Как я стала заменой возлюбленной злодея!

У человеческого взгляда есть определенная температура. Когда Гу Ли наблюдала за Шань Цзиньянем, он медленно открыл глаза, и они встретились взглядами.

Гу Ли моргнула, чувствуя себя пойманной на месте преступления, а Шан Цзиньянь слегка улыбнувшись, коснулся лица Гу Ли:

— Что, выгляжу глупо?

Гу Ли, надув губы, недовольно сказала:

— И ты говоришь это? Я только что проснулась и обнаружила кого-то позади себя, я была до смерти напугана тобой!

Шан Цзиньянь улыбнулся и притянул ее в свои объятия. Она говорила более непринужденно, хотя раньше часто употребляла «господин Шан». Шан Цзиньянь не сказал, что на самом деле в глубине души он недоволен.

Они лежали молча, и Гу Ли не спрашивала его, почему он вдруг пришел. Если есть деньги, можно поехать куда угодно. Он без проблем мог бы купить этот отель.

— Поспи со мной еще.

Шан Цзиньянь закрыл глаза и мягко похлопал Гу Ли по спине. Ощущение спокойного сна было действительно комфортным. Прошлой ночью у него была бессонница, но как только он обнял ее, то смог заснуть.

— Мне нужно идти на съемки.

— Можно и позже.

Ничего не поделаешь, босс за кулисами уже сказал, и Гу Ли может только пожертвовать сном, чтобы составить компанию президенту.

Вдвоем они проспали до десяти часов. Шан Цзиньянь проснулся посвежевшим, принял душ, переоделся и вернулся к своему бодрому виду обычного мудрого президента. Гу Ли, напротив, становилась все ленивее и ленивее и отказывалась вставать с постели.

Для занятой актрисы сон по ночам — это роскошь. До этой работы она была спокойным человеком без амбиций, мечтающим о должности, которую она могла бы себе позволить; о мужчине, который будет любить ее и ухаживать за ней; об их совместной семейной жизни в мире и счастье.

— Вставай, ты не сможешь заснуть ночью, если будешь много спать днем.

Шан Цзиньянь сел на край кровати и потянул Гу Ли вверх. Гу Ли закрыла глаза и крепко обняла одеяло.

На ней была красная сорочка с принтом, подол которой доходил только до верхней части бедер, и с двумя тонкими бретельками, свисающими с плеч, уже давно открывшими ее соблазнительные места, заставив Шан Цзиньяня, который не хотел прикасаться к ней, возбудиться.

— Не хочешь вставать?

В его голосе прозвучала нотка угрозы, но, к сожалению, Гу Ли ее не услышала.

— Ну, я могу спать до полудня, а потом встать.

Шан Цзиньян поднял ее из-под одеяла. От кондиционера в комнате было прохладно, а одежда на Гу Ли не согревала ее. Она обхватила себя руками, чувствуя холод, и натянула одеяло на тело.

Шан Цзиньянь расстегнул рубашку, склонился над Гу Ли и поцеловал ее в губы. Его голос был тихим:

— Раз ты не хочешь вставать, тогда сделай что-нибудь другое… Тебе не нужно подниматься, просто лежи.

Обхватив Гу Ли одной рукой, он провел по подолу ее ночной рубашки свободной ладонью. Его губы тоже не остались безучастными, слегка обводя контуры ее лица.

Гу Ли была так возбуждена им, что ее тело обмякло, а рот непроизвольно застонал, побуждая его задержаться на минуту.

Он обнял Гу Ли за талию и медленно вошел в нее, ее теснота возбуждала все его чувства. Под его мощным напором Гу Ли оставалось только хныкать.

Утром Гу Ли снова не пришла на съемочную площадку, и все говорили об этом, ведь на сегодня у нее было запланировано довольно много сцен.

— Ну, что, давайте отложим первые несколько сцен и начнем снимать с пятой.

В пятой сцене рассказывается о том, как Цзян Ифань и актер второго плана сражаются друг с другом в торговом центре.

— Почему Гу Ли снова нет?

— Не знаю, она взяла отпуск?

— Директор, похоже, не знал об отпуске Гу Ли, даже когда приходил сегодня утром. Затем он принял звонок и изменил обстановку.

— Предположительно, это будет временный отпуск.

В любом случае, это случилось не впервые, и люди к этому привыкли.

Цзян Ифань находился в гримерной, поправляя макияж и прическу. В руках у него был сценарий, и он спешил ознакомиться с частью сцены, съемки которой должны были начаться в ближайшее время. Первоначально предполагалось, что этот эпизод будет сниматься днем.

