Наруто: Безупречное наследие

С точки зрения Рена Учихи

Он смотрел на озеро и прислушивался к звукам спарринга Итачи и Рин Нохары друг с другом.

Если и было что-то хорошее во всем этом фиаско с наградой за голову, так это то, что они с Итачи снова общались. Правда, она все еще была немного грубовата с ним.

– Что у тебя на уме, малой? – спросила Ринго, усаживаясь рядом с ним, ее лицо блестело от пота после тренировки.

Он помолчал мгновение, прежде чем встретиться с ней взглядом.

– Знаешь, я почти решил не становиться шиноби.

– Правда, почему? – спросила она, выглядя одновременно смущенной и любопытной.

– Потому что я знал, что стану смертоносен. Что если я выберу этот путь, то неизбежно закончу тем, что заберу много жизней, а я этого не хотел, – сказал он, – Я боялся того, каким человеком я стану, если буду наслаждаться всем этим насилием. Убийствами.

– Ну?

– Что, ну?

– В том бою ты убил немало охотников за головами. Наслаждался ли ты тем, как проходила битва, находил ли ты удовлетворение в том, что отрезал головы от тел, превращал кости в пасту или просто использовал свое ниндзюцу, чтобы пронзить их до смерти?

Он на мгновение задумался над этим вопросом, прежде чем вздохнуть.

– Я не делал этого. Я не получал от этого удовольствия. Но и не испытывал отвращения. Лишить их жизни было так же просто, как раздавить муравьев. И именно это меня беспокоит. Что, если я вырасту в монстра? У кого вообще будет возможность остановить меня?

Ринго, похоже, не знала, что ответить, поэтому предпочла промолчать. И они вдвоем сидели в тишине, глядя на прекрасное мерцающее озеро, отражающее золотистый оттенок рассвета.

– Мне было 5 лет, когда меня засунули в академию шиноби Кири. – внезапно заговорила Ринго, ее глаза уставились в какую-то далекую точку. – Моя мать была шлюхой, но мой отец был родом из одного из кланов, хотя он так и не удочерил меня. Поскольку у меня было много чакры, меня бросили в академию, даже не поинтересовавшись моим мнением. Я до сих пор помню, какой ужас испытывала в первые дни пребывания в академии.

Это было… довольно интересно. Он всегда предполагал, что Ринго была из какого-то выдающегося клана или что-то в этом роде. Но, оглядываясь назад, он не помнил, чтобы в Кири был какой-то клан по имени Амеюри.

Он уставился на нее, ожидая, что она продолжит, и она продолжила.

– …Я стала наслаждаться насилием. – сказала Ринго. – Вернее, я заставила себя наслаждаться им. Потому что я знала, что если я не буду наслаждаться этим, то не смогу драться. Если я не буду драться, то не буду совершенствоваться. А если я не буду совершенствоваться, то умру во время выпускного экзамена.

– Это… многое объясняет о тебе. – сказал он, и они оба разразились легким хихиканьем, после чего она продолжила.

– Мое включение в Семь Мечников было не более чем удачей, знаешь ли. – сказала она ему.

– Удачей. Каким образом?

– Ну, клинками Киба может владеть только тот, кто обладает сродством к Молнии. А сродство к Молнии – довольно редкое явление в Кири. Это одна из причин, почему обладатель этих клинков выбрал меня в качестве своего ученика, наряду с тремя другими.

– Должно быть, ты сражалась до последнего, чтобы заполучить эти клинки? – предположил он, и Ринго разразилась хихиканьем.

– Нет, черт возьми! Те трое погибли во время одного из заданий. И поскольку я оказалась единственной выжившей ученицей, сенсей решил сосредоточить все свое внимание на моем совершенствовании. – с мягкой усмешкой сказала Ринго. – Я думаю, что он все еще продолжал искать другого ученика, потому что не думал, что девушка будет достаточно хороша, чтобы владеть этими клинками. Но потом он тоже умер, и эти клинки перешли ко мне.

– Ах…

– В тот момент я чувствовала себя такой недостойной. Я знала, что не должна быть той, кто использует эти клинки. И остальные тоже это знали. Они знали, что я слаба, и поэтому надо мной часто издевались другие шиноби. – сказала Ринго.

– То, что меня все отвергали, привело к тому, что у меня появились суицидальные мысли, которые толкали меня на участие во все новых и новых сражениях. Но вместо того чтобы умереть, я продолжала выживать. Продолжала совершенствоваться. И в конце концов я стала достаточно хороша, чтобы… ну, я была в состоянии побить любого, кто разговаривал со мной дерьмово. Вот так Ринго Амеюри с неохотой стала одной из семи мечниц Кири. Не такая уж захватывающая история, правда?

– …а вот я думаю, что твоя история довольно вдохновляющая. – сказал он. В конце концов, он был бы в таком же положении, если бы реинкарнировал в клане Учиха без всяких Каталогов Вайфу или Систем Геймера.

Ринго хихикнула над его словами, но потом сделала паузу и посмотрела на него, ее глаза буравили его глаза.

– Иногда стать монстром просто необходимо. Если не для себя, то для своей семьи или близких. Ты не должен бояться стать монстром, Рен. Ты уже им являешься. И даже если ты им не являешься, тебе стоит им стать. А потом ты должен научиться контролировать этого монстра внутри себя.

Он замолчал после того, как она закончила говорить, и его мысли неслись со скоростью километра в минуту, пока он обдумывал ее слова.

Он думал об убитых им охотниках за головами и задавался вопросом, есть ли у них семьи, с нетерпением ожидающие их возвращения, не зная, что их близкие уже встретили свой конец от его рук.

– Что, если я хочу только мира? Разве правильно с моей стороны гнаться за этим, убивая множество людей? Какое право я имею на мирную жизнь, когда сижу на горе трупов? Какое право я имею на счастливую семью, когда я разрушил столько других семей?

– Если ты стремишься к миру, то должен бороться за него. Этот мир кишит монстрами, и если ты будешь слаб, они уничтожат тебя и захватят все, что тебе дорого. – Ринго снова выпустила смешок. – Или ты думал, что Первый Хокаге создал эту мирную деревню, не создав при этом гору трупов из своих собственных врагов?

– …

– Даже сейчас сотни, если не тысячи, шиноби Конохи сражаются за то, чтобы держать монстров на расстоянии, чтобы их семьи здесь могли жить в мире. – сказала Ринго, прежде чем окончательно подняться со своего места. – Это хорошо, что ты боишься стать монстром и причинить вред другим. Но не позволяй своему страху управлять твоей жизнью, сопляк. Жизнь в страхе сделает твою жизнь несчастной. К тому же…

Она наклонилась и взяла его за подбородок, а затем поцеловала в щеки.

– …такое не привлекает женщин, да и вообще кого бы то ни было. – сказала она с ухмылкой и подмигиванием, после чего развернулась и пошла прочь, покачивая бедрами из стороны в сторону.