Непригодный для Академии Владыки Демонов ～Сильнейший в истории владыка демонов-прародитель перерождается и идёт в школу потомков～

– Я тебе не доверяю! – решительно заявила Саша и сердито взглянула на бога углубления Дильфреда. – Подобные вам боги всё время твердят про непригодного нарушающего порядки, будто Анос враг всего мира, но кто принёс в него гармонию?

 Дильфред погрузился в размышления, не меняя своего предельно серьёзного выражения лица. Не дождавшись его ответа, Саша продолжила:

– Боги? Порядки? Как бы не так. Это был Анос. А вы вообще ничего не делаете. Тупо безучастно наблюдаете на милости порядка, предоставляя рушащийся мир, в котором не прекращаются конфликты, самому себе, и теперь заявляете, что Анос – виновник погибели? – гневно нахмурив свои красивые брови, она яростно сказала: – Не смеши меня.

– Богиня разрушения Аверню, твои чувства обоснованы, – одобрил злость Саши бог углубления. – Будучи приносящей в мир разрушение богиней, ты отрицаешь саму мысль о том, что, спасший тебя от этого ада, владыка демонов может встать на ту же тропу, что и ты.

Саша оскалилась в ответ на остроумное замечание Дильфреда.

– Говорю же: я тебе не доверяю. Тебя ведь вообще не будет волновать ни отсутствие гармонии в мире, ни даже если смертные будут жить в вечном аду, если таков будет порядок, не так ли?

– Да, это так. Я – один из четырёх фундаментальных богов, которые образуют фундамент порядка. Однако позволь спросить тебя, отбросившая порядок, богиня разрушения: что есть гармония?

– Полный улыбок мир, – моментально ответила Саша. – Когда смертные во всём мире улыбаются.

– Справедливо, однако такова гармония для, не являющихся богами, смертных.

Его начисто лишённые эмоций слов разозлили Сашу пуще прежнего.

– Да ладно, не злись ты так, Саша, – я положил руку на её голову, чтобы успокоить её. – Не могут разные виды жить, ценя одни и те же вещи. Даже у богов наверняка есть своё мнение. А он склонил предо мной голову и не стал силой прогонять врага, проникшего в его божественные владения. Надо признать, что для, обделённого любовью и добротой, бога он весьма понимающий.

– …Возможно, но… всё равно мне это не по душе… – недовольно сказала Саша.

Должно быть, слова Дильфреда о том, что я являюсь источником погибели, остро напомнили ей о чувствах, которые она испытывала в те времена, когда была богиней разрушения.

– Твой гнев радует меня, но помоги мне немного сохранить лицо, – шепнул ей на ухо я.

Она удивлённо раскрыла глаза и покраснела.

– …Ну тогда… выслушаем и его мнение, но не более…

Успокоившись, Саша потупилась, но тут же предупредительно указала пальцем на Дильфреда.

– Только выслушаем!!

И с этими словами резко отвернула лицо.

– Позволь теперь и мне задать вопрос, бог углубления: что есть гармония для вас, богов?

– Полагаю ты уже знаешь, но мой ответ – порядок. Гармония богов – это когда порядку ничто не угрожает. Мир продолжающий своё существование надлежащим образом за счёт шестерней порядка – есть желанная нами, богами, гармония.

Услышав это, Миша сказала:

– Даже если этот порядок жесток и леденит сердца смертных?

– Верно. Пойми, богиня созидания. Все изменения смертных для нас абсолютно одинаковы. И нет никакой разницы что между жизнью и смертью, что между радостью и грустью.

Она посмотрела на бога углубления с печалью во взгляде.

– Хм, то есть ты хочешь сказать, что вам плевать что будет с людьми, демонами, духами и драконидами?

Дильфред не ответил на вопрос сразу и слегка опустил взгляд.

– Нет, позволь пояснить так, чтобы не вызвать заблуждений, – снова посмотрев на меня, он сказал: – Если использовать понятную смертным аналогию, то мы – владельцы театрального здания. Что трагедии, что комедии представляют из себя программы, которые разворачиваются на сцене под названием жизнь. Посещение спектакля может заставить тебя задуматься, лелеять идеи и даже философствовать. Однако глуп тот владелец, который проводит разницу между трагедией и комедией на основе своих предпочтений.

– Ясно. Самое главное, чтобы спектакль исполнялся?

– Верно. Нет хороших, или плохих программ – и комедия и трагедия одинаково прекрасны. Тезис богов: продолжение спектакля, или, другими словами, поддержание порядка сцены. То, что в результате происходит множество трагедий лишь случайность. У нас нет намерений вредить смертным. – сказал бог углубления, словно это было в порядке вещей.

– Это не сцена. Смертные живут в этом мире и их страдания реальны.

– Есть и, очарованные актёрами, владельцы вроде неё. В итоге они сами лично поднимаются на сцену. Воистину причудливо, – парировал слова Миши Дильфред. – Тем не менее страдания и радость не вечны. Когда занавес жизни смертного опускается, актёр исчезает и получает новую роль, чтобы вновь выйти на сцену. Что же здесь горестного? – сказал он с предельно серьёзным видом.

Дильфред от всего сердца верил, что никакой печали не существует.

– Жизни перерождаются, проходя через свой круговорот. Обретшие рождение основы углубляются, что значит растут. Концом углубления является смерть. Встретившая свой конец основа, однако, меняется, принимая иную форму. А затем обретает новое рождение.

Он поднял взгляд к небу и посмотрел на, кружащие в воздухе, зелёные листья – огненную росу.  

– Смертные вечно повторяются. Меняют форму, облик, сердце и называют это исчезновением, но эфемерность тоже является жизнью смертных. И всё же, если бесчинствовать, пытаясь избежать исчезновения, то тебя будет ждать истинный конец.