— Этой Гу Ли повезло, что у нее есть покровитель, без которого режиссер мог бы сильно отругать ее.

Сколько неприятностей у других вызвала внезапная смена съемок, и это уже не первый случай. Каждый раз актеры помогали ей исправить ситуацию.

— Прекрати, эти сцены все равно будут сниматься, и чем быстрее они закончатся, тем быстрее завершатся съемки сериала.

Когда ассистент задумался об этом, оказалось, что это действительно так. Съемочная группа ранее отдавала приоритет главной женской линии в своем графике съемок, и поскольку Гу Ли не приедет, им, естественно, пришлось перенести более поздние съемки вперед.

Учитывая это, помощник больше не сердился и пошел помочь Цзян Ифаню проверить, готова ли съемочная площадка.

Цзян Ифань посмотрел на сценарий в своей руке, не прочитав и слова. Отверженные чувства нельзя было вернуть, просто сказав, что он испытывал к ней хорошие чувства в одностороннем порядке. Каждый ее шаг был для него своего рода пыткой.

Мысль о том, что она может быть с другим мужчиной в этот момент, заставила Цзян Ифаня задыхаться от горя.

Он убеждал себя, что не из-за Гу Ли он такой, что, возможно, он слишком глубоко погрузился в драму, что это Чу Тяньчэнь слишком сильно любил Цзян Ии, а не Цзян Ифань был влюблен в Гу Ли.

***

В конференц-зале штаб-квартиры Shang Group в Тунчжоу встреча, запланированная на девять часов утра, была отменена.

— Отменена? Почему Вы говорите это только сейчас?

— Извините, господин Шан временно отлучился прошлой ночью, и он еще не вернулся.

Все выглядели озадаченными. Это не соответствовало стилю господина Шана, и какими делами занимался помощник президента компании? Это большая проблема, что господин Шан не смог присутствовать на встрече, но у кого нет горы работы на руках? Все они спешили, чтобы вовремя прийти сюда, и когда люди приехали, и им сказали, что заседание не состоится, это ли не пустая трата времени?

— Извините, господин Ю, в следующий раз мы предупредим заранее, сегодня произошла особая ситуация.

Помощники выражали свои извинения всеми силами. При этом мысленно злились, в реальности не осмеливаясь показать свое недовольство. Кто знал, что господин Шан путешествует на частном самолете посреди ночи? Они узнали об этом только тогда, когда им позвонил секретарь Чэнь!

Гу Ли сказала, что проспит до полудня, и так оно и было. В двенадцать часов Шан Цзиньянь отнес ее в ванную. Гу Ли что-то пробормотала, обхватив его за шею.

— Что, недостаточно?

Волна любви на лице Гу Ли не исчезла, ее кокетливый взгляд очаровывал и был, прямо говоря, наказанием.

— Будешь продолжать так на меня смотреть, я позабочусь о том, чтобы ты и днем не попала на съемочную площадку.

Гу Ли прислонилась к его груди и рассмеялась, нарочито мягким голосом говоря:

— Господин Шан, я была неправа, люди не должны так смотреть на Вас.

Шан Цзиньянь усмехнулся, боясь, что не сможет подчинить ее себе.

В теплой воде Шан Цзиньянь вошел рывком, Гу Ли не ожидала, что он действительно это сделает, и обвила его шею руками, умоляя о пощаде.

— Не надо, я действительно не выдержу больше.

— Знаешь, что ты не права?

— Да, я ошиблась.

— Слишком поздно признавать это.

Если женщина залезла на крышу дома и срывает черепицу*, то ее следует проучить методом кнута и пряника.

П.п.: Эта идиома имеет значение «непослушный человек» и часто употребляется по отношению к детям.

Во второй половине дня, когда Гу Ли отправилась на съемочную площадку, Шан Цзиньянь остался в офисе отеля и провел несколько встреч по видеосвязи. На видео маленькая сумка с блестками, находившаяся на диване позади господина Шана, привлекла внимание толпы, и руководителям высокого уровня некуда было деть свой взгляд.

«У Шан Цзиньяня есть любовница? Собрание не открылось сегодня утром, потому что он забыл о времени?» — думал каждый из них.

Когда Гу Ли прибыла на съемочную площадку, режиссер не рассердился, а мягко поинтересовался:

— Секретарь Чэнь сказал, что Вы плохо себя чувствуете и попросили полдня отдыха, на самом деле Вам не нужно было приходить сегодня, если Вы плохо себя чувствуете.

— Режиссер, извините, что я задерживаю съемку.

— Нет, нет, я снимаю другие сцены, но раз уж Вы здесь, поторопитесь, наложите грим и снимайте свои сцены позже.

