Наруто: Я могу достичь максимального уровня одним щелчком мыши!

Глава 394. Проявите уважение к профессии противника

— Нукенины — твои кумиры? — Казума опешил, а затем разразился бранью. — Пошел к черту со своими кумирами!

Слова Забузы застали врасплох не только Казуму, но и всех присутствующих.

Они предполагали разные причины предательства Деревни, но слова Забузы оказались подобны неожиданному грязевому потоку.

— Защи… защитники, что вы стоите?! — Даймё Огня остолбенел, наблюдая за происходящим, и вскрикнул: — Охрана… побольше охраны!

Его истеричный рев эхом разнесся по округе.

Люди еще не успели прийти в себя.

Как полоса холодного света, клинок устремился к дверце кареты.

Бам!

Раздался глухой звук удара, стойка кареты разлетелась на куски.

— Заткнись! — с искаженным от ярости лицом прорычал Казума. — Сегодня, даже если ты горло сорвешь, никто тебя не спасет!

План был нарушен, но стрела уже выпущена из лука. Размышлять было некогда.

Однако, услышав этот безумный рев, присутствующие ошеломленно переглянулись. Забуза же посмотрел на Шинъю.

Это действие вызвало цепную реакцию: десятки людей невольно перевели взгляд на Шинъю.

Ощущая неловкость ситуации, Шинъю беспомощно потер переносицу, глядя на окаменевшее лицо Казумы, и развел руками.

— Вы бы хоть как-то отреагировали! Нельзя же портить момент, Казуме и так неловко. Независимо от того, вор он или разбойник, мы должны хотя бы уважать его профессию…

Произнося это, Шинъю подошел к карете и громко хлопнул по ней.

— Даймё, покричи еще немного, ты же главный герой!

— Кри… кричать? — Даймё Огня опешил.

Но в следующий миг увидел, как Забуза поднял Кубикирибочо и прорычал:

— Кричи!

Это короткое слово, слетевшее с его губ, сопровождалось неописуемой волной фиолетовой жажды убийства.

Это был явный признак Демона во плоти.

Рожденный на поле боя, он вырос, питаясь плотью павших, иначе у Забузы не было бы этих острых, как лезвия, зубов.

Перед лицом кровожадного Забузы лица трех Даймё побелели, и они первыми закричали.

— Помогите! Чирику! Асума, спасите нас поскорее…

— Что происходит? Кто-нибудь, спасите нас! Я дам сто тысяч рё!

— …

Вопли о помощи, сменяя друг друга, эхом разносились по окрестностям, словно симфония.

Все присутствующие ошеломленно переглянулись.

Это были Даймё Страны Огня, уважаемые и могущественные люди.

Даже назначение Хокаге Деревни Скрытого Листа требовало их одобрения.

Но кто мог ожидать, что с Даймё будут обращаться, как с игрушками?

Кто бы поверил, не видя этого собственными глазами?

— Сенсей… — Сарутоби Асума и Чирику, нервно дернув щеками, не выдержали.

Шинъю бросил на них взгляд.

— Вы же сами сказали, что доверите это мне? Это проявление уважения к вашей команде и Двенадцати Ниндзя-Защитникам. Если даже Даймё не проявят никакой реакции, то и вам, и им будет стыдно! — тихий голос Шинъю словно обладал магической силой, заставляя всех присутствующих затаить дыхание.

По крайней мере, они не могли понять, на что рассчитывал этот человек с внешностью старого монаха.

Он унизил элитных ниндзя, отобранных Даймё Страны Огня со всей страны, объявив их никчемными.

Кто бы мог подумать, что кто-то посмеет быть настолько высокомерным?

— Ну что? Если ты доволен, продолжай представление, я с удовольствием заберу сто тысяч рё! — Шинъю резко перевел взгляд на ошеломленного Казуму.

Казума очнулся и с мертвенно-бледным лицом проревел:

— Мерзавец! Я убью тебя! Ты заплатишь за это кровью! Хокуне, действуй!

— Есть! — На висках у Хокуне вздулись вены. Он бросил гневный взгляд на Шинъю и достал свиток.

Развернув свиток, он показал изображение Древнего Поля Битвы, испещренное загадочными проклятыми печатями.

— Смотрите! Вот почему я ждал, чтобы добраться до Древнего Поля Битвы, — прорычал Казума, метнувшись к свитку. Его руки, словно мельница, замелькали в воздухе, складывая череду печатей.

Сложив последнюю печать, Казума с искаженным от ярости лицом ударил по свитку правой рукой.

— Воскрешение: Грунтовый Труп!

БУМ!

Раздался оглушительный грохот, и все Древнее Поле Битвы сотряслось.

Разбросанное оружие и доспехи словно были охвачены невидимой силой.

Каменные плиты треснули и развалились на куски.

Вскоре из-под земли потянулись руки, и из-под обломков стали выбираться трупы.

Их было так много, что у всех присутствующих по спине побежали мурашки. Черная масса из тысяч, если не десятков тысяч мертвецов.

Некоторые из них, сжимая в руках ржавое оружие, медленно направились к Шинъю и остальным.

— Видите? Вы видите? Эта запретная техника Стихии Земли способна воскрешать мертвых на этом Древнем Поле Битвы! Пока здесь достаточно трупов, я могу призывать их бесконечно, — Казума с искаженным от ярости лицом посмотрел на Шинъю.

Он жаждал увидеть хоть тень страха на лице старого монаха.

Однако Шинъю лишь покачал головой.

Ощущая на себе взгляды окружающих, он сказал:

— Продолжайте кричать, уважайте профессию противника!

— Да… да! — Даймё Огня опешил, но тут же поспешно согласился.

Однако, наученный горьким опытом, на этот раз он действовал увереннее.

Видя, что даже двое из Двенадцати Ниндзя-Защитников, Чирику и Сарутоби Асума, относятся к Шинъю с таким почтением, он почувствовал, как беспокойство в его сердце немного улеглось.

Он посмотрел на Казуму и, открыв рот, прокричал:

— Помогите! Мне страшно! Я сейчас умру… Я так боюсь! Кто-нибудь, спасите меня…

Вопя, Даймё Огня посмотрел на Шинъю.

— Достаточно? Еще немного, и мне придется промочить горло. У меня уже язык пересох.

— Неплохо, но в следующий раз старайся быть убедительнее. Уважение к профессии противника — тоже добродетель, — Шинъю похлопал Даймё Огня по плечу. — Казума, ты доволен? Но если ты называешь эту груду грязи ожившими мертвецами, то не слишком ли ты загнул? Мне будет сложно объяснить это им.

— Им?

Сарутоби Асума и Чирику опешили, но тут же увидели, как Шинъю достал два свитка и разложил их на земле.

Эта неожиданная сцена заставила всех присутствующих замереть.

Когда Сарутоби Асума увидел проклятые печати на свитке, его лицо исказилось от ужаса.

Если он не ошибался, то эти печати были очень похожи на те, что он видел на свитке с запретной техникой в комнате своего отца, Сарутоби Хирузена.