– Что из себя представляет гармония для богов я понял. Вы называете меня непригодным и иногда пытаетесь уничтожить, так как я в прошлом убивал, мешающих мне, богов.

– Да, это так. Ты уничтожаешь богов во имя гармонии демонов. Мы же пытались устранить непригодного во имя гармонии богов. И раньше я думал, что эти две гармонии несовместимы.

Раньше, говоришь?

– Хочешь сказать, что есть способ реализовать обе?

– Верно. Предположение, над которым я размышлял, было ошибочным. Как я уже упоминал ранее, ты, Анос Волдигод – являешься источником погибели мира. Причина, по которой в мире царили нескончаемые конфликты, а порядок был склонен к разрушению, заключается в твоём, идущем вразрез с порядком, хаосе. Если убрать его, то разрушений в мире станет меньше чем сейчас, даже при условии живой богини разрушения.

Дильфред переплёл руки, и пальцами правой руки несколько раз постучал по тыльной стороне левой.

– По словам Милитии мир двигался к погибели даже до моего рождения. Считаешь, что это тоже было из-за меня?

– Совершенно верно. Причина в, ставшей тебе истоком, основе. Когда основа встречает смерть и меняется, множество вещей может слиться воедино. Изначально твоя основа была рассеянным, мельчайшим хаосом; силой настолько крошечной, что даже боги её не заметили. Даже предположить нельзя чем она была: человеком, демоном, или даже магическим артефактом.

– И после того, как множество этих мельчайших хаосов сгинули и встретили смерть они, переменившись, случайно слились воедино?

– Верно. Вот кто ты такой. Нежеланный непригодный, нарушающий порядок.

Бывшие крошечными основы соединились и образовали колоссальный хаос. В таком случае мир, должно быть, приближался к погибели всё сильнее и сильнее.

– Однако этому стоит радоваться, ведь выяснилось, что причина предполагаемой абсолютной несовместимости двух гармоний: богов и смертных, всего одна, – Дильфред не спеша указал своим пальцем на меня. – Непригодный Анос Волдигод. Для тебя это тоже величайший и сильнейший заклятый враг, которого необходимо уничтожить во что бы то ни стало. Если хаос твоей основы разрушений исчезнет, то обе гармонии станут возможны.

– Должен признать это весьма занятная теория. Если это правда, то тут есть над чем подумать, но есть ли у тебя железные доказательства?

Раньше боги не были знакомы с концепцией хаоса. Он не является чем-то, что можно легко увидеть магическими или божественными глазами.

– Хаос нельзя увидеть и доказательств не существует. Поэтому я почтенно попросил тебя покинуть фундаментальный сад-круговорот Да Ку Кадатэ и вернуться на землю, чтобы проверить разницу.

– Если объём текущей огненной росы восстановится, то это будет доказательством того, что моя основа – это хаос?

Возможно, это даже стоит проверить, однако…

– Когда ты пришёл к этой гипотезе, Дильфред?

– Я провёл в думах на эту тему целую вечность, но к пониманию пришёл лишь совсем недавно, после того, как заметил, что объём текущей огненной росы уменьшился.

Другими словами, после того, как я прибыл в ростковый божий град. Пока ничего странного в самом толковании Дильфреда я не заметил. Кроме его «своевременности».

– Я не против уйти, но у меня есть условие.

– Слушаю.

– Передай нам Дельзогейд и Эверастоанзетта.

После секунды молчания бог углубления ответил:

– Это не моих рук дело. Мне тоже неведомо их местоположение.

– Однако в этом замешаны боги. Есть возможность проверить твою гипотезу. Но это только если бог, находящийся в Да Ку Кадатэ, не украл огненную росу.

Если кто-то украл огненную росу, как только я вошёл в ростковый божий град, то всё будет выглядеть так, словно я причина нарушения порядка. Ведь…

– Боги не нарушают порядок.

Именно так бог бы и подумал. Проще говоря, гипотеза Дильфреда строится на предположении о том, что в лазурных небесах богов не существует никого, кто стал бы нарушать порядок Да Ку Кадатэ.

– Как сказать. Пробудившая ненависть богиня аборта вон пыталась уничтожить саму себя. Не факт, что так не поступит такой же, пробудивший эмоции, бог.

Дильфред опустил взгляд и начал с головой уходить в свои мысли.

– А как только я уйду отсюда, он восстановит объём текущей огненной росы, подстроив всё так, словно хаос непригодного существует.

Бог углубления внимательно слушал меня, не прерывая, с крайне задумчивым видом.

– А возможно, он планирует закрыть все врата в мир богов. После чего может что-то сделать, используя Дельзогейд и Эверастоанзетта. По всей видимости, крайне скверное, – я шагнул вперёд и пошёл к Дильфреду. – Разумеется, порядок может нарушиться ещё сильнее, – остановившись непосредственно возле него, я заглянул богу углубления прямо в лицо. – В твоих словах тоже есть смысл. Поэтому я предлагаю компромиссный план. Пойдём поищем Дельзогейд и Эверастоанзетта. После чего я спокойно уйду отсюда.

Бог углубления закрыл глаза. Он не отверг моё требование, а, должно быть, погрузился в бездну мыслей. Похоже, он действительно понимающий бог. Может ещё пару-тройку раз выбить его из колеи? Едва я собрался заговорить, как в этот миг…

– Анос, ты слышишь меня? М-м, что нам делать, если он не услышал нас?

– Это я… Зесия… Анос, ответь… Если не можешь, то гип-гип ура… – пришёл «Ликс» от Элеоноры и Зесии.

– Хм, у меня как раз появилось время. Можешь подумать над этим как следует, – сообщил я Дильфреду и ответил на «Ликс».