Наруто: Тусклая улыбка

— И в качестве дополнительного бонуса я почти уверена, что, когда моя работа здесь будет закончена и я уйду, ты восстановишь то, что потерял, разместив все мое существо в своей голове, — добавила Тереза, пристально глядя в мои глаза, — Хотя не надейся; есть шанс, что некоторые воспоминания никогда не вернутся, даже после моего ухода, но это лучше, чем ничего.

— Меня не очень интересуют мои воспоминания, — ответил я, слабо улыбнувшись ей.

Я не могу скучать по тому, чего не помню, так что вернутся они или нет — неважно.

Возможно, мои мысли по этому поводу изменятся, если я когда-нибудь верну себе эти воспоминания, но сейчас они меня нисколько не волновали. Я был счастлив тем, кем был, и это главное.

***

День рождения Саске, 23 июля, стал знаменательным для клана Учиха. Для близких к главной семье была организована вечеринка, на которую пригласили десять, а может, и двенадцать человек. Я с радостью узнал, что третьего ребенка главной семьи Учиха назвали Саске, потому что это означало, что мои ограниченные знания не так уж бесполезны, как я начал считать.

Хотя рождение Мито показало мне, что не стоит слишком доверять этим событиям, оставляя их лишь как очень расплывчатые указания на то, что может произойти, а что нет.

Сегодня прошло чуть больше месяца с момента рождения маленького Саске, и погода была теплой, типичной для летнего вечера в Конохе. Фонари висели по всей территории, излучая мягкое золотистое сияние. Аромат распустившихся цветов смешивался с ароматом приготовленного по этому случаю пира. Это был праздник новой жизни, надежды и будущего.

Такой же большой праздник, как и тот, что устроили для маленькой принцессы.

Я стоял у входа и наблюдал, как прибывают гости, каждый из которых приносил подарки и поздравления. Среди них была и Кушина Узумаки, ее присутствие невозможно было не заметить. Она двигалась с энергией, которая не соответствовала ее тяжелому беременному состоянию, ее яркие рыжие волосы развевались позади нее, как огненное знамя. Кушина была на седьмом, может быть, восьмом месяце беременности, и ее живот отчетливо выделялся под облегающим платьем.

— Кушина! — воскликнула Микото, и ее лицо озарилось улыбкой, когда она подошла к подруге, — Я так рада, что ты смогла прийти.

Кушина усмехнулась, положив руку на свой круглый живот:

— Как будто я упустила бы шанс познакомиться с малышом Саске, даттебане! — ответила она, ее голос был полон тепла, — Кроме того, нашему, — она нежно похлопала по животу, — Нужно привыкнуть к шуму и волнению.

Микото захихикала, ее глаза смягчились, когда она посмотрела на Кушину:

— Как ты себя чувствуешь? Ты вся сияешь.

— Ну, знаешь, как обычно, — подмигнув, ответила Кушина, — Колики, тяга и все такое. Но я в порядке. Минато возится со мной, как с ребенком, даттебане! — Кушина наклонилась вперед и прошептала: — Это так больно, как говорят?

Микото озорно улыбнулась:

— Я бы не хотела испортить тебе сюрприз.

— Ну, это просто подло! — надулась Кушина, игриво погладив Микото по руке.

— Кушина! — позвала мама из дома, заметив появление своей шумной подруги, — Пожалуйста, проходи в дом. У нас есть для тебя специальное место!

— Пойдем, устроим тебя, — сказала Микото, направляя Кушину к удобному креслу, — Тебе не стоит много стоять.

Я не мог не улыбнуться, глядя на эту сцену, на их искреннюю привязанность друг к другу. Это было очень трогательно.

За эти несколько месяцев все сильно изменилось. Во-первых, мне наконец-то исполнилось шесть лет, и Итачи тоже. Во-вторых, у меня начались тренировки с Терезой, которые обычно проходили сразу после тренировок с Итачи. Поначалу все это было довольно сложно, ведь у нее не было тела, и мне приходилось учиться, следуя инструкциям, что иногда было непросто, учитывая, что большинство упражнений мы делали физически. Но через некоторое время мы с Терезой нашли общий ритм, что значительно облегчило процесс обучения.

Кроме того, у деревни появился новый Хокаге.

Намикадзе Минато, Желтая вспышка Конохи.

Я это предвидел за версту, и мои мета-знания тут ни при чем, скорее, дело в том, что Минато пользовался огромной популярностью в деревне, а его претендент на пост, Орочимару, — наоборот.

Скажу честно, я был удивлен, узнав, что Орочимару все еще в деревне. О нем не говорили, и он не любил появляться на публике, поэтому для меня стало неожиданностью, что он все еще был частью Конохи, когда отец рассказал мне, что он был конкурентом Минато на роль Четвертого Хокаге.

Я знал о нем только то, что он злодей, так что… Это было немного неожиданно.

Возникает вопрос: Орочимару предал деревню, потому что не получил должность Хокаге, или он уже был предателем, и результат того, кто стал Четвертым Хокаге, ничего не изменил?

Я вздохнул, отбросив вопросы на время. Вряд ли я смогу ответить на свои вопросы, учитывая, насколько ограничена моя информация. Улыбаясь, я направился к центру собрания, где Итачи стоял рядом со своим отцом, Фугаку. На лицах обоих было выражение гордости за это событие, хотя у Итачи оно было более сдержанным по сравнению с обычной стоической манерой поведения его отца.

— Итачи, — позвал я, подходя к другу, — Поздравляю тебя с тем, что ты снова стал старшим братом.

Итачи повернулся ко мне, на его губах заиграла улыбка:

— Еще раз спасибо.

— Почему его назвали в честь отца Третьего Хокаге? — спросил я, посмотрев в сторону колыбели, где лежал Саске.

Возможно, я слишком много читаю между строк, но тот факт, что два самых новых члена главной семьи были названы в честь Шиноби из других кланов, показался мне… довольно странным. Я полагал, что Фугаку пытается таким образом завоевать расположение, хотя почему именно, я не знал.

Поначалу я не слишком вникал в ситуацию, поскольку Кушина была Узумаки и одной из лучших подруг Микото. Поэтому в то время я просто предположил, что наречение маленькой принцессы было не более чем проявлением дружбы между Кушиной и Микото. Однако… эта теория отпала сразу же после рождения Саске.