Плачь сильнее

— Ты стала женщиной, о которой я не мог и мечтать.

Цезарь, виляя хвостом и смеясь, заманивал добычу. На мгновение его истинные намерения раскрылись. Затем его привычная маска снова окутала лицо.

— Леди Дамия.

Он отступил, слегка наклонился вперед и протянул руку. Затем взял кисть Дамии, источающую тепло, и нежно поцеловал — ожидаемо от одиноких некровных мужчин и дамских угодников.

— Твоя красота затуманивает мой разум, будто бы погружая в сон. Прошу, насладись во время нашего пребывания на банкете.

Дамия коротко рассмеялась. Цезарь заявил, что станет обращаться с ней не как с сестрой, а как с женщиной. Ей не оставалось иного пути, как защищаться изо всех сил. Дамия улыбнулась, словно пропустила мимо ушей его объявление войны. И намеренно произнесла перед ним имя «Каэль».

— Спасибо, брат. Сегодняшний герой вечера… Ах… Есть же один, верно? Я хотела бы попрощаться с Каэлем до его отъезда.

Улыбка с лица Цезаря все еще не исчезала. Но Дамия прекрасно видела. Его глаза цвета тусклой воды теперь превратились в зимние льдинки.

Существовала лишь одна причина подобной реакции на Дамию от равнодушного и бессердечного Цезаря — он ненавидел Каэля Ройстена, всеобщего центра внимания прощального банкета.

Каэль — первая и единственная любовь Дамии, поэтому поведение Цезаря было закономерно.

— Каэль? Правда… Ты не знаешь, когда с ним свидишься после его отъезда. Разумеется, ты хочешь передать ему прощальное слово.

Цезарь ответил свирепой улыбкой, источавшей жестокость. Дамия про себя вздохнула, увидев его выражение лица.

Но Дамия — вовсе не пункт в виде мерзкой галочки. Вместо нее он нацелился на Каэля.

Даже все зная, она покорно опустила взгляд и, склонив голову, попросила Цезаря об одолжении.

— Я хотела бы попрощаться с Каэлем. Так что, пожалуйста, скажи мне, где он… Пожалуйста, брат Цезарь.

Дамия хотела проявлять непоколебимость перед Цезарем до самого конца, однако ее голос слегка дрожал. По этой причине слова походили на жалкую мольбу.

Но у нее не было другого выбора. Цезарь прекрасно контролировал людей, тщательно и терпеливо заставляя Каэля им восхищаться, смотря на него сверху вниз.

Каэль без маркиза Ройстена был лишь одиноким и наивным мальчишкой. Поэтому он попался в паутину Цезаря. Результатом манипуляций «уважающего старшего брата Цезаря» стали приглашение на отбор паладинов, которое Каэля совершенно не интересовало, и сам его отъезд.

Поэтому Дамия опасалась. Каэлю пришел не по душе этот напыщенный банкет. Завтра он пересечет границу города, так что Цезарю незачем больше притворяться.

Цезарь уничтожил бы Каэля несколькими словами, если бы на то была его воля.

«Тогда я даже не скажу Каэлю «прощай»…»

Дамии ничего не оставалось, как признать свое поражение. Она проиграла Цезарю.

Потому что Каэль предпочел его, а не Дамию.

Поэтому ей пришлось склонить голову и просить о великодушии триумфатора сражения.

Ради того, чтобы положить конец ее долгой и безответной любви.

— Хорошо, — ответил Цезарь, уставившись на Дамию непроницаемыми глазами. К счастью, его взгляд смягчился. — Сейчас нет нужды для волнений.

«Для тебя и меня».

Дамия услышала безмолвную угрозу и повернулась, дабы проверить то, на что он указывал.

Неприятный взгляд, обращенный на ее спину, сдавливал горло. Дамия поспешно направилась в сад, не обращая внимания на свой вид.

С юности она часто приходила играть в соседнее поместье Ройстенов вместе с Каэлем, так что знала местность так же прекрасно, как и свои пять пальцев. Дамия пересекла клумбу с розами, завернула за особняк и прошла вдоль фонтана. Вскоре она остановилась перед прелестным прудом и подняла голову, погрузившись в поиски. В одночасье она заметила молодого человека с голубыми волосами, одиноко стоящего на балконе второго этажа, возвышающегося над озером.

— Каэль.

Дамия осторожно назвала имя мужчины, любимого ею на протяжении десяти лет.