Плачь сильнее

— Ах…

Человек, о котором он думал каждую ночь, стоял за дверью. С очень испуганным взглядом.

— Прошу… прощения. Я просто… встала, и дворецкий сообщил, что это ваш дом. Я хотела с вами встретиться и отблагодарить завтра, поскольку за окном уже ночь. Но дворецкий мне посоветовал, что… вам понравится… — Дамия, обычно спокойная и собранная, застенчиво заикалась. Она совершенно отличалась от себя привычной.

Как только в голубые глаза бросились ее дрожащие губы, Аккард инстинктивно осознал, что Дамия кое-что подслушала из разговора с принцем. Разумеется, ненамеренно. И теперь та знала, что и Аккард об этом догадался.

— Прошу прощения.

Теперь Аккард понял бессвязное бормотание Дамии и всю сложившуюся ситуацию. Он рыкнул сквозь скрежещущие зубы.

«Мать твою, Себастьян!»

Он должен был раньше развеять недоразумения дворецкого, но из-за хлопот оставил это дело в стороне. Себастьян, который переиначивал истину, подумав, что между Дамией и Аккардом закрутились романтические отношения, переполнялся решимостью помочь любви своего господина. Он ухаживал за Дамией, пока та хворала, не могла умыться, поесть супа и принять лекарство, но как только она набралась сил, то тут же отправил ее к Аккарду.

«Почему бы вам перед сном не пожелать доброй ночи моему господину? Что? Уже поздно? Не волнуйтесь! Неважно, когда вы посетите моего господина, он примет вас! Точно! Несомненно! Он ведь обрадуется!»

Дамию прошиб холодный пот, когда она увидела широкую улыбку и настойчивость дворецкого. Он уже был в пожилом возрасте и производил приятное впечатление, но она ощущала огромное давление. Будто невидимые руки толкали к его комнате. И когда она очнулась — уже стояла в коридоре. Дамия замешкалась, всмотревшись в темноту, опустившуюся за окном. Но путь к отступлению был уже перекрыт Себастьяном.

— Если подниметесь еще на этаж выше, то найдете комнату господина. Вы можете воспользоваться лестницей, что справа.

Дав указания, Себастьян улыбнулся. Теперь Дамия не могла вернуться в свою комнату. Ее плечи поникли, и она направилась к лестнице.

— Фух… — тяжелый вздох смирения вырвался из ее уст.

Из-за лихорадки и потери сознания от воспоминаний о случившемся в карете и след простыл. Но она примерно соображала, что к чему. Аккард приласкал ее, заявив, что снимет одежду и согреет холодное тело. А после…

«Вероятно, мы сделали «это». Возможно».

Лицо Дамии помрачнело. Даже спустя несколько дней, когда она встала с постели, ноги ее ныли от боли. Особенно внутренняя поверхность бедер и мышцы, что рядом с промежностью. Честно говоря, состояние было не лучшим. В прошлый раз он прикоснулся к ней в шкафчике, а теперь даже приложил руку к захворавшему человеку. Аккард и вправду эгоистичный отморозок, ведомый собственными желаниями.

Теперь… с ним нельзя иметь дело. Дамия прекрасно себя знала. Она всегда была начеку и проявляла серьезность, а вот Аккард явно не внушал доверия — он не мог быть надежным любовным интересом.

Они были противоположностями. Чем чаще эти двое будут сталкиваться, тем больше Дамия получит ран. И тогда нагрянет хаос. Когда дело доходило до любовных игр, искренность уступала легкомыслию.

«Ладно, надо поприветствовать. Так или иначе, нужно спросить о Сесиль».

Аккард мог знать сущность того, что хотела впихнуть Луиза Сесиль. После того как она все спросит, то на рассвете уйдет. Неважно, ответит ли Аккард честно или притворится, что не знает, скрыв информацию, Дамия сделает все возможное ради защиты подруги.

— А когда я завтра отсюда уеду…

Она никогда больше не свяжется с Аккардом Валерианом.

Дамия скользнула взглядом по полу и неохотно направилась в его комнату.

Она дала честное слово, что не собиралась подслушивать. Она постучала в его дверь, как вежливый гость.

Нет, Дамия собиралась постучать.

Затем она услышала свое имя.