Охотник-самоубийца SSS-класса

Свет, струящийся из моего Священного Меча, покрывал всю тушу дракона.

[Меч Сострадания сопротивляется поглощению!]

Но сил, чтобы сопротивляться мне, ему не хватило. Свет взорвался, и из раны, словно из сточной канавы в сильный летний дождь, хлынула чёрная энергия. Точно так же мирно спящая пантера вскакивает на месте, если её потревожить.

[Меч Сострадания в замешательстве.]

[Я упрекаю свою сестру в том, что она предала Репарта Айгима.]

[Богиня Защиты собирает сестёр.]

Свет моего Священного Меча и тень чёрного дракона смешались.

[Меч Сострадания требует от нового хозяина доказать, что он достойный человек.]

Белый и чёрный. Ни одна из сторон не собиралась так просто отступать.

[Сила созвездия огромна. Её нельзя передавать недостойному человеку. Меч Сострадания ещё не признал Вас новым хозяином.]

— Хорошо, — я молча уставился на меч в груди дракона. — Что-то в этом есть. Но как мне это доказать?

Из трупа дракона текла мутная энергия. Меня начало подташнивать…

Это была вязкая злоба. Она так сильна, что не имела себе равных, так сильна, что смогла принять форму… чёрного ангела. От кончиков пальцев и до кончиков волос он состоял из мутной, тёмной жижи.

[Я – один из осколков, на которые была разбита Богиня Защиты.]

[Вы уже доказали, что можете стать чьим-то идолом.]

[Теперь придётся доказать, что Вам не чуждо сострадание.]

Ангел с бесстрастным лицом расправила крылья, сотканные из мутной энергии. С обоих крыльев стекала темноватая слюна.

[Я прошу Вас ненадолго предоставить мне Ваши тело и душу.]

— Зачем?

[Чтобы я смогла заглянуть в Вашу память.]

Свет, что излучал Священный Меч, усилился.

[Богиня Защиты не согласна. Сестра сможет убедиться, достоин ли человек стать её новым хозяином, когда будет путешествовать вместе с ним. Нет причин идти на неоправданный риск.]

— Нет, я готов, — я взял меч. — Я не могу приторочить к поясу клинок, который мне не верит. Я не смогу им воспользоваться, даже если это будет самый прославленный меч в мире. Вперёд, можешь заглянуть в мою память, сердце или куда ты там хочешь. Смотри, сколько влезет, — я широко развёл обе руки.

[Меч Сострадания проверяет Ваше умение сострадать.]

Два крыла ангела закрыли мне обзор. Словно мама-птица берёт под защиту птенца, огромные мутноватые крылья окружили моё тело. Вокруг стало темно, а затем перед моими глазами в мгновение ока начали проноситься знакомые сцены.

«Спасибо, спасибо большое, добрый дяденька».

Дворик, где разгорался огонь.

«Потерпи ещё немного. Ещё чуть-чуть… Бедные, жалкие…»

Счастливый край, охваченный дымом.

«Этот мир уже давно рухнул».

Красный пион на заснеженном поле.

«Мой ученик…»

Сад, счастливый край и заснеженное поле по очереди мелькали передо мной.

Внезапно с моих глаз спала пелена и мир посветлел. Крылья, что закрывали мой обзор, исчезли. Ангел поспешно сложила крылья и посмотрела на меня. Осколок созвездия по-прежнему оставалась бесстрастной. Тем не менее, она не могла скрыть смущения в своих чёрных глазах.

[Вы…]

— Я не идеален, — сказал я. — Я хорошо отношусь к людям. И хочу, чтобы они так же относились ко мне. Возможно, такое стремление неразумно. Мне нравится, когда меня хвалят, поэтому я из кожи вон лезу, чтобы в глазах других казаться «хорошим человеком». Может, это и есть мой главный недостаток.

Осколок созвездия сомкнула губы.

— Таким же неидеальным был и ваш бывший хозяин. Была ли идея Репарта Айгима по убийству созвездий такой уж великолепной? Я пока не знаю. Быть может, это благородный поступок. Но даже если это так, я собираюсь указать Репарту Айгиму на его ошибки, — я поднял меч и нацелил его на чёрного ангела. — Если ты думаешь, что ваш старый хозяин был идеален и не сделал ничего плохого, тебе не стоит следовать за мной. Мне не нужен такой меч.

Чёрный ангел медленно заговорила:

[Вы собираетесь убить Репарта Айгима?]

— Да, но только если он заслуживает смерти.

[Вы можете пообещать, что личные чувства не повлияют на Ваше решение?]

