Я везунчик!

Женщина, загнавшая меня в угол в уборной, наклонилась вперед, выставляя передо мной свою грудь. Я был совершенно потрясен. Моя удача всегда была сумасшедшей, но не настолько, чтобы незнакомые женщины просто бросались на меня, куда бы я ни пошел. К тому же ее предыдущие слова вызвали у меня подозрения. Это что, какой-то тест? Она пыталась разлучить меня с Конни?

Она не знала деталей наших отношений. Даже если бы я ее трахнул, Конни бы не возражала. Она уже сказала мне, что я могу иметь столько любовниц, сколько захочу. Хотя мы собирались пожениться, она все еще была моей рабыней. Одна из главных причин, по которой я хотел жениться на Конни, заключалась в том, что я не хотел, чтобы она и дальше считала себя моей рабыней. Я хотел, чтобы она была для меня чем-то большим.

– Кто ты такая? – осторожно спросил я, – Чего ты хочешь?

– У Конни особые потребности, – ответила она почти недовольным тоном, – Мне нужно убедиться, что ты в состоянии справиться с ними.

Сказав это, она потянулась к моей промежности. В обычной ситуации я, вероятно, был бы полностью за это, но сейчас я был на свидании с Конни, после того как несколько дней откладывал его, и вдобавок ко всему, отношение девушки вызвало тревогу в моей голове. Я ей совсем не доверял. Шагнув в сторону, мне удалось увернуться от нее. Девушка двигалась очень плавно, так что вместо того, чтобы споткнуться, она встала на то место, где я стоял, и развернулась, словно даже не пыталась схватить меня. На ее лице была довольная ухмылка, будто все это было игрой.

Однако нам удалось поменяться местами, и теперь я стоял перед выходом. Не колеблясь, я отпер дверь и выбежал из уборной. Быстро оглядев свою одежду, я перевел дух и тут же вернулся к столу. Поскольку теперь мы были на публике, я ожидал, что женщина отступит. Я просто должен был держаться от нее на расстоянии. Я, наверное, расскажу об этом Конни, и, может быть, она скажет мне, кто это был. С другой стороны, я не хотел причинять неприятности, если это был кто-то, кого она знала. Может, мне просто ничего не говорить?

Раздумывая, что делать, я подошел к столу. Конни посмотрела на меня и улыбнулась, а Зои взволнованно помахала мне рукой, словно меня не было несколько часов, а не минут. Я улыбнулся ей в ответ, но как только я это сделал, ее взгляд упал на мое плечо, и улыбка на ее лице стала болезненной. Прежде чем я успел подумать, меня схватили и развернули. Женщина, которая была в туалете, перевернула меня и поцеловала в губы. Она попыталась засунуть язык мне в рот, но я вовремя закрыл его.

Поцелуй длился всего секунду, прежде чем я смог прийти в себя. Я протянул руки и оттолкнул ее так агрессивно, как только мог. Но она оказалась гораздо крепче, чем выглядела: вместо того, чтобы упасть навзничь, она отошла лишь на расстояние моих вытянутых рук. Это оставило нас обоих стоять там с моими руками, каждая из которых лежала на одной из ее грудей. Они были мягкими и упругими, но я сопротивлялся любому желанию сжать их. Хотя я схватил их случайно, она издала стон.

– Ах… ты такой непослушный, – она бросила на меня озорной взгляд.

– Ты! Что ты здесь делаешь? – Конни встала, выглядя немного сердитой и смущенной.

– Привет, милая, я увидела тебя в вестибюле с этим мужчиной, и я захотела узнать, достаточно ли он мужественен для тебя, – сказала она дружелюбным тоном, прежде чем прикусить губу и похотливо оглядеть меня с ног до головы, – Я все еще решаю.

Конни подошла и протиснулась между нами, оттолкнув мои руки от ее грудей. Затем она шагнула вперед, прижавшись грудью к груди девушки.

– Ты должна уйти.

