Попаданка: воспитать детеныша

Ли Цзюнь моментально очнулся, еще раз взглянул на экран, а потом вдруг все понял и ответил:

— Мама, нет, это не так.

— Эй, а как же тогда… — мама была явно близка к тому, чтобы проболтаться, но быстро взяла себя в руки. — Так ты не пойдешь на свидание вслепую, хотя я просила тебя об этом? Ты такой пассивный, когда дело касается женщин! Ты уже достаточно взрослый, чтобы оплачивать свои счета, но все, что ты делаешь, это перекладываешь бумажки у себя в офисе. Сколько деревьев пропадает впустую каждый год, разве ты не знаешь?

Уголки рта Ли Цзюня дернулись, он поднял руку и прижал ее к виску.

— Мама, тебе нужно перестать бесконтрольно читать всякую чушь в интернете.

— И это говоришь мне ты? У тебя нет детей, а у меня – внуков, с которыми я могла бы играть, у тебя нет жены, а у меня – невестки, с которой можно ходить по магазинам, ты холоден круглый год, и ты не приходишь домой, и говоришь мне не больше десяти слов за раз. Что мне еще остается делать, как не переписываться со школьниками в сети?

«…»

— Забудь об этом! Но в любом случае помни: твоя мама очень открытая и понимающая. Какая бы девушка тебе ни понравилась, ты можешь привести ее домой, твой отец старомоден, но со мной все в порядке, я его уговорю!

— …я же сказал тебе: у меня нет девушки.

— О, у тебя нет девушки, и ты этим гордишься? В этом году в рамках благотворительных мероприятий Evergrande не забудь посадить много деревьев, чтобы дожить до ста лет и вернуть природе все, что отнял.

Ли Цзюнь положил ладонь на лоб, затем посмотрел на наручные часы и быстро сказал:

— Десять ноль пять, уже пора ложиться… — но не успел он попрощаться, как на другом конце раздалось отчаянное:

— Ох, а я еще не сделала маску для лица! — и связь прервалась.

Ну наконец-то.

Женщины в этом мире – абсолютно все – неблагодарные. Ли Цзюнь потер лоб, подошел к своему столу и открыл ноутбук, но через минуту снова закрыл его.

Он взглянул на прямую трансляцию на своем телефоне и сделал звук как можно громче.

Казалось, что он слышит нежное тихое дыхание спящего малыша.

Однако…

— О-о-о, съешь это, съешь… Ну нет, эта кошачья мята моя, ты не можешь ее трогать! — раздалось отчетливое бормотание нежным голосочком Е Сусу.

Ли Цзюнь: «…»

— Ми-ми… мя… так хорошо пахнет, соси… хе-хе… м-м-м…

Ее голос, особенно отчетливый в тишине ночи, казалось, отдавался эхом в ушах Ли Цзюня.

Звук немного искажался через динамик, видимо, потому что телефон Е Сюня не так давно упал. К тому же, это была старая модель – голос Е Сусу звучал немного хрипловато, сексуально, как легкая прозрачная дымка… как будто словами она царапала его грудь своими маленькими лапками.

Через полсекунды ручка выпала из пальцев Ли Цзюня, и от этого звука он вздрогнул.

Лапки?

Как он мог думать о таких вещах!

Тем временем в пригороде, на большой вилле с панорамными окнами с видом на озеро женщина средних лет, уже лежащая в постели в своей спальне, пыталась нанести маску на свое красивое, но немного постаревшее лицо.

Только после того, как маска была аккуратно нанесена, она вздохнула с облегчением и снова взяла в руки телефон.

— Неблагородный сын. Я больше не буду на него рассчитывать, сегодня же начну растить детеныша!

Рядом с ней лежал властного вида мужчина с квадратным лицом. Отложив бумаги, которые держал в руке, он поинтересовался:

— Растить детеныша? Ну хорошо, раз ты так хочешь, давай заведем щенка или котенка…

Он выглядел немного старым, но, очевидно, все еще следил за модой.

— О! Нет, ты не понял, «растить детеныша» – это про ребенка, а не собаку или кошку. Держать животное – это прошлый век, милый.

Пока женщина говорила, она расправляла маску на подбородке, чтобы та не морщилась.

— На днях госпожа Чжан порекомендовала мне одну трансляцию, сказала, что есть один малыш, которого растит мать-одиночка. Ох, бедняжка… Госпожа Чжан говорила, что, наблюдая за жизнью этого малыша, она плачет каждый день… Она посоветовала мне пойти и посмотреть на него тоже.

С этими словами она зашла в WeChat, сообщив контакту «малыш Чэньчэнь», что его информация неверна, и отправилась искать ссылку на прямой эфир, которую дала ей госпожа Чжан.

— Первоначально я не осмеливалась смотреть на бедного ребенка, опасаясь за свое сердце, поэтому так и не нажала на нее, — проворчала она. — Но теперь, когда я думаю об этом, это не так ужасно, как растить сына-подонка. Нет, ну каков!.. Вывел меня из себя!

Мужчина средних лет рядом с ней, молча покачав головой, решил ничего не говорить.

На следующий день светило солнце, и это был прекрасный день для принятия солнечных ванн.

Утром Е Сусу перевернулась на подушке и проснулась, ее глаза ярко заблестели, когда она впервые увидела вид на окрестности из окна.

— Ах!

Она встала и с удовольствием потянулась. Она так хорошо спала прошлой ночью.

Она уже давно не спала вот так всю ночь – кажется, она не высыпалась так сладко ни разу за все девяносто девять жизней.

В том, чтобы быть человеком, все же есть свои преимущества: глубокий сон в течение долгого времени – такое счастье.

Когда Е Сусу встала, она почти сразу обнаружила, что малыша уже нет в кровати.

— Малыш?..

Надев тапочки, она принюхалась и увидела на прикроватной тумбочке миску с кашей, под которой лежала записка.

[Госпожа Е, вашему ребенку пора на занятия, но вы еще не в порядке, поэтому я взял на себя смелость отвести Е Сюня в детский сад. Ниже номер моего мобильного телефона, сохраните его… Не волнуйтесь, я попрошу ребенка позвонить вам, когда он придет в детский сад].

Почерк, которым написана записка, летящий, сильный и мощный.