Несовместимые Межвидовые Жёны

Глава 6: Детское Мышление (1)

Сколько дней прошло?

Я сидел перед церковью, чувствуя себя так, словно вернулся в убожество трущоб.

Хотя Сиен и бросила меня, у меня не получалось от неё отмахнуться.

Пусть я понимал, что стояло за её поступками, однако от этого они не становились менее отвратительными.

И хотя я понимал, что у неё нет другого выхода… Я искал цель, на которую можно было бы выплеснуть свой гнев.

Какое-то время я обижался на Сиен, лил слёзы, тосковал о ней и переживал.

Мне казалось, что судьба, уготованная ей, слишком жестока.

Сможет ли нежная и ласковая Сиен выжить в борьбе с Королём Демонов и его бесчисленными приспешниками?

Имея такой мягкий и весёлый характер, хватит ли у неё сил пережить страшные трагедии и ужасы?

Заболеет ли она? Простудится? Получит травму?

Я винил Сиен, но всё равно думал и беспокоился только о ней.

Если бы вместо неё выбрали меня, мне бы не пришлось так сильно страдать.

Но опять же, если подумать… из нас двоих Сиен была единственной, кто достоин любви Бога, а вовсе не я.

После нескольких дней, проведённых под стенами церкви, кто-то вышел и ткнул меня.

 – Вставай.

 – …  

В ответ на этот голос я обернулся и увидел паладина, с которым в последнее время часто сталкивался.

 – Хватит здесь ошиваться. Эй, я пришёл сюда не для того, чтобы устраивать драку, так что сделай лицо попроще.

 – …  

 – Как человек человека, мне тебя даже жаль, парень.

Я слабо фыркнул, услышав его слова.

Это он сейчас выражает сожаления, мне? После того как вмешался в наши с Сиен отношения, постоянно отталкивая меня от неё?

 – …  

Паладин, похоже, догадался о причине моего пренебрежительного выражения лица и начал объяснять:

 – Вполне естественно было защищать Святую. Чем больше она находилась рядом с тобой, тем больше ослабевала её Святая Сила. Учитывая, что она может спасти десятки тысяч жизней, она должна была оттолкнуть тебя.

 – …  

 – Да и здесь тебе уже делать нечего. Потому что Святая ушла на следующий день после того, как рассталась с тобой.

 – …Что?

При этих словах я повернул голову.

Я сидел здесь, чтобы не дать Сиен снова уйти.

Я даже не видел, чтобы она проходила мимо, а она уже ушла. Что это значит?

 – …Она ушла из города через тайный ход, специально чтобы не встречаться с тобой. Так что, проваливай.

 – …Хахаха…

От этой абсурдной новости я опустил голову и уставился в пол.

Я не мог понять, почему моё сердце так бурлит и кипит.

Гнев, который обычно рассеивался, стоило мне увидеть Сиен, без её присутствия не хотел утихать.

Внутри меня кипели эмоции, которые могли вырваться наружу в любой момент.

Хотелось хоть немного разрядить это душащее меня разочарование.

Паладин положил руку мне на плечо, когда я замер.

 – Вставай…  

*Хлоп!*

В конце концов, я выбрал паладина в качестве цели, дав выход эмоциям.

Я знал, что он не сделал ничего плохого, но терпеть больше не мог.

Всё же, я никогда не был таким уж хорошим человеком.

***

Через некоторое время я обнаружил себя заключённым в подземную темницу.

Меня били, в некоторых местах кожа была рассечена, кровь текла из разных частей моего тела.

Но, как ни странно, эти раны освежали.

Мне нужно было что-то, что угодно, на что можно отвлечься.

Я предпочёл бы терпеть физическое истощение и боль, чем невыносимые муки, раздирающие моё сердце.

Когда я закрываю глаза, в голове постоянно возникает фигура Сиен.

Запах её тела, тепло и прикосновения были все ещё яркими.

Я не мог поверить, что её отняли у меня.

Всё, начиная с нашей первой встречи и заканчивая нашими общими воспоминаниями, было таким живым и ярким.

Я не мог смириться с тем, что семь лет нашей совместной жизни подошли к концу.

Мы планировали счастливую жизнь.

И она, и я готовились жить вместе, счастливо, всегда.

Но все исчезло.

*Кап…*

Слезы текли по моему лицу, падая на холодный каменный пол тюрьмы.

Мне уже не хватало её.

****

Мне удалось выйти из тюрьмы раньше, чем ожидалось.

Церковь в итоге не вменила мне никаких грехов.

 – Только благодаря милосердию Святого Рыцаря ты не был наказан.

Сказал мне стражник, который затем вытолкал меня из тюрьмы.

 – Живи в благодарность за милость Хеа.

 – …  

Вместо ответа я пошёл прочь от тюрьмы, сплёвывая на пол.

Чувства облегчения от того, что я жив, не было.

Даже если бы я умер, сожаления бы не было.

Я просто ничего не чувствовал.

Когда Сиен ушла, мне показалось, что она унесла с собой большинство моих эмоций.

Вместо эмоций живыми остались только ощущения.

Я не мог избавиться от боли в сердце.

Это была агония.

Мне казалось, что я готов сделать все, чтобы больше не чувствовать эту боль.

С того дня я стал ещё больше походить на мусор.

Запертый в трущобах, куда не проникает свет, я только и делал, что дрался.

Те, кто не смог выбраться из трущоб, или те, кто потерял все и оказался в трущобах, стали моими противниками.

Я не делал различий по расовому признаку.

Мне было достаточно просто встретиться с кем-то взглядом, чтобы нанести удар.

Часто приходилось вступать в бой с несколькими противниками одновременно, что приводило к накоплению ран, но так было не так мучительно.

Во время схваток я мог полностью отдаться инстинктам.

Я не мог долгое время оставаться в неподвижности, слишком мучительно.

Стоило мне остановиться, как в памяти всплывала Сиен, навсегда покинувшая меня.

Все было так, как она сказала.

Её последние слова: «Не забывай меня, Белл»  действительно стали проклятием, терзавшим меня.

И каждый раз, когда боль усиливалась, я становился ещё более злым и безрассудным.

Даже если бы кто-то ткнул ножом мне в спину, я бы ничего не заметил и действовал бы без колебаний.

Просуществовав так несколько недель, я приобрёл в трущобах такую дурную славу, какой, наверно, ещё никогда ни у кого не было.

Когда дети в трущобах видели меня, они все разбегались и прятались.

Увеличилось количество глаз, зло и со страхом глядящих на меня из тени, увеличилось число случаев, когда, продирая глаза ото сна, я сталкивался с незнакомцем, держащим нож.

Я часто получал глубокие раны, и следы на моем теле множились.

Но мне было все равно.

Если меня и волновала какая-то цель, так это найти алкоголь, который я залью в себя в каждый следующий день.

После ухода Сиена я прожил так больше двух месяцев.