Инструкция для отца-злодея — как стать порядочным

Бормоча под нос слова негодования, Чжоучжоу проводил взглядом И Цяня, отошедшего за вазой, а затем воззрился на розу в руке Хо Сяосяо.

Как бы трудно ни было это признать, И Цянь оказался весьма находчив.

Если бы только Чжоучжоу знал о любви Хо Сяосяо к цветам, он бы принёс подруге каждый цветок, который только смог бы найти в своём доме.

— Какие цветы тебе нравятся больше всего? Может и я тебе в следующий раз сделаю такой подарок? — решился спросить мальчишка.

— А? Дедушкин сад и так полон цветов, а значит в новых нет необходимости, — возразила Хо Сяосяо.

— Тогда я…

— Сяосяо, вот ваза. Я залил немного воды, так что обращайся с ней осторожно, — перебил товарища возвратившийся И Цянь и, поместив розу в стеклянный сосуд, поставил его на столик.

Глядя на яркие цвета, Хо Сяосяо ощущала прилив сил.

— Сяосяо, это розочка? — восхитилась внезапно заглянувшая в комнату воспитатель Чжао. — Какая красота.

— Это И Цянь подарил Сяосяо! — загалдела подбежавшая ребятня.

— И Цянь подарил?

— Да, это от И Цяня. Я очень довольна подарком, — кивнула Хо Сяосяо.

— Какой И Цянь чуткий. Заметил, что в последнее время Сяосяо взгрустнулось, и решил порадовать. Сяосяо, тебе ведь уже лучше?

— Намного лучше!

— Отлично… Сяосяо, у меня к тебе небольшое дело. Пойдём со мной?

— Хорошо.

Воспитатель Чжао взяла Хо Сяосяо за руку и вывела в коридор, где малышку ожидал никто иной, как Цзи Шуян.

Хо Сяосяо нахмурилась. Ей было непонятно, как дядя Цзи сумел пробраться в детский сад, если посторонним вход строго запрещён.

Завидев племянницу, Цзи Шуян отвлёкся от телефона и с улыбкой обнял родственницу.

— Помнишь меня, Сяосяо? Я — твой дядя, мы вчера виделись.

— Помню, — подтвердила Хо Сяосяо.

— Вот видите, я же говорил, что я — её дядя, и это чистая правда, — заверил господин Цзи воспитательницу. — Оставьте нас, а мы пока поговорим.

— Так и быть, — приняла воспитатель Чжао указание и без лишних слов покинула коридор.

— Итак, Сяосяо, я приготовил тебе подарки, — перешёл к делу Цзи Шуян.

— Подарки?

— Именно, на каждый день рождения с первого празднования и вплоть до восемнадцати лет. Всё это я заранее купил и подготовил к вручению.

Хо Сяосяо с сомнением взглянула на кучу фирменных коробочек в руках Цзи Шуяна.

— Так много? — нахмурилась она.

— Неужели не нравится?

— Зачем же дарить прямо сейчас подарок, предназначенный для восемнадцатилетия?

— Дело в том, что в последующие годы я буду жить за границей и оттого не смогу присутствовать на твоих днях рождения, вот и хочу подарить тебе всё заранее.

В заявление Цзи Шуяна верилось с трудом. Всерьёз задумавшись, Хо Сяосяо мысленно посчитала, сколько лет остаётся до восемнадцатого дня рождения.

— Дядя, зачем же покупать подарки на пятнадцать лет вперёд? Разве ты всё это время будешь за границей?

Этим вопросом племянница застала Цзи Шуяна врасплох.

— Пока неизвестно, — ответил тот, лукаво потирая нос. — Что ж, давай открывать коробки. Надеюсь, ты оценишь презенты.

Поведение расщедрившегося родственника тут же вызвало у Хо Сяосяо подозрение.

— Дядя, ты боишься, что папа сломает тебе ногу и отправит на пятнадцать лет лечиться за рубежом?

Воистину, от этого ребёнка ничего не утаить.

— Не говори ерунды! Я же не лечиться уезжаю, а просто… пожить.

— Тогда ты можешь иногда возвращаться; мне сразу все подарки не нужны.

— Не вредничай, прими подарки. Мне скоро уезжать, а потому я хочу, чтобы ты меня вспоминала.

— Но дядя, если папа не станет ломать тебе ногу, может и уезжать не обязательно? — озадаченно отстаивала свою позицию Хо Сяосяо.

— Что же ты такая упрямая?

— Дядя, я знаю, что ты поступил неправильно, оклеветав папу, но если ты мне кое-что пообещаешь, он тебя и пальцем не тронет, — ухмыльнулась девочка.

— Что ты в этом понимаешь, дитя?

— Всё понимаю! Я всё слышала. Папа рассказывал, что уже ломал тебе ногу, а ты снова перешёл ему дорогу, решившись на клевету. Всё так же, как у моих друзей: два дня назад И Цянь ударил Чжоучжоу, затем Чжоучжоу побил И Цяня, однако в итоге они помирились.

Цзи Шуян замер. Улыбка сползала с его лица.

Очевидно, родственник был недоволен такими речами.

— У меня с твоим отцом взаимоотношения устроены гораздо сложнее. Так просто я с ним не помирюсь.

— Пойми же, дядя: если ты хочешь остаться в стране, тебе обязательно следует помириться с папой.

Цзи Шуян ущипнул Хо Сяосяо за щёчку.

— Уже в столь раннем возрасте ты переняла у отца властную привычку давить на других?

— У всех нас в жизни случаются неприятности. Конечно, папа и сам совершил дурной поступок, сломав тебе ногу, но ведь ты можешь отказаться от вражды. Ты уверен, что готов провести пятнадцать лет за границей?

Слова племянницы задели Цзи Шуяна.

— По правде сказать, уезжать я не хочу, но что поделать?

Хо Сяосяо приблизилась к родственнику.

— Я слышала, как папа говорил, что, возможно, сможет простить тебя, если ты выдашь, кто указал его оклеветать.

Цзи Шуян в удивлении поднял брови.

— Если не осмелишься сам обратиться к папе, скажи мне, а я передам, — убеждала Хо Сяосяо несговорчивого дядю Цзи.

— Ты? — сомневался тот.

— Конечно. Положись на меня.

Хо Сяосяо знала наверняка: её словам поверят и дед, и отец.

Цзи Шуян и сам начинал проникаться доверием к племяннице.

— Дядя, я очень надеюсь, что и дальше смогу видеться с тобой, и хочу, чтобы ты приходил на каждый мой день рождения. Только не уезжай за границу. Мне грустно видеть, как вы с папой ссоритесь.

— Сяосяо… — обомлев, промолвил Цзи Шуян.

Хо Сяосяо с горестным видом прислонилась к плечу родственника.

— Обещай мне, ладно? Я хочу каждый день рождения лакомиться мороженым и шоколадом, которыми ты будешь меня угощать, и посещать с тобой парк аттракционов.

Одновременно отстаивать интересы двух противоборствующих сторон довольно трудно, поэтому несмотря на стремление помочь дяде Цзи в первую очередь Хо Сяосяо всё же старалась ради отца.