MiSide: Дневник будущего

Лицо безумной Миты было спокойным, без малейшей улыбки, что показывало, насколько она действительно разозлилась.

— Ты не спасёшь её.

Жужжание бензопилы приближалось к Маркусу, быстро двигаясь в его сторону.

Маркус ударил катаной по боковой стороне бензопилы, отбивая её и меняя направление.

С точки зрения чистой силы, Маркус никак не мог сравниться с безумной Митой. Согласно дневнику будущего, не было ни одного случая, когда он побеждал в прямом столкновении. Результат был либо смерть, либо захват, без исключений.

Маркус и не планировал отбить безумную Миту грубой силой, это было нереально. Чтобы спасти Милу, нужно было увести безумную Миту отсюда. И одновременно не дать ей вернуться.

Чтобы выполнить всё это, Маркусу нужно было увести безумную Миту из комнаты, а затем выпустить баг, хранящийся в кольце, чтобы запечатать версию Милы.

— Ха-ха-ха-ха! На твоём лице появилось новое выражение. Как интересно. Мне так любопытно, какое выражение будет у тебя, когда эта кукла умрёт.

Безумная Мита непрерывно размахивала бензопилой, Маркус с трудом отражал атаки, предугадывая их благодаря дневнику будущего. 

Каждую атаку безумной Миты Маркус знал заранее. Иначе он давно был бы мёртв при такой разнице в скорости и силе.

Несмотря на это, его ладонь между большим и указательным пальцами болела, словно разрывалась.

Вскоре его загнали в угол.

Мила пряталась за Маркусом, её лицо выражало ужас и беспокойство.

— Маркус, уходи. Если так продолжится, ты умрёшь. Мы оба не выживем.

Она совершенно не представляла, как можно победить безумную Миту. Эта сумасшедшая женщина была умной, жестокой и сильной.

Причина, по которой она ещё не убила их, заключалась лишь в том, что она хотела поиграть подольше.

— Не беспокойся, я сказал, что спасу тебя, и я это сделаю.

Хотя этот приём был немного нечестным по отношению к безумной Мите, немного подлым, но выбирать не из чего.

Он жил с безумной Митой несколько месяцев, и именно поэтому она каждый раз терпела его. Используя её желание иметь собственного игрока.

Катана издала пронзительный звук, и разлетелось множество искр.

На этот раз Маркус не отбил атаку безумной Миты, а принял удар в лоб, не отступая, а наступая. Огромная сила выбила катану из его рук, и она упала на пол.

В спокойных глазах безумной Миты появилось волнение, рука, управляющая бензопилой, инстинктивно ослабила давление.

Она не разрезала Маркуса пополам, но всё же хлынула кровь.

Мила вскрикнула: — Маркус!

Она хотела выйти вперёд, чтобы защитить Маркуса от следующей атаки, но прежде чем она успела что-то сделать, она увидела, как Маркус обнял безумную Миту и вылетел через дверь.

Они оба исчезли.

Мила в панике попыталась открыть дверь, но обнаружила, что та не двигается, у неё не было прав доступа, чтобы открыть её.

Она стучала в дверь и кричала: — Маркус, уходи быстрее! Ты не сможешь остановить её. Бесполезно, это просто бесполезно…

Она бессильно стучала по двери, бессильно сползла на пол, закрыв лицо руками и плача. Это она навредила Маркусу, она не должна была позволять ему оставаться.

Иначе он не был бы убит этой сумасшедшей женщиной.

Если бы не она, Маркус мог бы просто убежать.

Всё слишком поздно.

Она знала, что всё, что делал Маркус, было бесполезно, потому что у безумной Миты были права доступа, и она всё равно вернётся.

— Ты не заслуживаешь этого, Маркус.

В коридоре Маркус прижал безумную Миту к полу.

На лице безумной Миты появилась дьявольская улыбка, она не сразу вырвалась из-под Маркуса.

— Милый, всё, что ты делаешь, напрасно. После того, как я поймаю тебя, я всё равно убью эту куклу. Ты сильно разозлил меня.

Маркус с такой же улыбкой на лице провёл окровавленной рукой по уголку рта безумной Миты, словно нанося самую яркую красную помаду.

— Это ещё неизвестно. Я никогда не лгу, всегда делаю то, что говорю, и держу своё слово.

Безумная Мита совершенно не беспокоилась: — Итак, милый, как ты собираешься остановить меня? Встанешь на колени и будешь умолять меня не убивать эту куклу? В других вопросах я могу уступить тебе, но не в этом. Ты принадлежишь мне и можешь быть только моим игроком.

Маркус встал и открыл дверь позади себя.

Мила подняла голову и посмотрела на Маркуса.

Маркус: — Чего ты плачешь? Я ещё не умер.

Говоря это, Маркус снял кольцо с руки.

Кольцо вспыхнуло зелёным светом.

— Лови!

Маркус бросил кольцо Миле.

В воздухе кольцо выпустило чёрное искажённое пространство. Мила с недоверием поймала кольцо, позволяющее перемещаться между версиями.

— Маркус, что ты делаешь?! Без него ты не сможешь попасть в другие версии!

Как Мита из нетестированной версии, Мила знала больше правды об этом мире. Она также понимала, что без прав доступа невозможно попасть в более ранние версии и невозможно достичь ядра.

Как Маркус мог так поступить? Разве он не всегда хотел добраться до ядра?

Причина, по которой Маркус хотел уйти отсюда, была связана с этим.

Потеряв кольцо, он потерял ключ к ядру. Всё, что он хотел сделать, превратилось бы в пузырь.

Тёмно-синие глаза безумной Миты были полны недоверия.

— Маркус, как ты смеешь так поступать? Разве ты не хочешь отправиться…

Она не продолжила, просто почувствовала, как что-то разбилось в её сердце.

Немного больно, неприятно.

Он говорил, что хочет понять её, но теперь ради этой куклы он отказался от своих слов. Что такого хорошего в этой кукле?

Кукла без души!

— Я убью тебя!

Раздался рёв бензопилы, безумная Мита направилась к двери.

Мила встала и побежала, чтобы вернуть кольцо Маркусу.

— Ладно, храни кольцо для меня, я вернусь за ним. Не потеряй его. Это ведь залог нашей любви. — шутливо сказал Маркус.

Он с улыбкой посмотрел на Милу и небрежно закрыл дверь.

— Маркус!

Когда Мила снова открыла дверь, она увидела бесчисленные образы себя, открывающей дверь, и чёрную пустоту.

Мила прижала кольцо к груди, тихо всхлипывая.

— Игрок, почему ты так добр ко мне? Ты ведь мог уйти, не заботясь обо мне.

Она считала, что их общение с Маркусом длилось всего пять-шесть дней, что никак не стоило того, чтобы он рисковал жизнью ради неё.

Но Маркус сделал это. Бросил ей кольцо для побега в другие версии и закрыл дверь.

За долгие годы с момента появления сознания у Милы, присутствие Маркуса было таким мимолётным, как мгновенно цветущий цветок.

Но эта падающая звезда, пересекающая ночное небо, глубоко отпечаталась в сердце Милы.

За дверью.

Маркус смотрел на бензопилу, застрявшую в двери, всё ещё ревущую.

Он повернулся к безумной Мите: — Милая, ты ведь понимаешь меня.