Культивация: Три года после переселения

В городе Циншань, в резиденции семьи Ху, разворачивался праздничный пир. Хотя семья Ху не считалась чем-то значимым в Мире Культивации, будучи лишь маленьким семейством практиков истинного пути, но в мирском измерении они уже были в глазах почти ста тысяч обычных смертных города Циншань подобны императорской династии среди бессмертных школ! Весь город Циншань был необычайно оживлён.

Однако главный герой Чжан Цинъюань мог находиться лишь рядом с такими важными персонами, как Ху Юнъань и другие. Остальные же были не более чем статистами, создающими праздничную атмосферу.

— Давай-давай, брат Чжан, на этот раз мы так многим обязаны твоей помощи! Ты спас нашу семью Ху от серьёзного кризиса! — в главном зале Ху Юнъань непрерывно поднимал тосты, излучая неподдельный энтузиазм.

— Брат Ху слишком любезен, я лишь выполнил порученное и сделал всё, что было в моих силах, — за столом Чжан Цинъюань сохранял спокойное выражение лица, не испытывая никакого головокружения от похвал Ху Юнъаня.

На самом деле, изначально Чжан Цинъюань планировал сразу же вернуться в свою секту для завершения задания, но Ху Юнъань был настолько радушен, что когда узнал об отсутствии у Чжана мешка хранения, сразу же достал один из семейной сокровищницы, поместил туда алого демонического питона и передал Чжан Цинъюаню. За эти несколько дней их общение было довольно дружелюбным, другая сторона ничем его не обидела, а наоборот, часто пыталась сблизиться, стараясь выполнить любую его просьбу. Чжан Цинъюань не хотел грубо отвергать такое искреннее дружелюбие.

Более того, это всё-таки был пир семейства практиков истинного пути. «Всё-таки семья с наследием в двести-триста лет практики не должна быть слишком бедной», — размышлял он. С мыслью о том, чтобы отведать редкое угощение из духовных ингредиентов на банкете, Чжан Цинъюань поддался энтузиазму Ху Юнъаня и остался, приняв участие в празднике.

И действительно, реальность не обманула ожиданий Чжан Цинъюаня. Неизвестно, было ли это благодарностью за то, что он избавил семью Ху от пожирающих духовную энергию крыс и убил алого демонического питона, который мог нанести огромный ущерб семье Ху, или это была предварительная инвестиция, чтобы наладить хорошие отношения с перспективным культиватором.

Духовные ингредиенты на пиру даже в глазах других культиваторов поздней стадии Духовного Элемента можно было считать роскошными. Основным блюдом были духовные злаки, главным блюдом — жареная духовная свинина, а различные гарниры были приготовлены из разнообразных духовных растений. Хотя все они и были низкоуровневыми духовными материалами, но изобилие было впечатляющим, и они приносили определённую пользу для развития культивации.

Если подумать, за три года после переноса в этот мир Чжан Цинъюань впервые ел такой обильный духовный пир. Ведь до этого он был лишь незначительным бедняком на самом дне, все его очки вклада уходили на различные ресурсы и духовные предметы для ускорения культивации, и у него просто не могло быть лишних очков вклада, чтобы наслаждаться подобными излишествами.

После сытной трапезы Чжан Цинъюань ощутил некоторое распирание в животе, а его недавно достигнутый седьмой уровень стадии Духовного Элемента стал немного стабильнее. У него возникло предчувствие, что если он вернётся и полностью усвоит духовную энергию из съеденной пищи, его уровень снова продвинется. Выгода немалая — после вступления на стадию Духовного Элемента каждое маленькое продвижение было ценным и редким. Один такой духовный пир по меньшей мере сэкономил Чжан Цинъюаню полмесяца усилий.

Гости и хозяева были довольны. Однако в самом конце пира Ху Юнъань вдруг привёл двенадцати-тринадцатилетнего мальчика с деревянным выражением лица.