Актриса второго плана Тан Юань была в ярости: ее сцены изначально были днем и вечером, но Гу Ли не пришла, а ее сцены были расписаны наперед! Мало того, у нее была еще одна сцена сегодня, и как только Гу Ли пришла, режиссер резко все отменил и сказал снимать Гу Ли первой… Не придется ли ей теперь ждать до темноты остальную часть своей не отснятой сцены? Ждать, пока Гу Ли закончит съемки, прежде чем к ним приступит Тан Юань!

Тан Юань тоже звезда третьего уровня в этом кругу, хотя ее популярность не так высока, как у Гу Ли, но она тоже не безымянна. В других драматических группах ее держат без особого внимания, но кто знал, что когда она встретит здесь Гу Ли, то станет служанкой рядом с госпожой.

После того, как режиссер закончил говорить, Гу Ли почувствовала на себе чей-то настойчивый взор. Она повернула голову и случайно встретилась со взглядом Тан Юань. Вероятно, не ожидая, что Гу Ли внезапно повернет голову, выражение лица Тан Юань застыло прямо на ее лице.

Гу Ли улыбнулась ей и повернулась, чтобы сказать режиссеру:

— Не нужно, режиссер, я задержала всех и создала проблемы для съемочной группы, лучше следовать предыдущей договоренности и сначала закончить сцены других, а мои оставить в конце.

Директор не ожидал, что Гу Ли окажется такой «скромной», но он тоже был человеком и понял смысл слов Гу Ли, как только подумал об этом.

Похоже, что эта Гу Ли очень умна и умеет делать все правильно. Нельзя сказать, насколько высоко она сможет подняться в этих кругах, но, по крайней мере, ее дела не будут слишком плохи.

Люди боятся умереть, но те, кто не боится и имеет немного мозгов, будут иметь безграничное будущее.

Тан Юань тоже была потрясен: она не ожидала, что Гу Ли скажет такое, она чувствовала, что Гу Ли, должно быть, видела, о чем она думает, и это вызвало у нее чувство стыда и ощущение, что она слишком узко мыслит.

— Я не ожидала, что Гу Ли окажется так хороша.

Так Тан Юань жаловалась своему агенту.

Она и раньше ненавидела Гу Ли. Люди в кругу в целом не были высокого мнения о Гу Ли. Существует естественный разрыв между знаменитостями с большой интернет фан-базой и талантливыми актерами. Все считают, что первые популярны потому, что они хорошо выглядят. У них нет ни актерских навыков, ни трудолюбия, но они взяли на себя роль актера, оставив настоящих актеров без работы.

После того, как Тан Юань вошла на площадку, она увидела, как все члены съемочной группы окружили Гу Ли. В глубине души Тан Юань была очень несчастна. Но после стольких дней съемок она убедилась, что актерские способности Гу Ли не так уж плохи, как говорили в интернете. Хотя она не была скромной и вежливой, по крайней мере, не была властной, и тот факт, что Гу Ли взяла на себя инициативу поговорить с режиссером сегодня, изменил мнение Тан Юань о ней.

В этом мире плохие люди, совершающие хорошие поступки, всегда производят большее впечатление, чем хорошие люди, совершающие те же самые хорошие поступки.

Гу Ли закончила работу и вернулась в отель, обнаружив, что Шан Цзиньянь еще не ушел. В гостиной стоял компьютер, а рядом с ним — кипа бумаг. Казалось, что президент Шан сделал этот номер своим кабинетом.

— Вернулась? Уже поела?

— Немного поела на съемочной площадке.

Как обычно, это был овощной и фруктовый салаты и два кусочка измельченной курицы.

— Тогда составь мне компанию.

Шан Цзиньянь не привык питаться в гостинице и отвез Гу Ли в частный ресторан, к удивлению, он находился за пределами пятой кольцевой дороги, и дорога туда заняла более часа.

Она подумала: «Нужно ли ехать так далеко, чтобы поесть? Отдаленность от отеля же не значит, что мы будем есть что-то другое».

— Господин Шан, я не ожидал, что Вы приедете, что бы Вы хотели сегодня поесть?

Владелец ресторана увидел Гу Ли рядом с Шан Цзиньянем и спросил с улыбкой:

— Это Ваша девушка?

Шан Цзиньянь улыбнулся и не сказал ни да, ни нет. Но брат Чжан умолчал о том, что, в конце концов, он знал Шан Цзиньяня несколько лет, и это был первый раз, когда он привел с собой женщину.

— Подавайте блюда так, как считаете нужным. Просто мне вдруг стало не хватать качественной готовки брата Чжана.

