная ци уничтожала всё, словно стихийное бедствие.

Старый Чжан не мог больше смотреть на молодого господина.

«Хозяин, что стало с вашим сыном!»

Опомнившись через несколько секунд, он поспешил собрать силы и взять под контроль власть и имущество кланов обоих городов.

После этого сражения оба города полностью принадлежали клану Гу. Их доходы выросли в сто раз!

В комнате Гу Чжань стоял под пейзажной картиной, слушая диагноз врача:

— Молодой господин, у хозяина только телесные повреждения. Я выпишу лекарства для ежедневного приёма и специальную мазь — через месяц он полностью поправится.

Врач говорил уверенно.

— Благодарю вас, доктор Ван, — кивнул Гу Чжань. — А Сян, красный конверт.

Давно готовая А Сян подошла и протянула конверт.

— Молодой господин так щедр.

После обмена любезностями доктор Ван быстро удалился.

— Все выйдите, — махнул рукой Гу Чжань, садясь у окна рядом с Гу Анем.

Бам! Дверь плотно закрылась.

Гу Чжань нахмурился. Он тоже это заметил — его сердце стало бесчувственным. Он ничего не испытывал к человеческим жизням, особенно когда одним ударом ладони разрушал целые здания. Это больше походило на игру — все были как NPC, он уничтожал просто набор данных.

«Я ненормален», — вздохнул Гу Чжань.

Он смутно понимал — дело не в симуляторе, такова его истинная природа.

«Я рождён бессердечным», — пробормотал он, поглаживая курильницу слева.

«Впрочем, неважно. Мне всё равно»

Через день Гу Ань очнулся, удивлённый своим возвращением домой.

Старый Чжан объяснил — один из учителей молодого господина вмешался, сокрушил все силы и спас его. Раз молодой господин хотел сохранить тайну, он не мог раскрыть правду. Пусть всё останется на совести несуществующего учителя.

Гу Ань задумался:

— Надо как следует отблагодарить этого мастера.

— Вы правы, господин, но тот мастер уже ушёл.

— Жаль, — вздохнул Гу Ань, отпивая лекарственный отвар.

Узнав новости, Гу Чжань немедленно навестил его. Отец с сыном долго беседовали. Гу Ань больше не настаивал на учёбе, боевых искусствах и торговле — с таким могущественным учителем это ни к чему.

Он мягко похлопал Гу Чжаня по плечу:

— Сынок, ты так похож на свою мать, — в его глазах читались сложные чувства.

Гу Чжань замер.

«Мать? В памяти этого тела о ней только одна фраза — умерла при родах. Неужели будет сюжет с поисками матери? Разве это не прерогатива главного героя? Хотя в симуляциях такого не было — видимо, сложно активировать. Впрочем, скорее всего, ничего и нет». Глубокой ночью Гу Чжань сидел на кровати, вспоминая дневной разговор с отцом. Важны были не слова, а его манера держаться. Не покидало ощущение, что отец его раскусил.

«Не может быть, он же обычный человек. Разве что в делах и общении преуспел… Хотя кто знает…»

Гу Чжань терялся в догадках.

В то же время Гу Ань зажёг свечу у кровати. Сев на край, он вздохнул:

— Цинсюэ, наш ребёнок вырос.

Дрожащими руками он достал треугольный нефритовый кулон.

— Я чувствую, он совсем другой. Его сердце такое же холодное и бесчувственное, как твоё когда-то. Всё остальное — маска. Он так похож на тебя…

— Цинсюэ, не волнуйся, я защищу его. Сделаю всё возможное для его защиты. Раз у ребёнка есть такая сила и такой шанс — я ни за что не отступлю!

Гу Ань крепко сжал нефритовый кулон.

«В пятнадцать лет встретил небожительницу,

Сердце дрогнуло, проснулись чувства.

Однажды обрёл любовь бессмертной,

Разделённые мирами, оставили сына.

Через тысячи бед не удержать было,

Полжизни растил, годы уходили.

В северных землях духов, у Будды в Гуанъань,

Мой сын воспарит, разрубит вечность — никому не выжить!»