— Я не знаю, — ответил я честно. — Мой мастер умерла, её мир был разрушен. Я не знаю, ведь так много людей погибли. Но я обещаю, что сделаю всё возможное. Так что если ты будешь думать, что я делаю что-то неправильно, ты должна будешь меня сдержать. Я буду стараться, обещаю. Давайте сделаем всё, что в наших силах, чтобы сработаться.

Крылья чёрного ангела согнулись и опустились.

[Моя способность – это страдания.]

[Те, кого я раню, чувствуют страдания. Но я никогда не оставляют на их телах ран, от которых можно умереть.]

[Душевные страдания – вот моя способность.]

Ангел потеряла форму. Её тело превратилось в черную воду и растеклось по сторонам.

[Мой новый хозяин.]

[Я клянусь служить Вам.]

Чёрная жижа закрутилась как водоворот и влилась в Священный Меч, который я держал, мощным потоком. Священный Меч выпил всю эту воду, словно томимый жаждой в пустыне.

[Существование Богини Защиты становится чётче.]

Но перемены на этом не закончились.

— Ах…

Чёрный дракон когда-то был созвездием этого мира боевых искусств. Он застонал, когда клинок, что пронзал его грудь, начал стекать вниз и поглощаться моим мечом.

— А-а-а…

Он уже давно мёртв. Его сердце не могло выразить словами ощущения последних минут своей жизни. Чёрный дракон бормотал себе под нос, будто старуха, уставшая от жизни.

— Ох…

В конце концов, труп дракона превратился в жидкость, которая растеклась во все стороны, а его рога раскрошились в пыль. Чешуя расплавилась, словно воск. Зверь, что, согласно мифам, господствовал над этим миром, встретил свой конец, и зима закончилась. С заснеженной горы лавиной сходил снег. Я стоял на вершине, под моими ногами крошился снег, а я всё смотрел вниз.

— Зима – время смерти, — Директор Библиотеки встал рядом со мной, взирая на мир под нашими ногами. — И ты, наконец, завершил эту долгую одинокую зиму.

Белая лавина накрыла белый мир, и после этого мир перестал быть сплошным белым пятном. Внизу проявлялся коричневый цвет земли. Это был цвет «тела» этого мира. Наконец, после долгой зимы, обнажилась кожа земли.

Почему весенний ветер так сильно отличается от зимнего? Знала ли мастер, откуда доносится запах весны?

— Директор…

— Да?

— У меня есть одна способность: я могу видеть характер человека. А ещё его любимые сюжеты и персонажей…

— Я знаю, — выдохнул Директор, и впервые этот выдох не побелел на морозе. — Я отвечаю за этажи с 21-го по 30-ый, и я сам подготовил для тебя этот бонус. Естественно, я не мог не знать об этой твоей способности.

— Ваш любимый персонаж – Убийца Небесной Звезды.

— Так и есть.

— Но почему? Репарт Айгим – убийца созвездий. На Вашем месте я бы его ненавидел. Я просто не вижу причин, почему Вы его любите.

— Хм… — Директор Библиотеки прищурил правый глаз. — Хорошо, я отвечу. У меня уже давно есть мечта.

— Какая?

— Я хочу стать героем романа, — его глаза невинно сияли.

Я был озадачен.

— Стать героем романа… Но разве Вы не можете стать им прямо сейчас? Вы ведь можете свободно путешествовать по Апокалипсисам.

— Хо-хо, ты не понимаешь сердце читателя. Вмешаться в роман и стать его героем – немного разные вещи. Нет, они в корне разнятся, — рассмеялся Директор, прикрывая рот рукавами. — Для книги я – инородное тело. Чуждое, экзотическое… Существо, которого изначально не должно было быть там. Я такое же инородное тело, как Убийца Небесной Звезды или этот дракон мира боевых искусств, которого он убил. Но я не хочу вмешиваться в роман как посторонний предмет! Я хочу быть достойным персонажем, что изначально был в мире, хочу существовать наравне с другими персонажами! Это и есть моя мечта, как читателя.

Я всё ещё ничего не понимал. Директор Библиотеки посмотрел на моё озадаченное лицо и рассмеялся.

— А теперь моя очередь спрашивать. Гон Джа, почему ты не убил Дьявольскую Луну? В последние минуты она показала последнюю технику Школы Дьявола – Убийство Сердцем. Разве ты не обладаешь силой воскрешать? Помнится, ты создал тысячи злых духов. Ты мог бы сделать то же самое и с Дьявольской Луной, и тогда она бы стала твоим верным союзником и великим мастером. Так почему ты не убил её?

— А…

— Ничего, — Директор поднёс указательный палец к моим губам. — Всё в порядке. Не стоит продолжать. Я уже понял.

Я чувствовал, как указательный палец слегка прижимается к моим губам.

