МГА: Перезагрузка Изуку

Несколько учеников обернулись. Я встретил их взгляды спокойно, пока они не отвели глаза. Даже такой незначительный акт неповиновения ощущался чуждым в теле Изуку. В его воспоминаниях читалась привычка прятаться, извиняться, становиться невидимым.

Но больше нет.

История оказалась куда интереснее. Развитие этого мира кардинально изменилось после появления Причуд. Расслоение власти, социальные структуры, даже базовые технологии — всё эволюционировало иначе, когда часть населения получила сверхспособности.

На этот раз я действительно вёл записи, сравнивая временные линии с историей моего мира. Появление Причуд раскололо общество так, как в моей вселенной никогда не происходило. И всё же люди сумели перестроиться, адаптироваться, создать целую систему героев для контроля и направления этих сил.

Занятно. Неэффективно, но занятно.

Я с нетерпением ждал обеда. Забрался на крышу, подальше от толпы. Утренняя тренировка оставила меня измождённым. Инко упаковала еды на троих — благослови её небеса за это.

— Ну-ну. А вот и маленький Деку.

Я не оторвался от обеда. Приближались трое — обычные прихвостни Бакуго, но не он сам. Интересно.

— Слышал, ты начал качаться. — Лидер — Танака, если верить памяти Изуку — вышел в поле зрения. — Опять пытаешься стать героем?

Я взял в рот ещё немного риса. Еда здесь была определённо лучше, чем в моём мире — за это я мог отдать должное.

— Эй! — Танака хлопнул кулаком по стене рядом со мной. — Я с тобой разговариваю, Деку!

Я жевал медленно, намеренно. Пусть поварятся в тишине.

— Думаешь, стал крутым? — Второй парень — имя не всплывало — подошёл ближе. — Только потому что тебе повезло с тем слизняком?

Ещё четыре укуса. Тогда я смогу с чистой совестью ударить кого-нибудь.

— Может, ему стоит напомнить. — Танака потянулся к моему обеду. — Беспричудные неудачники должны знать своё ме—

Мои палочки для еды хрустнули между пальцами. Просто дешёвая древесина, но звук разрезал их браваду, как нож.

— Я ем, — сказал я тихо. — Уходите.

Они переглянулись, сбитые с толку сталью в моём голосе. Это был не тот покорный Деку, которого они знали.

— А если нет? — У Танаки проявилась Причуда — ногти вытянулись, превратившись в когти. — Побежишь жаловаться учителям?

Три укуса. Почти готово.

— Он, наверное, думает, что стал особенным. — Усмехнулся третий. — Наверное, дрочит на мечты о том, как станет напарником Всемогущего.

Два укуса.

— Хотя нет. — Танака наклонился ближе, его дыхание опалило мне шею. — Он, скорее всего, занят тем, что рыдает из-за своей шлюхо-ма—

Палочки рассыпались в пыль в моей ладони.

Я двинулся. Без предупреждения, без позы, без затянутого обмена угрозами.

Простой поворот корпуса и удар — мой кулак врезался в челюсть Танаки по всем канонам классического правого хука.

Треск отозвался эхом по всей крыше. Танака повалился назад, из рассечённой губы брызнула кровь. Его приятели застыли, глаза распахнуты от шока.

Я медленно поднялся, стряхивая рис с формы. Танака стонал, Причуда исчезла. Один удар. Этого хватило, чтобы разбить его хрупкое бахвальство.

— Моя мама, — тихо сказал я, — тебя не касается.

Остальные двое попятились, подхватив Танаку. Его глаза закатились, челюсть уже начинала опухать. Вероятно, сотрясение.

Отлично.

— Ты чокнутый, — прошептал один из них. — Ебаный псих!

Я поднял обед, но аппетит исчез. — Скажите медсестре, что он упал. Иначе… — Я улыбнулся, используя ту самую гримасу, что пугала новобранцев до дрожи. — Придётся продолжить разговор.

Они сбежали, таща за собой полубессознательного товарища. Я смотрел им вслед, ощущая, как в теле поселяется знакомое спокойствие. Насилие — это просто. Насилие я понимал.

Но это не мой мир, прошептал внутренний голос. Это не солдаты и не монстры. Это — дети.

Я осмотрел свои костяшки. Ни крови, ни ссадин. Как и с тренировочными травмами, тело мгновенно адаптировалось к удару. Ещё один аргумент в пользу моей теории.

Прозвенел звонок, возвещая конец обеденного перерыва. Я собрал вещи, мысленно составляя ответы на неизбежные вопросы. Танака не признается, что его вырубил беспричудный. Гордость не позволит. А его друзья…

Я снова улыбнулся, вспоминая их лица. Они тоже будут молчать.

В конце концов, подумал я, возвращаясь в класс, какая разница — ещё один секрет в этой заимствованной жизни?

Оставшиеся уроки пролетели в тумане. Учителя бубнили, ученики шептались, а я планировал следующий набег на пляж. Очищенные десять квадратных метров были только началом. С моей ускоренной регенерацией я мог выкладываться сильнее и дольше.

Шум у школьных ворот привлёк моё внимание после последнего звонка. Танака вышел из кабинета медсестры с внушительным синяком и рассказом о падении с лестницы. Его друзья держались поблизости, старательно не смотря в мою сторону.

Умные мальчики.

Я пошёл домой в обход, позволяя мыслям блуждать. В моём мире насилие всегда было первым ответом. Так было нужно — с монстрами нельзя говорить. Но здесь, в мягком мире героев и правил…

Нужно быть осторожнее, решил я. Сохранять насилие для настоящих угроз.

Я открыл входную дверь и обнаружил дом тёмным и тихим. Обуви мамы не было — значит, всё ещё на работе. На кухонной стойке лежала записка:

— Ужин в холодильнике! Не жди — ночная смена. Люблю тебя!

Пальцы провели по спешным каракулям. Воспоминания Изуку всплыли — годы таких записок, мама, берущая двойные смены после ухода отца. Её усталая, но тёплая улыбка, когда она возвращалась поздно и всё равно спрашивала, как прошёл его день.

Я позабочусь о тебе, пообещал я молча. Как только стану героем, ты больше никогда не будешь работать ночами.

Пляж раскинулся передо мной — памятник человеческой расточительности. Я едва начал копаться в бескрайнем море мусора. Но что-то привлекло мой взгляд — фигура, сидящая на холодильнике неподалёку от расчищенного участка.

Старик сидел, скрестив ноги, потягивая воду из побитого термоса. Его белые волосы торчали вверх, а внушительные усы подёргивались, пока он наблюдал за моим приближением. Несмотря на возраст, под кимоно проступали мускулы, явно отточенные годами боевых искусств.