– Не будь такой букой! Ты же знаешь, как я забочусь о тебе и Зои, – она взглянула на Зои и подмигнула.

Зои опустила глаза, странно смущаясь в присутствии другой женщины.

– Мой жених – не игрушка для тебя-

– Жених? – ее глаза возбужденно расширились, – Значит, ты выходишь замуж? Ты уверена, что сможешь это сделать?

На мгновение лицо Конни стало испуганным, – То есть… Я имею в виду…

– Не надо так волноваться, – девушка подняла руку и погладила Конни по волосам привычным жестом, который меня слегка задел, – Я всегда говорила, что мы должны делиться всем. Что мое, то твое… а что твое…

Ее глаза вдруг посмотрели на меня с ухмылкой. Только тогда она отстранилась от Конни.

– Да, кстати, я возвращаюсь в особняк. Ладно?

– Т-ты!

– Только на некоторое время.… ты хочешь сказать, что я не могу?

Она остановилась, оглянувшись на Конни и приподняв бровь. На лице Конни застыло побежденное выражение. Она выглядела так, словно вот-вот расплачется.

– Н-Нет… ты можешь вернуться в особняк, – слабо произнесла она.

– Отлично! – она посмотрела на меня. – Что касается твоего нового парня… Я должна сказать… Мне нравится его вкус.

С этими словами она развернулась и ушла. Ее попка эротично двигалась из стороны в сторону, когда она уходила. Каждый шаг сопровождался стуком ее каблуков о землю. Это женщина казалась более роковой, чем те убийцы!

Увидев дрожащую и встревоженную Конни, я протянул руку, чтобы коснуться ее плеча. Но прежде чем я успел поддержать ее, она повернулась ко мне. Ее лицо было наполнено крайней сосредоточенностью, когда она посмотрела на меня тяжелым взглядом.

– Ты… делал с ней что-нибудь?

– А?

– Она тебе отсосала? Подрочила? Поцеловала? Дала себя потрогать?

– Эм… она просто неожиданно поцеловала меня и…

– Ты ее тра- – она перевела взгляд на Зои, которая слушала нас с интересом, а затем наклонилась вперед и прошептала: – Ты занимался с ней сексом?

– Нет! – ответил я, защищаясь, – За кого ты меня принимаешь? Ты моя женщина, и я на свидании с тобой-

Она выдохнула, закрывая глаза, но затем они снова открылись почти так же быстро, как закрылись, и она схватила меня за рубашку.

– Не прикасайся к ней. Ничего с ней не делай. Ничего. Не целуй ее. Не прикасайся к ней. Не позволяй ей прикасаться к тебе!

– Ах… ты делаешь мне больно.…

– Обещай! Пожалуйста… ты должен пообещать! – горячо воскликнула она.

– Обещаю! Я обещаю!

Наконец она отпустила мою рубашку, и ее плечи расслабились. Мгновение спустя по ее лицу скатились слезы.

– Мне очень жаль… Я не хотела… это просто… каждый раз, когда я ее вижу, она меня так злит.

Я обнял ее, – Ты дала мне все и никогда ни о чем не просила взамен. Как я могу отказать тебе в любой просьбе? В конце концов, ты моя.

Она уронила голову мне на грудь, рассмеялась и чуть не заплакала. – Да… Я твоя. Я принадлежу тебе. Никакого разделения. Я только твоя.

Было что-то странное, когда она произнесла это слово, как будто оно имело для нее какой-то глубокий смысл. Была ли за этим какая-то история? Возможно, то, что она и ее дочь принадлежали мне, имело более глубокий смысл за пределами ее системы верований.

Хотя мы и устроили переполох, этот ресторан обслуживал сверхбогатых людей, а состоятельные люди имели свои заморочки и подобные вещи иногда случались. К тому же в ресторане было не так много людей. Мы с Конни снова сели за стол, и после того, как выпили пару бокалов вина, веселая и кокетливая атмосфера вернулась.

– Мама? – спросила Зоя, когда салаты унесли.