— Ты не хотел вмешиваться в финал, которого она достигла. Тут то же самое: я не хочу вмешиваться в финал мира. Наши с тобой сердца не так уж и отличаются…

Внезапно линия горизонта начала таять. Солнце сияло над озером, ледяной покров которого треснул, обнажив водную гладь.

— Я отказываюсь вмешиваться. Поэтому есть только один способ, как стать персонажем этой истории.

— Какой?

— Просто всё будет наоборот. Если я не пойду к главному герою романа, то главный герой романа должен прийти ко мне, — прошептал Директор. — Репарт Айгим постоянно курсирует между мирами и убивает созвездия. Когда-нибудь мой мир станет Библиотекой всего сущего, — он слегка улыбнулся, прежде чем добавить: — и тогда он придёт убить меня.

Он достал что-то из-за пазухи: книгу, которая, впрочем, внешне отличалась от других Апокалипсисов. Она была очень старой, ветхой. Сколько раз он доставал и читал её? Десятки, а может и сотни. Как у блокнота писателя, у этой книги была кожаная обложка, но она истёрлась и обветшала. Её название было вышито золотой нитью на коже: «Героический эпос о Репарте Айгиме»

— Я жду, когда Убийца Небесной Звезды посетит Библиотеку. Я с нетерпением жду, когда он предстанет передо мной, согласно его истории и по его желанию. В этот день я стану персонажем, героем истории Репарта Айгима.

— Даже если финалом этой истории станет Ваша собственная смерть?

— Конечно, — мило улыбнулся Директор Библиотеки.

Он смотрел вниз на землю, где таял снег. Его рукава развевались, словно танцующий журавль.

— Разве смерть персонажа – не самый лучший финал?

***

Прежде чем вернуться в Библиотеку, я заглянул к последователям Школы Дьявола. Я хотел убедиться, что похороны мастера прошли хорошо.

— Молодой Глава.

— Добро пожаловать.

Как только меня увидели последователи Школы Дьявола, они начали приветствовать меня, склонившись, как верные подданные. Но это только больше меня смущало. Склонились в приветствии не один или два человека, а все ученики Школы Дьявола. Я тоже склонил голову.

— Похороны уже закончились?

— Нет, похороны ещё…

— Что произошло?

Последователи Школы Дьявола поглядывали на меня украдкой.

— Ну…

— Тело Дьявольской Луны исчезло, — сказал Дьявольская Кровь, один из Четырёх Дьяволов Школы Дьявола, тот, кого мастер иногда называла «Кровавым Призраком».

— Что?

— Вы всё поймете, когда увидите.

Я пропустил Дьявольскую Кровь вперёд и быстро пошёл за ним следом. Вскоре мы прибыли к месту, где я уложил тело мастера. И тут потерял дар речи.

— Внезапно во всём мире начал таять снег, и тело Дьявольской Луны исчезло вместе с ним… Прошу прощения, это случилось в мгновение ока, поэтому я не успел среагировать.

Там, где раньше лежало тело мастера, растаял снег. Но куда бы я ни смотрел, её тела не было.

— Мы думаем, что внутренняя энергия Дьявольской Луны была настолько чиста, что со временем её ци превратилась в воздух, и её тело естественным образом испарилось…

Но там расцвели красные цветы. Там, где в последний раз лежало тело мастера, там, где снега касались её руки, там, где лежали её ноги, там, где струились её волосы: везде в этих местах зацвели красные пионы.

— Невероятно!.. — прошептал Королевский Меч. — После смерти созвездия осталось только проклятие, но после смерти твоего мастера распустились цветы. Она куда лучше этого дурацкого созвездия.

Я подошёл к цветочному саду и застыл в глубоком поклоне. Я погладил лепестки пиона кончиками пальцев, и они мелко задрожали, оставив красный след на моём указательном пальце. В этом мире расцветала первая весна.

— Мы уже всё подготовили к похоронам, — сказал Дьявольская Кровь, стоящий позади. — Молодой Глава непременно должен присутствовать…

— Нет, — я покачал головой. — Всё в порядке. Не нужно устраивать похороны.

— Что?

— Этого вполне достаточно.

Я встал, повернул голову и оглядел всех собравшихся.

— Я стал наследником Школы Дьявола, но до сих пор не могу признать себя главой. По обыкновению, самый сильный мастер среди воинов должен занимать самую высокую должность. Давайте вместо похорон проведем небольшой бой, определим самого способного человека. Разве не меч – это то, что мы ценим больше всего? Так давайте покажем наши мечи мастеру в последний раз! — я засмеялся. — Нападайте.

Пришла весна. И в моей жизни, как и в жизни всех людей, скоро откроется новая глава.