Плачь сильнее

Его влажные и скользкие пальцы продолжали ласкать клитор. Алая жемчужина робко показывалась из своего укрытия, словно ожидая прикосновения.

Как только его рука дотронулась, тонкий изогнутый низ живота Дамии непроизвольно сжался, отчего ее тело слегка задрожало. Его пальцы довели ее до оргазма.

— Я лишь коснулся, но ты уже достигла своего пика? Боже, ты такая неприличная.

Дамия не нашла, что ответить. Наклонив голову, она задрожала от удовольствия.

Ее кудрявые рыжие волосы затрепетали, словно морские волны, а лицо покраснело, и на ее глазах навернулись слезы. Увидев эту картину, Аккард взглянул во влажные очи Дамии.

«По правде говоря, у нее одно из самых прекрасных лиц, которое я когда-либо видел. Очевидно, она сводит с ума всех мужчин».

Вот почему он поддался ее неуклюжему искушению прошлой ночью. Словно клише, которые испытывал сотни раз.

Однако в его руках сейчас ее белоснежные пальцы…

Великолепное лицо, заставившее мужчину забыть об осторожности, с тревогой посмотрело на него.

Ее изящная шея источала завораживающий аромат. Аккард невольно потерся кончиком носа и тяжело вздохнул. И, как лев, заметивший свою добычу, впился зубами в ее шею.

— Ах!

Она задрожала от небольшой боли. Теперь ее боковая часть затылка осквернена.

Горячие губы покусывали и целовали от самого подбородка до плеча с ключицей. И затем Аккард поцеловал ее мягкую грудь.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза, рассмеявшись над растрепанным видом Дамии.

— Все твое тело усыпано цветами.

Она посмотрела на себя. Виднелись красноватые следы от его поцелуев на бледной коже. В области между ключицей и грудью были отметины, словно ее тело — алые лепестки.

А что если они не исчезнут?

Дамия не знала о подобных вещах. Поэтому озадачилась и с любопытством провела кончиками хрупких пальцев по следам поцелуев на груди. Увидев невинное выражение ее лица, Аккард громко рассмеялся, очень довольный ее миловидностью, и поцеловал Дамию в ключицу.

— Они исчезнут через неделю, так что не волнуйся.

«Конечно, если до того она снова не разделит постель», — подумал Аккард про себя, страстно желая нежной плоти Дамии. Ее гладкая, но влажная кожа на ощупь напоминала шелк. Ее пышные формы, застенчивый характер в сочетании с противоречивой похотливостью ее прекрасного тела нуждались в том, чтобы пробовать и наслаждаться ею как можно больше.

— Ах.

Пока она отвлекалась на следы поцелуев, Аккард показал свой член, страстно жаждущий ее. Дамия машинально опустила глаза и ужаснулась.

Она не знала, как он выглядел из-за темной ночи и волнений. Но сейчас, в солнечное утро, Дамия удивилась при виде члена.

«Как такое могло оказаться внутри моего тела?»

Ей стало немного страшно. Он был огромным, словно предплечье ребенка, и пугающим, а его головка блестела из-за прозрачной жидкости. Страшно подумать, что он мог попасть в ее самое уязвимое место.

Дамия неосознанно отстранилась, но Аккард тут же протянул руку, взял ее под колени и притянул к себе.

Он склонился над ней, поглаживая по щеке и нежно шепча на ухо.

— Нет. Ты собираешься сбежать? Я не позволю.

Его взгляд был бесстрастным, поскольку он мог потерять над собой контроль из-за неутолимого желания. Словно дикий волк, поймавший, но еще не съевший добычу.

Аккард слишком долго терпел и сейчас, очевидно, сходил с ума. Он уделял внимание ласкам и прелюдиям, поскольку Дамии было еще больно после ее первого раза.

Разумеется, это проявление внимания никак не было связано с привязанностью и чувствами к Дамии, с которой он познакомился только вчера.

Он поднес возбужденный покрасневший член к ее влажному отверстию, схватив за талию. Затем головка скользнула и начала тереться о внутреннюю поверхность ее мягких лепестков.

«А это… кажется необычным…»

Он дразняще впился в ее губы. Дамия в предвкушении и тревоге задыхалась. Ей казалось, как что-то большое и горячее пронзило ее тело и медленно разорвало на куски. И каждый раз, когда ее окутывал страх, Аккард все глубже проникал в тело Дамии. Сладкие вдохи и стоны слетали с уст.

— Это хорошо, ты сама виновата, что поглотила меня.

Он засмеялся, когда его член прошелся по ее лону. Затем лицо Дамии, затерявшееся в дымке удовольствия, покраснело до самой шеи, а алый отблеск возбуждения добрался до груди. Этот взгляд и внешний вид лишь говорил о страстном соитии.

«Вот дерьмо. Но это так мило».