– Да, в чем дело, милая?

– А что такое жэээ-них? – спросила она.

– Жених?

– Ага! Ты сказала, что хозяин твой жених? Что это?

Мы посмотрели друг на друга, и я слегка кивнул Конни. Одна из причин, по которой мы назначили это свидание с Зои, состояла в том, чтобы сделать объявление. Конни случайно проговорилась об этом, когда разозлилась, но, очевидно, Зои не знала, что означает это слово.

– Рик спросил, не хочу ли я стать его женой, и я согласилась. Мы поженимся! – она протянула руку, и мы, держась за руки, улыбнулись Зои.

Я ожидал, что Зои будет взволнована вместе с нами, но вместо улыбки или выражения счастья ее лицо погрустнело.

– В чем дело, милая? Разве это будет не замечательно, если я выйду замуж за Рика?

Зои покачала головой, и слезы выступили у нее на глазах. – Дело не в этом. Я рада, что Рик женится на маме. Но тогда Рик будет моим отцом, верно?

– Ах… это правда.… он будет твоим отчимом, – Конни кивнула, – Но почему ты плачешь?

– Это просто… мы обе были рабынями хозяина. Теперь, когда ты выходишь замуж, он будет моим отцом. Неужели ты не понимаешь?

Конни на секунду задумалась, а потом кивнула, – Ах, ясно… Мне так жаль, дорогая, я не думала об этом. Я не думала о твоих чувствах.

Хотя Конни, казалось, поняла свою дочь, я все еще пребывал в неведении, – Что происходит? В чем проблема с нашей свадьбой?

– Дело в том, что хозяева могут делать со своими рабами все, что им заблагорассудится, – объяснила Конни.

Я смутился еще больше, когда посмотрел на Зои, которая покраснела, – Как у твоей рабыни, у меня было столько же шансов, как и у мамы, чтобы со мной поиграли. Теперь, когда ты мой отец, мы … У нас никогда не будет секса!

– Ч-что! – воскликнул я.

– Так и есть! – Зои посмотрела на меня со слезами, – Я собиралась стать твоей сексуальной рабыней, когда вырасту, но теперь, когда ты мой отец, это невозможно!

У меня отвисла челюсть, я понятия не имел, как на это реагировать. Для меня Зои уже была как дочь. Мне никогда не приходило в голову, что она видит меня так. Ну, я знал, что и Конни, и Зои были немного странными, но я не обращал на это особого внимания, потому что они были семьей, в которой я нуждался.

– Все в порядке, Зои. Тебе не нужно беспокоиться, – Конни вытерла слезу с ее щеки, – Потому что он не будет твоим отцом.

– Н-н-не будет? – заикаясь спросила она.

– Он будет твоим отчимом, а отчимы печально известны тем, что получают от своих падчериц все, что захотят.

– Э-эй, Подожди секунду! – я попытался вмешаться.

– Верно, отчимы делают то-то и то-то со своими дочерьми. Почему … в первую же ночь, когда меня не будет дома, Рик наверняка напьется и швырнет тебя на кровать!

– П-правда?

– Я не сделаю этого! – воскликнул я.

– Они все говорят так, – Конни бросила на меня свирепый взгляд, наклоняясь к Зои и шепнула достаточно громко, чтобы я мог услышать, – Но в конце концов все они пробуют своих дочерей на вкус и даже любят их больше, чем матерей!

– Правда?!

– Нет! Конни, перестань забивать ей голову странными идеями!

– Тогда я буду любимицей папочки!

– О-хо-хо… – засмеялась Конни, прикрывая рот рукой, – Тебе придется начать тренироваться прямо сейчас. У мамы гораздо больше опыта!

После этого Зои заметно оживилась и по дороге домой настояла на том, чтобы сесть ко мне на колени, хотя в машине было много свободного места. Я не знаю, должен я смеяться или плакать. По крайней мере, жизнь с моей новой семьей все еще останется интересной.