Наруто: Я могу достичь максимального уровня одним щелчком мыши!

Глава 378. Ты не умрёшь

— Шинъю, где Кушина? — полюбовавшись на необычную покорность Девятихвостого, первым делом спросил Джирайя.

Ведь ни на шкуре, ни в глазах зверя он не заметил и следа от Кушины.

— Не ищи, Кушина заперта в теле Девятихвостого, я сейчас сниму печать. — Шинъю резко протянул правую руку и в тот же миг прижал её ко лбу лиса.

Пальцы его сжались в кулак, а сам он хрипло рявкнул:

— Кай!

Слово слетело с губ, а по телу Девятихвостого, словно трещины, расползлись мистические символы печати.

Раздался низкий грохот, и огромное, как гора, тело зверя растворилось в белом дыму.

Перед Джирайей возникла девушка с красными волосами.

— Кушина, ты в порядке? Где Минато? — засыпал её вопросами Джирайя.

Кушина только-только освободилась из печати и явно ещё не пришла в себя, но от этой суеты её лицо исказилось тревогой.

— Это… это Учиха Шинъю пришёл за…

Но не успела она договорить, как её зрачки сузились, она испуганно посмотрела на Шинъю и отступила на полшага.

— Ты… что ты здесь делаешь? — пролепетала она. — Кстати, что ты сейчас сделал с Девятихвостым… куда ты дел Минато Намиказе?!

Видя, что Кушина совершенно не понимает, что происходит, Джирайя поспешил вмешаться.

После того как на него посмотрел убийственным взглядом Девятихвостый, ему совсем не хотелось злить Шинъю, пока всё так нестабильно.

По крайней мере, эту боль лучше отложить на потом, пусть помучается с ними и Пятью Каге через три дня.

Вот тогда на душе будет спокойно.

— Джирайя-сенсей, Минато, он… — Кушина приоткрыла губы, но Джирайя покачал головой, останавливая её.

— Тот, кто увёл Минато, был не Шинъю. Он как раз был занят, нападал на Полицию Листа.

— Нападал на Полицию Листа? — опешила Кушина.

Что за чушь собачья? Какая-то нелепая отговорка.

Но вспомнив, как только что съёживался от страха, словно побитая собака, загнанный обратно в печать Девятихвостый, она засомневалась.

Оглядев огромное поле битвы, она поняла, что на такое способен только Учиха Шинъю.

Неужели Шинъю спас её уже дважды?

— Да, только что Шинъю отправился к Полиции Листа, в резиденцию клана Учиха. Он пришёл остановить Девятихвостого, а потом вместо полиции сражался с ним. Это он спас тебя, — пояснил Джирайя. — Но мы всё ещё не знаем, где Минато, расскажи нам всё, что знаешь…

— Хорошо… — Кушина пришла в себя и, немного собравшись с мыслями, сказала: — Минато пришёл ко мне и рассказал о том, что Учиха Шинъю охотится на Хвостатых Зверей. Он сказал мне, что Учиха Шинъю вызвал Пять Великих Стран Шиноби на бой через три дня.

На этих словах Кушина бросила на Шинъю оценивающий взгляд.

— Минато говорил, что шансов победить у Пяти Стран Шиноби мало. Шинъю одержим идеей заполучить всех Хвостатых Зверей. Но для Джинчуурики потеря Хвостатого Зверя означает смерть, — нерешительно проговорила она. — Поэтому Минато предложил мне вместе с ним покинуть Деревню Скрытого Листа и отправиться туда, где нас никто не знает.

Выслушав её, Шинъю потерял дар речи.

Какой банальный сюжет! Сбежать вместе, как в какой-то слащавой любовной истории.

— Почему вы так на меня смотрите… Я ведь не согласилась… — Кушина опешила, увидев, как Шинъю и Джирайя скривились.

— Не согласилась или не успела ответить? — с сарказмом переспросил Шинъю.

Щёки Кушины вспыхнули, она опустила голову и пробормотала:

— У меня не было времени отказаться… Как только я хотела что-то сказать, то увидела другого Шинъю на дереве за окном.

— Другого? — поднял бровь Джирайя. — Ваш клан Узумаки специализируется на печатях и сенсорных техниках, неужели ты ничего не почувствовала?

Для сенсорного ниндзя распознать врага — это как два пальца об асфальт.

Особенно для такой талантливой куноичи из клана Узумаки, как Кушина.

Такая ошибка — это просто неслыханно.

— Нет, когда я увидела другого Шинъю, то несколько раз проверила его и внутри, и снаружи. Даже Минато был уверен, что это настоящий человек, — Кушина бросила робкий взгляд на Шинъю и твёрдо ответила.

— Даже твоё восприятие не смогло его раскусить? — опешил Джирайя.

В его голове зародилась безумная мысль. Если это так, то может быть…

— Не ломайте голову, я знаю, кто это. Эту штуку невозможно обнаружить обычным восприятием, только в Режиме Мудреца, — вдруг сказал Учиха Шинъю. — Зная его, Минато не в опасности. Но если увидите его, передайте ему, чтобы не верил всей этой ахинее, потому что перед лицом абсолютной силы всё это чушь собачья. Встретимся на поле боя!

Бросив эти слова, Шинъю развернулся и ушёл.

Кушина остолбенела, но тут же встрепенулась, на лице её отразилась тревога. Она бросилась следом:

— Шинъю, подожди!

Джирайя опешил от такого поворота событий.

Легко позвать — трудно проводить!

Шинъю, эта грозная сила, сам решил удалиться.

Хоть он и не до конца понял, что тот сейчас имел в виду.

Но если разозлить Шинъю ещё чем-нибудь…

…То это будет означать нажить себе врага.

— В чём дело? — Шинъю обернулся и посмотрел на подбегающую к нему Кушину. Он не мог не улыбнуться. — Ты совсем не похожа на себя, когда мямлишь вот так. Говори прямо, я же не съем тебя!

В оригинале Кушина обладала взрывным характером и могла полезть в драку из-за любого пустяка.

Во всей Деревне Скрытого Листа только Минато Намиказе мог справиться с этой бунтаркой.

Нынешний её вид скромницы никак не вязался с образом, который сложился у Шинъю.

— Ты! — Кушина осеклась. Всё её тщательно взращенное чувство вины испарилось в одно мгновение.

Она промычала что-то невнятное, а потом, наконец, просто посмотрела на Шинъю и прямо сказала:

— Я остановила тебя только для того, чтобы сказать одну вещь. Спасибо, что спас меня! В следующий раз я спасу тебя дважды! Нет, трижды!

Сказав это, Кушина подняла кулак и стукнула Шинъю в грудь.

Она вела себя как закадычный друг.

— Твой удар означает, что я должен ответить тем же? — рассмеялся Шинъю. — И ты правда думаешь, что у тебя будет шанс меня спасти?

Кушина на мгновение замерла, а потом, будто только что осознав, куда ударила, покраснела и тут же прикрыла руками свою пышную грудь.

Она хотела отступить, но увидела, как два пальца стремительно приближаются к её лицу и останавливаются прямо у неё на лбу.

— Не волнуйся, ты не умрёшь. Я тебе обещаю.