— Боже мой, да что брат Чжан, я не заслужил такой чести! Тогда вы подождите, а я пойду все устрою.

— Я познакомился с братом Чжаном за границей. Он начинал работать поваром на китайской улице, будучи очень бедным и ведя тяжелую жизнь, только чтобы заработать больше денег и отправить их домой, чтобы обеспечить хорошую жизнь своей семье.

В то время Шан Цзиньянь только что покинул страну и после учебы работал в ресторане. Постепенно он узнал Чжана лучше.

Гу Ли кивнула, она слушала все, что говорил Шан Цзиньянь, но она не была любопытной и редко проявляла инициативу, чтобы что-то выяснить. Она подумала о том, что брат Чжан вернулся в Китай и открыл здесь частный ресторан. Глядя на убранство ресторана, ей пришла мысль, что все это не похоже на то, что у него нет денег. Вероятно, дела у него шли неплохо.

Еда была подана быстро, стол оформлен в ярких красных и зеленых тонах. Было видно, что блюда приготовлены с душой.

— Это снежный моллюск, его полезно есть девочкам, попробуй.

Брат Чжан лично принес маленькую белую чашку и снял крышку. Из нее шел сладкий аромат; затем он поставил блюдо перед Гу Ли. Она поспешила поблагодарить его. Шан Цзиньянь наблюдал за происходящим со слабой улыбкой на лице.

Ароматная жареная треска, аппетитная говяжья грудинка, креветки в золотистом бульоне, курица в белом маринаде, вареные в чернилах каракатицы пельмени и суп из рыбных костей со вкусным запахом.

— Сегодня уже поздно, поэтому я приготовил легкую для переваривания пищу. В следующий раз, когда ты придешь днем, я приготовлю для тебя несколько больших блюд.

— Отлично, спасибо, брат Чжан.

— К чему благодарность! За те отношения, которые у нас есть, мне стоит сказать спасибо.

Друг, разделивший ту же участь. Если бы не помощь Шан Цзиньяня, он не смог бы вернуться на родину, чтобы открыть частный ресторан, и, скорее всего, до сих пор мучился бы на тесной кухне китайской улицы.

Кухня этого заведения очень вкусная. Она повторяет оригинальный вкус блюд. В ней есть немного от кантонской кухни, но также и изюминка западной кухни. Гу Ли неосознанно выпила половину супа, съела кусок трески, креветку и пельмень. Сначала она не заметила, как Шан Цзиньянь дал ей попробовать, когда прижал ее к себе, и только когда ее желудок наконец наполнился, она поняла, что все это время ела.

Актриса уже давно сидела на диете и ела очень мало. Для обычного человека такая малость была бы закуской, но для Гу Ли это неожиданно стало подобно перееданию.

— Не могу поверить, что я так много съела, завтра мое лицо точно будет выглядеть неважно.

Шан Цзиньянь положил палочки и вытер рот:

— Что произойдет от таких маленьких кусочков? Какой ты наберешь вес после такой еды, если ты худая?

Особенно ему нравилось наблюдать за тем, как Гу Ли ест. Она всегда ела маленькими кусочками, как белка, и когда он видел это, еда казалась ему вкуснее.

— Люди толстеют на камере. Я молода, поэтому никому не понравлюсь, если растолстею.

Шан Цзиньянь поднял свой бокал и сделал небольшой глоток, не сводя глаз с Гу Ли. В ее глазах появился огонек, и она говорила с улыбкой, и это было не похоже на шутку.

Поставив свой бокал, Шан Цзиньянь легкомысленно сказал:

— Нет, мне будешь нравиться, даже если растолстеешь.

Гу Ли рассмеялась, не принимая его слова всерьез.

Она хорошо ладила с Шан Цзиньянем, но не более этого.

Для Шан Цзиньяня она была всего лишь проходной канарейкой*. Возможно, сейчас она вызывала у него приятные чувства, и она все еще немного осознавала свою внешность и фигуру. Нетрудно было понять, почему Шан Цзиньянь хотел немного побаловать ее.

П.п.: Термин «канарейка» используется для описания женщины, которая материально зависит от мужчины, поэтому лишена свободы.

Но она и подумать не могла, что она так сильно нравится Шан Цзиньяню. Красота — не вечна. Когда она станет старше, появится много молодых и более красивых девушек. Кем она тогда будет для него?

Сейчас это лишь временное пребывание с ним из-за потребностей сюжета, а когда пройдут оставшиеся два года, независимо от того, как все закончится, она решит уйти и жить той жизнью, которой желает.

Она давно усвоила одну вещь: единственный человек, на которого можно положиться в этом мире, — это она сама.