Моя подружка – должница

162 доллара

Во вторник их расписание ужасно разошлось, Кент застрял на каком-то послепроектном анализе со своими ужасными товарищами по группе во второй половине дня, а Бейли заняла свой вечер какой-то крупной физической выставкой, которую все в ее группе должны были посетить, им так и не выдалась возможность оказаться вместе, вплоть до вечера среды.

Карсон, к сожалению, тоже пришел домой и, похоже, был полон решимости остаться.

“Сколько еще раз” – рассуждала Бейли, – “Я смогу войти в комнату Кента, закрыть дверь, включить стерео и не вызвать подозрений?”

Поэтому Бейли решила, осталась в своей комнате, с открытой дверью, надеясь застать Карсона уходящим в какой-то момент.

Может быть, он пойдет за продуктами или сходит прогуляться. Любая чертова причина в данный момент подойдет.

Она поймала себя на том, что с надеждой дергается каждый раз, когда закрывается дверь или скрипит тот дурацкий надувной мячик, который Карсон использует вместо стула. Парень сходил перекусить на кухню, принес себе воды, в общем, сделал все, кроме того, чтобы свалить.

Бейли старалась не паниковать, изо всех сил пытаясь успокоиться и дышать ровно. У нее не было причин торопиться с этим вопросом. Любой день, который не давал ей шанса вернуть часть долга, означал, что она заплатит дополнительно на следующий день. Ее задница, как она убедительно доказала, могла пострадать, по крайней мере, на 3 $ каждый день.

Она заставила свое тело расслабиться, начиная от напряженных мускулов на спине и плечах, вплоть до икр и согнутых пальцев ног.

“Все отлично.”

Расслабиться было бы легче, если бы она могла послушать какую-нибудь музыку, одну из тех сборок, которые предположительно предназначены, чтобы помочь вам успокоиться и сконцентрироваться на учебе. Но, желая продемонстрировать вежливость своим соседям по дому, она должна была либо закрыть дверь, либо надеть наушники.

“Если я сделаю что-то из этого, то могу пропустить уход Карсона” – нахмурилась она про себя, “Я не могу так рисковать.”

Звук упругого мяча эхом прозвучал по коридору из комнаты Карсона, когда он встал. Мяч ударился обо что-то, и она услышала, как Карсон открывает ящик.

“Он уходит?”

Мгновение спустя она поймала его краем глаза, идущего по коридору с полотенцем в руке.

“Душ? Он принимает душ?” Сердце Бейли бешено колотилось в груди. “Этого времени будет достаточно?”

Она решила, что ей должно хватить.

=============================

Кент тоже провел много времени, в течении последних двух дней в размышлениях о том, чтобы отшлепать Бейли. Ее небрежное замечание о “чистом холсте” заставило часть его мозга задуматься обо всех способах, каким он шлепал ее и Лору за последний месяц.

Он всегда смотрел на это с точки зрения их боли, дискомфорта и того, как неловко они себя чувствовали. Если бы одна из них захотела, чтобы он использовал больше силы, в том явно ироничном ключе, в котором они обе жаловались на то, что он фокусируется на одной части их ягодиц, он продолжил бы бить их по одному и тому же месту с большей силой. Когда начинало казаться, что он довел их до критической точки, Кент выбирал другое место.

Он также тратил часть своей энергии, пытаясь удивить девочек, шокируя их, но, не делая шлепки чрезмерно болезненными. Кроме того, мысль о том, чтобы бить их в такие места, которые впоследствии вызовут дискомфорт –очевидно при сидении– занимала высокое место в его приоритетах. Он хотел, чтобы и Бейли, и Лора помнили о своих шлепках, чтобы его действия и их молчаливое согласие были замечены в их умах.

За все это время, несмотря на все его похотливые стремления добраться до их задниц, он никогда не думал о том, как они переносили это после.

По этим причинам, когда Карсон запер дверь ванной, а Бейли через секунду появилась в его комнате, заперев за собой дверь, его сердце подпрыгнуло.

– Привет, – сказал он.

– Проведем один сеанс на скорую руку? – спросила Бейли.

Он кивнул, и она поставила отметку на доске. Мгновение спустя она расстегнула джинсы и бросила их на пол перед его дверью.

Кент удивленно вздохнул. Не важно, сколько раз он видел ее прозрачные белые трусики, этот момент все еще шокировал его.

– Я не хочу быть здесь к моменту, когда он закончит, – она мотнула головой назад, указывая на их соседа по дому, – Это создаст подозрения.

Кент кивнул в знак согласия, закусив губу, и Бейли прошла мимо него, чтобы наклониться над его кроватью. Вначале она положила на простыни свои локти, затем передумала и опустилась грудью до самой поверхности.

– Мило, – похвалил Кент ее задранный зад, видя, как тонкая полоска стринг врезается ей между ягодиц.

– Что мило? – голос Бейли дрожал от того, что Кент принял за сарказм.

