Плачь сильнее

— Цезарь Примула — пасынок графа от второго брака. Так что между ними нет кровного родства.

Аккард не хотел беспричинно упоминать Дамию, потому кратко проинформировал принца о ее сводном братце. Но Генрих не уступал, ведь интересы молодых людей были довольно схожи. Он лукаво улыбнулся и непринужденно ввел в разговор Дамию.

— Правда? Так граф Примула вновь женился, и у леди появился старший брат. Полагаю, она была в замешательстве.

Точнее в полном. Аккард ощутил странную атмосферу между Дамией и Цезарем, но Генрих, не имея представления о сути, просто проявлял любопытство.

— Так ты когда-нибудь лично виделся с мисс Примулой? Как она тебе?

— Красавица.

Аккарду пришлось отвечать на его настойчивые вопросы. Его железные брови изогнулись, выражая неудобство от заведенной темы разговора.

— Что за вид? Сэр Аккард… Неужели твои руки добрались и до нее?

На этот раз ответа не последовало. Только тогда Генрих запоздало спохватился. Ведь того, с кем он сейчас разговаривал, нарекли в столичном обществе легендарным ахалтекинским* жеребцом.

П. п.: Это порода лошади, одна из самых красивых и выносливых.

— Мать честная, Аккард Валериан!

Он выпучил глаза и громко рассмеялся.

— Что ж, мне придется уважать твои интересы. Всего ничего, как ты на Севере, а уже пленил самую красивую женщину?

Генрих искренне восхищался, но комплимент лишь разбередил душу Аккарда.

«Я-то пленил?»

Именно Аккард стал жертвой «секса и последующего побега» невинной Дамии Примулы. Всякий раз думая об этом, его гордость задевалась, гнев искрился, а сердце, гулко колотившись, свербело. Но раз уж по ошибке просочилась эта история, Генрих еще в последующие десять лет будет ему об этом припоминать.

«Черт, надо мной будто подшучивают».

Дамия Примула была наделена природным талантом. Благодаря ей после многолетнего опыта у Аккарда шла кругом голова. Думая об этом, он заранее испытал поражение. Чтобы заставить поквитаться с Дамией, ему нужно побыстрее завершить отчет.

— Между Дамией и Цезарем отнюдь не лучшие отношения. Вероятность, что она на его стороне… очень мала. Но на всякий случай я еще понаблюдаю.

— Если будешь рядом с ней, у тебя появится шанс приблизиться к Цезарем, что облегчит поиски подноготной на великий храм!

Генрих довольно кивнул, постепенно осознавая причины поступков Аккарда. Он подумал, что тот с ней делил ложе, чтобы раздобыть информацию. Аккард был благодарен за недопонимание принца и поспешно умолк. Тогда Генрих, полный надежды, выразил все мысли.

— Пусти в ход свою красоту, или что ты там используешь, дабы заполучить мисс Примулу. Ради бедного Юга, страдающего загрязнением. Когда все закончишь, разрешаю ее забрать и вернуться с ней вместе в столицу.

Генрих злорадно ухмыльнулся, обнажив передние зубы, испачканные в шоколаде. Аккард заметил, как катилось по наклонной королевское достоинство, но промолчал. Это было небольшой местью Генриху, который невольно ему напомнил о его задетой гордости.

— Тогда до следующего отчета, сэр Аккард.

Наконец, магический канал связи прервался. Аккард отложил волшебный предмет и задумчиво нахмурился.

Заполучить Дамию.

Если бы мог, то сделал бы. Дамия была к нему равнодушна, она ничего от него не ждала и ничего о нем не знала. Так что возникнут проблемы.

— Тц, — Аккард разочарованно цокнул языком.

И почувствовал чье-то присутствие за пределами спальни, в коридоре.

Дворецкий?

Аккард нахмурился. По прибытии на Север он плохо спал. Обстановка изменилась, но беспокоило его не только это.

Как и дикие альфа-самцы обладали страстным желанием размножаться, так было и с Аккардом. Его мужественное, обученное тело мгновенно вскипело. Столичные женщины всегда сами ложились к нему в постель, так что он легко утолял похоть.

За исключением этой девушки.

Аккард недовольно бубнил себе под нос. Его цели были четкие, а сам он был полон энергии, потому не собирался бегать за девушкой из-за временного отсутствия ее интереса. Так думали лишь неудачники. Однако его естественные потребности сохранялись, потому ночи Аккарда были дурными. От одного образа великолепной женщины, лежащей под ним, температура тела резко поднималась.

«Несчастный господин. Должно быть, ему трудно спать на непривычной постели».

Несведущий Себастьян сопереживал своему господину, потому часто по ночам приносил теплое молоко или травы со свечами для крепкого сна. Аккард, предположивший, что Себастьян принес ему напиток, грубым движением открыл дверь.

Однако он встретился взглядом не с дворецким, а с Дамией.