— Брат Чжан, хоть мне и неловко, но есть дело, с которым я хотел бы тебя побеспокоить, — начал Ху Юнъань. — Это сын моего покойного старшего брата, его зовут Ху Цзюньшань. У него неплохой талант к культивации, но наш единственный духовный источник в семье Ху уже используется до предела для поддержания двадцати му духовных полей, и нет возможности создать лучшие условия для культивации этого ребёнка. Ваша секта Облачных Вод большая и богатая, духовная энергия на горе также более обильная, поэтому не мог бы брат Чжан принять Сяошаня как слугу? Он мог бы помогать тебе с повседневными делами, а заодно впитывать немного духовной энергии в секте для создания фундамента. Брат Чжан, это знак уважения от Сяошаня к тебе, и если у тебя будет свободное время, чтобы давать ему некоторые указания, мы будем ещё более благодарны.

Говоря это, не обращая внимания на слегка нахмуренные брови Чжан Цинъюаня и его выражение лёгкого недовольства, Ху Юнъань настойчиво вложил амулет хранения в руку Чжан Цинъюаня.

Чжан Цинъюань действительно был недоволен. Во-первых, другая сторона даже не спросила его согласия, прежде чем навязать ему человека. Во-вторых, на самом деле семья Ху всё ещё была в долгу перед ним. Если бы Чжан Цинъюань не пришёл, пожирающие духовную энергию крысы продолжили бы опустошать духовные поля семьи Ху, нанося огромный ущерб. И самое главное, если бы алый демонический питон появился и столкнулся с другим внешним учеником секты Облачных Вод, выполняющим задание по поиску пожирающих духовную энергию крыс, это могло бы привести к серьёзным неприятностям.

Компенсация и цена, которую заплатила семья Ху позже, на самом деле по ценности значительно уступали услуге, оказанной Чжан Цинъюанем, когда он заодно помог им решить проблему с алым демоническим питоном. Это также было причиной, по которой Чжан Цинъюань со спокойной совестью принял приглашение Ху Юнъаня.

Он, Чжан Цинъюань, ничего не был должен их семье Ху! Почему он должен был принимать этого мальчика? Везти его обратно в секту и ещё помогать ему устроиться? Недовольство, сильное недовольство! Хотя это и было мелочью, но другая сторона не уважала его, Чжан Цинъюаня, и его желания. Это касалось его достоинства. Это был серьёзный вопрос!

«Даже если бы я, Чжан Цинъюань, умирал с голоду, умирал снаружи, прыгнул с этого места, я бы никогда не помог тебе, Ху Юнъань, в этом деле!» — мысленно сказал Чжан Цинъюань, попутно направив свою духовную силу в амулет хранения.

На следующее утро, после тщательного размышления, Чжан Цинъюань покинул город Циншань, унося с собой множество приобретений и отправляясь обратно в секту. И в то же время за ним следовал маленький спутник по имени Ху Цзюньшань.

Ничего не поделаешь, в амулете хранения, переданном Ху Юнъанем, аккуратно лежали пятнадцать духовных камней. Это была плата за услугу, а также просьба к Чжан Цинъюаню присмотреть за мальчиком. Негласное понимание.

Итак, Чжан Цинъюань постыдно сдался перед лицом духовных камней.

«Всего лишь мальчишка», — размышлял он с лёгким сердцем. — «Пусть живёт в доме и не выходит без надобности, изредка буду давать ему советы по культивации, а к следующему году подготовлю к экзамену во Внешнюю обитель — на этом можно считать свои обязательства выполненными».

Позади него Ху Цзюньшань, покидая город Циншань, лишь однажды обернулся, на мгновение выдавая затаённую грусть. Всю оставшуюся дорогу он молча следовал за Чжан Цинъюанем, держась неприметно и отстранённо.

Увидев это, Чжан Цинъюань одобрительно кивнул. Такой характер — не создающий проблем — его вполне устраивал.

Только с такими семьями как Ху, с чистой репутацией и приятным сотрудничеством, Чжан Цинъюань и брался за подобные дела. Если бы речь шла о каких-то семействах с кровной враждой, с переплетением всевозможных обид и интересов, даже если бы они могли предложить более пятидесяти духовных камней, Чжан Цинъюань никогда бы не соблазнился.

Одна маленькая ошибка — и он мог бы оказаться втянутым в бесконечную кровавую вражду, в хитросплетения интересов, которые Чжан Цинъюань всегда умел чётко разграничивать.