Плачь сильнее

Сквозь тонкую ткань что-то крупное и твердое касалось ее ягодиц. Дамия, слегка озадачившись, пошевелилась. Это было странное чувство, однако ей казалось, что подобное она уже испытывала как минимум раз.

Дамия, не понимая происходящего, вновь зашевелилась. Аккард вновь протянул руки из-за спины, крепко схватив за талию, и предупреждающим тоном произнес:

— Дамия, не шевелись, — в его взволнованном голосе слышалась настойчивость.

Дамия, услышав его голос, поняла, что касалось ягодиц.

Дамия: «!..»

Вмиг ее щеки залились краской, и она напряглась, не зная, как поступить. Мускулистое тело мужчины прижималось к ее спине, а руки, обхватившие талию, вызывали волнение. В тот момент Луиза Феррия открыла дверь.

— Это важное дело, Цезарь должен вернуться из Дэшина.

— Я ничем не могу помочь. Он хочет получить «вещь». Так что до того момента мне будет трудно вернуться.

Вещь? Дамия прищурилась. Она знала, что на данный момент Цезарь в Дэшине.

«Я думала, он отправился поговорить с отцом».

Но, по словам Луизы, Цезарь, видимо, отправился за чем-то еще. Этот человек не всегда зорок. Затаив дыхание, Дамия продолжала слушать. К счастью, они так и не заметили, что в шкафу прятались люди. Аккард, также интересующийся разговором, унялся, перестав беспокоить ее, что облегчило подслушивать их разговор.

— Это трудно. Ты должна в ближайшее время найти Сесиль Эвергрин, однако для этого Цезарь должен вернуться.

В последующий момент с уст Луизы слетело имя подруги. Дамия не понимала, почему они упомянули Сесиль. Тогда мужчина цокнул языком и стал упрекать Луизу.

— Да я уверен, что вы с ней поладите. Не понимаю, в чем трудность с ней сблизиться.

— Это проще сказать, чем сделать! Сесиль — подруга той прошмандовки. Я уверена, она уже что-то наговорила Сесиль.

Луиза стиснула зубы. Дамия улыбнулась, уловив суть слов. Она была права, что Сесиль питала ненависть к Луизе. Однако вины Дамии в этом не было. Та слишком настойчиво преследовала Сесиль и пыталась навязать ей свое общение. Она разоблачила ее.

«Хм, но я думала, что она так поступила, потому была моей подругой».

Еще в более юном возрасте Луиза пыталась отнять Каэля, потому Дамия посчитала, что это же происходило и с Сесиль. Но теперь после разговора, казалось, Луиза пристала к Сесиль не из-за своих жадности и мелочности, а с иными намерениями.

— Так или иначе, кроме как ждать Цезарь и наблюдать за ходом событий, делать больше нечего.

— Ждать, пока товар придет из храма?

— Ты совершенно прав. Как только это дадим Сесиль Эвергрин… То все будет кончено, — свирепый голос Луизы был пропитан радостью и ликованием.

Дамия, слушая ее, закусила губу. Она переживала, что с ее драгоценной подругой могло случиться нечто ужасное. Мужчина вдруг открыл рот.

— Почему ты так этого ждешь? Тебе что, нравится быть собакой Цезаря?

— И что? Есть иная причина?

— Ага, думаю, есть.

— О чем ты говоришь, а?

Голос Луизы омрачился. С ее характером было не так просто справиться, но мужчина пошел по иному пути, задев за живое.

— Ты не знаешь? Ты не знаешь сестру Дамию?

Дамия широко распахнула глаза, услышав имя, слетевшее с губ.

«Кто это?»

Есть ли кто-нибудь, кто мог бы назвать ее сестрой? Будучи единственной дочерью, Дамия озадачилась. Она еще больше приблизилась к дверце и посмотрела на лицо мужчины, разговаривавшего с Луизой. И вскоре она узнала его.

«Клаус Хари?»

Клаус, единственный сын графа Хари, обладал утонченной внешностью, потому как в его жилах текла кровь и западного, и восточного континентов. Его мать была с востока, а отец — с запада. Отец Дамии управлял бизнесом, получая товары от имени матери Клауса. И одним из них были чайные листья.

Потому они часто посещали графа Хари. Дамия и Клаус, единственные дети в своих семьях, быстро подружились, потому между ними были хорошие отношения до начала пубертатного периода. Его можно было считать другом детства.

«Хотя все это уже в прошлом».

Подростковый возраст, подобно кори, превратил гетеросексуальные отношения в иную форму. Клаус постепенно стал отдаляться от нее, а через несколько лет они и вовсе перестали разговаривать друг с другом.

Было жаль, но Дамию это не особо волновало. В то время она была одержима Каэлем, своей первой любовью.