Плачь сильнее

Дамия бессознательно застонала от незнакомого ощущения горячего кончика языка, щекочущего ее кожу поверх сырой одежды. Оно ее пугало, бросало в дрожь и в то же время вызывало любопытство, предвкушение дальнейших событий и новых чувств.

— Дамия, ты такая миленькая, — соблазнительно прошептал он на ухо, прикусив ткань, пропитанную медовым вином, и потянув ее вниз. Возбужденные соски теперь полностью обнажились перед взором хищника.

Вершины со сладким вином сияли насыщенным розовым цветом. Аккард с восторгом их оглядел и поспешно впился.

— Ах!

От его невероятно горячего языка ее голова пошла кругом. Разум продолжал затуманиваться, когда он обхватил ее соски и обвел языком, наслаждаясь. Потом она почувствовала едва ощутимый и безболезненный укус, и вновь язык начал кружить, как коршун.

Ее тело, подобно топленому шоколаду, таяло от его поддразниваний, будто он лакал сладкое мороженое. Она возбудилась настолько, что густая белая пелена окутала сознание.

— Ох-х!

Дамия растерялась, не понимая, что ей дальше делать, и чуть не потеряла рассудок, когда неумелым жестом обвила руками шею Аккарда. Она слегка поколебалась, а затем поцеловала его в губы. Она хотела казаться опытной женщиной настолько, насколько это было возможно в этом положении.

Ее первый поцелуй был краток. Возможно, именно из-за волнения ее поцелуй был неуклюжим, и язык натыкался на передние зубы.

Шок.

Дамия, удивленная прикосновению зубам, тотчас отступила и увидела перед своим носом прелестное лицо Аккарда. Он посмотрел на Дамию более глубоким взглядом, облизнул губы и прикусил их с едкой насмешкой.

— Твои навыки очень плохи.

От его слов щеки Дамии залились краской. Она отвернула голову, почувствовав наплыв стыда. Затем он хриплым голосом пробормотал, коснувшись покрасневшей мочки Дамии.

— Вот поэтому я возбужден еще сильнее.

Аккард уже не мог сдерживать свое желание. Как и предполагала Сесиль, Дамия была в его вкусе. Она умело пленяла в свои сети, сияла своей чарующей красотой. В ней не было даже нотки пошлости и надменности, однако она без труда могла возбудить мужчин.

Дамия, соблазнившая его на банкете, неумело целовалась. Но это выглядело милым, поскольку в этом присутствовал свой шарм. Аккард предположил, что северяне ужасно целуются.

И тогда он задумался. Он происходил из либерального, распутного высшего общества столицы. У него не возникло и мысли, что этот поцелуй для Дамии первый.

«Но он вправду неуклюж».

Аккард на мгновение замер, наблюдая за Дамией. С обнаженными и возбужденными грудями она сидела у него на коленях, хватая ртом воздух. От этого захватывающего вида он не мог оторвать глаз. Несомненно, каждый мужчина поддастся чарам прелестной неумелости. Но Аккард отличался от большинства. У него была превосходная интуиция, но, конечно, не столь сильная, как и у его сестры Сиенны. Скорее, это было предчувствием, вновь его спасающим и предупреждающим о том, что в этой женщине таилась опасность. Если неосторожно прикоснуться к этой соблазнительной вещице, то однажды его настигнет сожаление.

— Что не так? Сэр Аккард?

Дамия аккуратно спросила, глядя в лицо. Она поняла, как что-то тревожило мужчину.

— Я вам кажусь подозрительной.

Аккард был слишком известен даже на крайнем Севере. Очевидно, Дамии было известно больше, чем он предполагал. Да, он любил наслаждаться женщинами, но не любил «надоедливых». Если он замечал в них такую черту, то тут же оставлял их на обочине, даже не оглянувшись. Но больше ему приходились по душе игривые натуры. Они были «удобными», весьма опытными, ловкими и утонченными, способными отличать любовь от удовольствия. Значит, она должна подражать таким.

Если это не случится сегодня, она, вероятно, никогда не сможет повторить это вновь. Дамия сумела взять вожжи в свои руки и застать врасплох Цезаря, но в последующем не все так будет просто.

«Нужно что-то немедленно предпринять».

Не составит труда войти в роль искушающей соблазнительницы, но это невероятно трудно, если вы ранее подобного не делали, как Дамия. Поэтому на миг она забеспокоилась. Она опасалась, что во второй раз потерпит неудачу в соблазнении Аккарда.

В момент, когда она заволновалась, то бессознательно сменила позу. И почувствовала под ягодицами нечто твердое.

Дамия не понимала, что это, и, утоляя свое любопытство, зашевелила бедрами. Затем нечто неизвестное увеличилось в объеме.

Только тогда Дамия поняла. Она сидела на почти вставшем мужском члене.

Дамия искренне удивилась и тотчас, приподняв талию, была готова слезть с бедер мужчины. Но в этот момент карета случайно наткнулась на камень и слегка затряслась. И невольно та еще сильнее прижалась к члену Аккарда.

— Ах!

Ее мягкие, сладострастные ягодицы сжались и крепко впились в его стоящий член. Это прикосновение притянуло Аккарда магнитом, отчего он невольно застонал.

Его прелестная переносица нахмурилась, а лицо мгновенно покраснело.

Как только Дамия увидела возбужденного Аккарда, сразу поняла свой дальнейший ход событий. Она медленно зашевелила бедрами, обхватив его шею.

Каждый раз, когда ее бедра двигались, ягодицы касались члена. И Аккард, стиснув зубы, не выдержал и прорычал бранные слова.

— Блять…