Плачь сильнее

С наступлением захода солнца похолодало, несмотря на лето. Но из-за дождя холод пробирал сильнее. Когда дул ветер, ее руки, держащие зонтик, дрожали.

Дамия отчетливо слышала, как стучали собственные зубы. Кучер прилагал все силы, но был слишком слаб, чтобы продолжать.

Она подумала, что с такой скоростью потеряет сознание.

— Далеко отсюда до дома? Сколько времени потребуется, чтобы дойти пешком?

— Если пойдете пешком, это займет не менее трех часов. Мне очень жаль, мисс…

Лицо несчастного кучера побледнело от холода.

Через темную лесную дорогу виднелся мигающий яркий свет.

«Это карета?»

Глаза Дамии широко раскрылись. Увиденный свет исходил от фонаря, свисавшего с передней части кареты. К ее счастью, в эту сторону приближались две крепкие черные лошади.

— Вероятно, это едет карета! Это здорово. Мисс, я попрошу о помощи.

С полным надеждой лицом кучер махнул рукой.

— Пожалуйста, помогите!

К счастью, карета остановилась, и кучер спросил:

— К какой семье вы принадлежите? И что у вас произошло?

— Я кучер графа Примулы. Карета мисс сломалась из-за застрявших колес. К тому же еще идет дождь. Не могли бы вы немного помочь?

На искреннюю просьбу ответ неожиданно раздался откуда-то издалека.

— …Граф Примула?

Голос, донесшийся сквозь дождь, звучал ясно и громко. Когда Дамия услышала его, кровь отхлынула от ее щек.

Ей даже не пришлось проверять карету, чтобы узнать личность этого человека. Но блестящие черные дверцы кареты распахнулись, и в тускло трепещущем свете показалась фигура.

Лицо мужчины с крепким телосложением и необычными серебристыми волосами было потрясающе великолепным. И в то же время опасным. Его заостренный и напряженный взгляд, как у хищника, медленно изучал Дамию.

Посреди льющегося дождя их глаза переплелись. Посмотрев на нее из-под серебристых ресниц, он приподнял губы, нарисовав ухмылку.

— …Тогда я был бы рад помочь.

Как только Аккард дал согласие, работа пошла гладко. Два кучера работали вместе, снимая колеса кареты. Дамия наблюдала за происходящим из-под зонтика. Она держала его так долго, что кончики пальцев онемели и похолодели.

Из-за влаги зонтик продолжал соскальзывать, и там, где он ударялся о плечо, болело. Дамия попыталась вытереть воду с ладоней о платье и переложила зонтик в другую руку.

Но эта рука тоже покрылась каплями дождя, так что пользы особой не было.

— Дамия, — через приоткрытую дверцу Аккард окликнул ее, расплывшись в манящей улыбке. — Прекрати мокнуть и садись в карету. Быстрее.

В мерцающем свете его затененное лицо очаровывало красотой. Быть может, он был великим демоном-искусителем, пленяющим тела и разум девственниц, обрекая их на гибель?

Его прямые и острые черты лица производили весьма холодное впечатление. Сочетание густых бровей, ярко-фиолетовых глаз с высоким носом и мужественными губами создавало уникальную внешность.

Но когда он улыбался, то выглядел милым, потому грань между этими образами заставляла трепетать многие сердца. Из-за иллюзии жестокого и высокомерного мужчины, улыбающегося только ей, женщины заблуждались, считая себя особенной.

К сожалению, Дамия не относилась к таковым. Она взглянула на прелестное улыбающееся личико Аккарда и тут же осознала.

«Он… он вообще не задумывался о том, что произошло в шкафчике».

Если бы хоть чуть-чуть переживал, то она уже заметила бы. И сегодня спросил бы, почему Дамия разозлилась.

«Нет, он уже извинился бы».

Если ему неловко видеться лицом к лицу, то мог хотя бы отправить письмо. Это и означало искренность. Но Аккард этого не сделал.

Он просто… проигнорировал реакцию Дамии, будто ничего не произошло. Он не принял во внимание ее обиду и искреннее недовольство. Аккард даже не считал нужным выразить извинения и успокоить ее.

— Перестань упрямиться. Ты простудишься.

И теперь он пытался соблазнить Дамию сладким голоском. Как хозяин, пытающийся заманить собаку, которую избили.

В этот момент Дамия вдруг кое-что поняла: она никогда не полюбит Аккарда Валериана.