Наруто: Идеальный Геном

Учиха, который говорил, был молодым человеком лет двадцати пяти. В этом возрасте он смог открыть три Томоэ. Даже среди клана Учиха он мог считаться талантом, а уж среди джонинов и подавно.

Как и обычный Учиха, он гордился своей родословной и обладал некой таинственной уверенностью в Шарингане. Эта уверенность прослеживалась в родословной Учихи, и она же делала этого человека таким высокомерным.

Но теперь ему суждено было поплатиться за свое высокомерие.

Как только он встретился взглядом с Ишигами Харой, то почувствовал перед собой лишь легкий транс, и почти мгновенно оказался в другом мире.

Это был кровавый мир, небо было кроваво-красным, над ним возвышался огромный Шаринган, а три Томоэ медленно вращались, занимая почти все поле зрения этого человека.

Вокруг была темная земля, темная, как чернила, глубокая и ни с чем не сравнимая, все выглядело так странно и зловеще.

Придя в себя, Парень был шокирован: он был насажен на крест, с вытянутыми руками и сведенными вместе ногами, не в силах пошевелиться.

(Мир Цукуёми)

– Как?!

Отреагировав, парень собрался выплеснуть свою чакру, пытаясь прорваться сквозь иллюзию.

Но как бы он ни старался, все было обречено на провал.

И тут он увидел, как пространство перед ним слегка исказилось, а затем появилась фигура.

Это был не кто иной, как Ишигами Хара.

В этот момент Хара оставался спокойным, но в его руке был кунай.

– Простите, я еще не спросил вашего имени, — сказал Хара.

– Что ты хочешь сделать?

Парень все еще сопротивлялся, а потом, все еще пребывая в недоумении, гневно произнес: – Ты смеешь нападать на меня? Я – Учиха.

– И что дальше?

Хара просто сделал шаг вперед и направил кунай в его живот, мягким, но твердым движением, не торопясь, и мало-помалу вонзил кунай в плоть, давая крови течь вниз.

– Ах!

Изо рта парня вырвался крик, смешанный с проклятиями.

Хара сделал шаг назад, и новый кунай оказался у него в руке неизвестно когда.

– Можешь сказать мне свое имя? Ты первый человек, на ком я применил это гендзюцу, и я хочу запомнить твое имя, — Хара снова спросил, его голос был спокоен.

– Черт бы тебя побрал, меня зовут Учиха Флинт, запомни его, я заставлю тебя пожалеть об этом.

В этот момент Флинт понял, что по силе Шарингана он не может сравниться с маленьким призраком, стоящим перед ним, потому что, как бы он ни выпускал чакру, он все равно не мог пробиться сквозь этот слой иллюзии даже с помощью уникального разрушения гендзюцу клана Учиха.

С этого момента он уже понимал, что может произойти с ним дальше.

Хара слегка кивнул и спокойно сказал: – Флинт-кун, хотя я и не знаю цели вашего визита на этот раз, но думаю, что это не должно быть хорошим делом. Как член деревни, я должен объяснить вам кое-что.

Говоря это, Хара снова шагнул вперед и вонзил еще один кунай в низ живота с другой стороны, но отступил под вновь начавшиеся крики Флинта.

– Будьте вежливы.

Флинт покрылся холодным потом, а от сильной боли он почти потерял рассудок, поэтому мог только ругаться.

– Проклятье, черт! Я убью тебя, УБЛЮДОК!

Хара спокойно поднял руку, в которой вновь был новый кунай, а затем произнес: – Это пространство Цукуёми.

– Думаю, вы должны были слышать о Цукуёми, высшей иллюзии клана Учиха.

– Здесь я контролирую ваши пять чувств и являюсь богом.

– Конечно, это не настоящее пространство Цукуёми.

– Строго говоря, это специальное иллюзорное пространство, которое я преобразовал на основе техники Цукуёми.

На мгновения прервав речь, Хара, скривив рот, продолжил её.

– Одна секунда во внешнем мире равна одному дню здесь. С моей силой Шарингана легко поддерживать эту иллюзию, так что… пожалуйста, наслаждайтесь ею.

Когда голос стих, третий кунай уже пронзил нижнюю часть его живота.

– А-А-А-А-А!!!

Жалкие вопли Флинта эхом разнеслись в пространстве, но под взглядом огромного Шарингана в небе у него не было шансов сопротивляться.

– Кстати, я назвал эту технику «Осквернение Луны». Здесь ты – мой раб. Я буду доминировать над тобой и осквернять все, что в тебе есть.

Хара не солгал. Эта техника действительно не Цукуёми, потому что Цукуёми – это скорее способность Мангекё, которой сложно научиться в обычных условиях. Цукуёми можно выполнять только потому, что для этого требуется поддержка чакры Инь от Мангекё.

Короче говоря, чтобы позволить себе использовать Цукуёми, требуется огромное количество Силы Мангекё, не говоря уже о сложности самого Цукуёми, которая определенно относится к уровню Запретной Техники.

Сочетание этих двух факторов привело к уходу Цукуёми в небытие, поэтому в клане Учиха его называют забытой.

Метод Хары очень прост. Ему не нужен подавляющий эффект способности Цукуёми. Для обычных людей три часа мучения в Цукуёми – это уже предел. Как и для Какаши в оригинальном произведение, семьдесят два часа мучений могут стоить жизни.

Это связано с тем, что Какаши также обладает Мангекё, который хорошо сопротивляется иллюзиям. Будь на его месте кто-то другой, он, скорее всего, умер бы мгновенно.

Поэтому Харе нужно лишь упростить Цукуёми и извлечь его суть, то есть нанести противнику ментальный урон. Что касается времени, то его можно поддерживать в течение одного дня, то есть около двадцати четырех часов.

Но, даже с учетом силы Мангекё Хары против Учихи с тремя Томоэ, результат будет очевиден.

– Итак, в ближайшие двадцать три часа, пятьдесят девять минут и пятьдесят секунд позаботьтесь обо мне.

Как только четвертый кунай вонзился в грудь Учихи Флинта.

Снова раздались пронзительные вопли. Под контролем Хары Флинт чувствовал только боль, находясь все время в сознание.

– Не-е-е-е-ет!

Флинт был напуган. Когда он встретился со спокойными глазами Хары, ему показалось, что он может… умереть.

Нет!

Он точно умрет!

Потому что в глазах собеседника не было никакого уважения к жизни. Он смотрел на него безлико, словно на мертвеца.