Я спрятала дочь герцога

— Тревоги герцога напрасны. Кто мог бы навредить Эве? — успокаивающе добавила Эмма.

Но лицо Айлея все еще было недовольным: в одном только Аннет-тауне было бесчисленное множество людей, что как мухи то и дело пытались приблизиться к Эвелин.

«Особенно этот Кевин Джонс. Когда я думаю о нем…»

Айлей сильнее сжал руки в кулак.

Отделавшись от самых кровавых мыслей, Айлей потряс головой.

— А как ребенок?..

— Что значит ребенок? — лицо Эммы покрылось изумлением.

— Как поживает Бьянка?

— Что ты имеешь в виду? Я не слышала такое имя.

— О, ты еще не встретилась с Бьянкой?

— Я никогда не слышала об этом ребенке в компании Эвы.

— Бьянка — это ее дочь.

— Чего? У Эвы есть дочь? — удивленная Эмма, не осознавая этого, повысила голос.

Эмма уставилась на Айлея с подозрением на лице.

— Это дитя, стало быть, дочь герцога…

— Неверно.

Лицо Айлея было искажено агонией.

При совершенно неожиданном ответе Эмма затаила дыхание.

— Ну, тогда Эва замужем?

Но Эвелин даже не упомянула ей, что замужем…

Как будто пытаясь унять замешательство Эммы, Айлей рявкнул:

— Снова неверно.

— Так… Вы хотите сказать, она растит дочку одна?

— Может быть и так.

Эмма глуповато захлопала глазами, чувствуя, как будто ее сильно ударили по затылку.

— А как насчет отца?

— Об этом я не знаю.

Эмма, которая собиралась спросить еще, посмотрела на обеспокоенного Айлея и прикусила язык.

Удивительно, что Эвелин растила дочь одна, причем не от Айлея. И Эвелин встречалась с другим мужчиной…

— Честно говоря, представить себе не могу такого.

Эмма нежно закусила губу.

Конечно, спустя столько лет Эвелин могла встретить и влюбиться в другого мужчину.

Но в это трудно поверить, когда вспоминаются события семилетней давности, особенно те моменты, когда Айлей и Эва были вместе…

— Вы двое, вы были такими милыми…

Тем временем Айлей снова вспомнил бездушный голос Эвелин. И ее решительный тон.

— В любом случае, если у Эвы нет проблем, все в порядке. Пожалуйста, продолжай заботиться о ней, миссис Сазерленд.

Лицо Айлея теперь выглядело очень усталым. И когда на ум снова пришли разочарованные глаза Эвелин, его сердце заболело.

Айлей просто хотел защитить мать и дочь, Эвелин и Бьянку.

Но только вот слово «защита» могло означать принуждение по отношению к матери и дочери.

И плюс, он не мог понять, как вернуть Эвелин. А примет ли она вообще когда-нибудь его извинения?

Клубок запутывался все больше.

Айлей тяжело вздохнул и внезапно поднял глаза.

— Тогда давай подведем итоги сегодняшней встречи, а затем…

— Но герцог…

Эмма заговорила таким тоном, как будто что-то решила.

Айлей уставился на нее.

— Ты что-нибудь хочешь сказать?

— Да, это насчет Эвы.

Выпрямившись, Айлей посмотрел прямо на Эмму.

— Так говори же.

Эмма на мгновение заколебалась.

Куда более мучительно видеть, как они продолжают тщетно пересекаться.

На самом деле Эмма не имела ничего общего с герцогом Нейтхардтом, но тем не менее к Айлею у нее была некоторая симпатия.

Эмма со стороны наблюдала, как Айлей сокрушался с тех пор, как Эвелин пропала.

Кроткий и обходительный Айлей стал острым и крепким, как заостренный клинок.

В то же время он старался найти Эвелин, и это усилие привело его к Сазерленд. Потому что Эмма была одной из немногих подруг Эвелин.

Если эти двое смогут восстановить свои отношения, то с этой возможностью…

— Как насчет вложиться в предприятие?

— Что?..

При совершенно неожиданном замечании Айлей остановился.

— Мне кажется, что… Эва, кажется, хочет заняться своим делом.

— О чем ты говоришь? — сухим тоном задал Айлей вопрос.

— Вы же знаете, что Эва управляет кофейней, не так ли?

— Да, но Эва не могла отдохнуть там ни секунду…

— Эва хочет свою сеть кофеен.

— Что ты имеешь в виду?

Услышав такие странности, Айлей озадачился.

Эмма нацепила хладнокровное лицо и продолжала объяснять шаг за шагом.

— На рынке кофеен доминирует частный бизнес, не так ли?

— Да, но…

— Если вы посмотрите на рынок с точки зрения потребителя, плюсы и минусы очевидны. Эва считает…

Итак, Эмма передала мысли Эвелин Айлею.

— Так что миссис Сазерленд думает о плане Эвы?

— А?

— Будет ли этот план жизнеспособным?