Самое приятное в этой позе, когда ее бедра были выше, чем любая другая часть ее тела, заключалось в том, что он имел полный и легкий доступ к любой части ее ягодиц.

– Ох, – ответил Кент, вставая со стула и подходя к ней. – Я все еще вижу розовые следы с понедельника.

Он провел ногтем линию, мягко проведя ее от верхней части ее правой ягодицы, через ее задницу, к нижней части ее левой ягодицы.

– Пускай и потускневший, но след все еще здесь, – сказал он. – Ты чувствуешь его?

Бейли пожала плечами: – Может быть, немного.

– А как насчет вот этого места? – Кент погладил бледную часть ее левой ягодицы.

– Менее… чувствительно, я думаю.

– Мм, – задумался Кент, – Готова?

– Да.

Тогда он принял решение и с силой хлопнул ее ладонью по самой бледной части ее левой ягодицы.

– Хааа! – прошипела Бейли. – Один.

Кент снова ударил в то же самое место, наблюдая, как ее тело из бледно-белого становится розовым, а затем красным.

– Ах. Два.

Он уложил третий шлепок в то же самое место. Плоть там теперь горела намного более ярким, красным оттенком, чем розовые остатки от шлепков с понедельника.

– Три, – сказала Бейли.

Без дальнейшего предупреждения, он ударил по нетронутой плоти ее правой ягодицы, ниже, где он не касался ее. Зная, что он сможет нанести туда только два шлепка, он бил еще сильнее, чем по левой стороне.

Бейли стонала несколько секунд, и Кент подумал, не стоит ли ему дать ей немного отдохнуть.

– Она будет очень красной, – прошептала Бейли. Глубоко вздохнув, она добавила: – Четыре.

“Тут тонкий намек” – понял Кент. Грань между поощрением и разочарованием.

Пока он ждал, свежая плоть ее правой ягодицы зацвела и начала соответствовать розовому цвету прошлых шлепков. Ему нужен был еще один хороший удар, чтобы сделать ее такой же красной, как та часть левой ягодицы, над которой он только что поработал.

– Я могу сделать ее еще краснее, – тон его голоса находился на полпути между предложением и угрозой.

Бейли глубоко вздохнула. – Это твой доллар, – сказала она, подталкивая бедра к нему.

Кент понял, что ему не нужно сдерживаться, и ударил ее по правой ягодице с той же силой, с какой ударил в прошлый раз. Шлепок эхом разнесся по комнате, и Бейли согнула колени, морщась и постанывая от боли.

– Пять, – проговорила она и почти сразу же добавила: – Как я выгляжу?

– Розово, – улыбнулся Кент, дотрагиваясь до середины ее попки. И, взяв обе ягодицы в ладони, добавил: – И красно. Ты совсем немного покраснела.

Бейли встала, дотронулась пальцами до своей горящей плоти, нащупала новые побитые места и сравнила их с нетронутыми розовыми участками.

– Мило, – сказала она с оттенком того, что Кент принял за восхищение.

– Только один доллар на сегодня? – спросил он.

Бейли повернулась и прошла мимо него, ударив его в плечо, когда прошла мимо, – Да, я бы предпочла, чтобы Карсон не знал об этом.

– Верно, – протянул в ответ Кент и поднял бровь, наблюдая за тем, как она делает странные движения.

Учитывая форму человеческого тела и все возможности суставов, со всеми их степенями свободы, девушка могла поднять свою одежду с пола и надеть ее на себя огромным количеством способов.

Однако в сознании Кента Бейли выбрала способ, который выглядел почти неуклюже.

Она подошла к своим джинсам, все еще лежащим в куче у двери, прошла мимо них и повернулась к Кенту. Он ожидал, что если Бейли бы захотела покрасоваться перед ним, она бы развернулась и наклонилась перед ним, надевая штаны.

“Может быть, я просто шлепал ее столько раз” – подумал Кент, – “Что привык видеть ее в похожем положении.”

Тем не менее, движение и повороты казались ему неуклюжими, неуклюжей хореографией. Бейли натянула джинсы, затем наклонилась к нему, согнув колени, и медленно натянула их. Посмотрев на ее свободный свитер, он с некоторым удивлением понял, что под ним ничего нет – ни рубашки, ни лифчика. Со своего места он видел ложбинку между ее маленькими грудями, слегка покачивавшимися, когда она натягивала джинсы. Когда она повернулась, один из этих маленьких холмиков полностью появился в поле зрения, его темно-красный сосок был ясно виден даже в тусклом освещении комнаты.

Когда Бейли встала, она посмотрела ему прямо в глаза, взглядом, полным вопросительности и беспокойства.

Кент удивленно поднял брови, когда она застегнулась, словно задавая вопрос, о чем она спрашивает его.

Она пожала плечами в ответ, отперла дверь и вышла из комнаты.

“Что бы здесь ни происходило”, – думал Кент, усаживаясь за стол, – “Будь она одна или вместе с Лорой. Несмотря ни на что. Я всегда чувствую, что отстаю на три шага и понятия не имею, что происходит.”