Хризалида

Моррелия крепко сжимала рукояти своих двойных клинков, но знала, что воспользоваться ими ей не удастся. Муравьи постоянно следили за ней, и ей было приказано не участвовать и не нарушать их тщательно продуманные планы. Колония двигалась с невероятной эффективностью, каждый ее член знал, где ему нужно быть в тот или иной момент. На первый взгляд все выглядело как хаос: гигантские насекомые ползали друг по другу, работали то тут, то там, переносили, лепили, зачаровывали, копали, но когда она следила за одним-единственным муравьем, в их движениях всегда была какая-то цель.

Почти за считанные мгновения эти… странно невинно выглядящие «пыхачи» были размещены внутри формации, прорыты каналы, и к ним непрерывным потоком поступала мана пятого слоя. Смотреть на них было удивительно. Казалось, существа были абсолютно невосприимчивы к отравляющему действию маны, поглощая ее постоянным потоком и выделяя вместо нее плотную голубую очищенную энергию.

При этом они покачивались взад-вперед и издавали короткие пыхающие звуки, в честь которых, по ее предположению, Колония и дала им название.

Они были… странно притягательны. Ей было трудно отвести от них взгляд, но она заставила себя это сделать. В данный момент нужно было сосредоточиться на более важных вещах.

[На этих существ действительно не действует мана пятого?] — спросила она у Энтони.

Не потому, что беспокоилась за их безопасность, просто ей хотелось знать.

[Пыхачи? Понятия не имею, не я их разрабатывал. Надо спросить у Элли или Беллы. Наверное, после того как мы завершим эту миссию, за ними будут наблюдать и проверять на повреждения].

Гигантский муравей сейчас отдыхал, набегавшись в ядовитой атмосфере пятого. Если бы он не сражался в одиночку с десятками монстров, Колонии не удалось бы так быстро создать эффективный плацдарм.

[И насколько сильно ты пострадал?] — спросила она его.

[Кто, я? О, это отстой. Кислота постоянно жжет меня, приходится все время восстанавливаться, иначе мои суставы рассыплются в прах. Мана вторгается при каждом удобном случае, и мне приходится держать ее подальше от своего ядра, но она все равно просачивается в мое тело и начинает разъедать меня изнутри. В итоге? Я ненавижу ее.]

Легионер усмехнулась его откровенной неприязни к окружающей среде, в которой он оказался. В этом не было ничего удивительного. Она сама бывала там и слышала истории о том, что может сделать с человеком даже секундное воздействие.

«Что вас так забавляет, трибун?» — спросил ее Маркус.

На мгновение она почти забыла, что они здесь. Маркус и Грейсон, ее товарищи по Легиону, которые зашли гораздо дальше и пробыли здесь намного дольше, чем предполагали, отправляясь в это путешествие. Ни один из них не чувствовал себя здесь, на пятом, комфортно, и смотрел на окружающую обстановку более чем настороженно.

«Меня позабавило, что муравьи при вторжении на пятый испытывают те же трудности, что и мы», — сказала она им полуправду. «Хотя я полагаю, что вы двое здесь раньше не тренировались».

«Это верно, трибун», — заметил Грейсон. «Должен сказать, я пока не уверен, что этот слой соответствует своей репутации».

Это вызвало у Моррелии громкий смех, короткий и резкий, выражающий грубое веселье.

«Я так понимаю, что сделал невежественное замечание, трибун», — сказал Грейсон.

«Да», — согласилась она, — «это так».

Она жестом указала на пузырь безопасности, в котором они сейчас находились.

«Если бы ты хоть на несколько секунд вышел за пределы этой голубой маны, ты был бы мертв. Никаких «если», никаких «но», никакого исцеления, никакого спасения. Мана пятого самораспространяется. Как только она завладеет тобой, она будет становиться все больше и больше, пока не захватит твое тело и не сожрет тебя изнутри».

Она жестом указала на Энтони, по которому теперь ползала целая стая маленьких муравьев, которых он пытался отгонять своими антеннами, но они, похоже, были чрезвычайно искусны в уклонении от них.

«Даже этого монстра, способного выжить там в течение длительного времени, нужно проверить, чтобы не осталось ни капли местной маны».

Крики зверей становились все более частыми. Сдавленные рыки доносились издалека, эхом разносясь по туннелю в сторону укрепленной позиции муравьев.

Энтони громко вздохнул в ее голове.

[Пора возвращаться к делу, я полагаю. Здешние жители будут набрасываться на нас без остановки, пока мы не уйдем. Постарайтесь пока не высовываться. Скоро мы создадим отдельный узел пыхачей, и тогда в безопасной зоне будет немного больше места для вашего передвижения].

Гигантский монстр поднялся на ноги, отчего мелкие муравьи разбежались, а некоторые из них попытались ударить его по панцирю ногами или мандибулами.

[Они… они бьют тебя?] — спросила она.

[Что? А, целители. Да. Не знаю, что случилось, но целители почти все в плохом настроении].

[Ты ждал, пока они закончат лечить тебя?]

[Нет.]

[Думаешь, это их разозлило?] — спросила она, немного ошеломленная.

[Возможно, но я попросил Инвидию проверить меня, и он сказал, что я чист.]

[Почему бы не объяснить им это?]

[Так веселее. Я пошел!]

Моррелия смотрела, как он спешит покинуть охраняемую зону, и поклялась, что по возвращении будет лучше относиться к медицинскому персоналу Легиона. Возможно, теперь она сможет понять, почему они так постоянно расстроены.

Не только Энтони возвращался в бой. Тини, Кринис и Инвидия, другие его питомцы, тоже активизировались, отбиваясь от разъяренных монстров, когда те бросались вперед. Ярость монстров пятого слоя была просто потрясающим зрелищем. Моррелия чувствовала себя словно на волне, наблюдая за тем, как они с бездумной жестокостью бросаются на муравьев.Только когда она заметила, как они, умирая, извергают густую желчь или разбрызгивают сгустки слизи, насыщенной ядовитой маной, она поняла, что происходит. Пятый не хотел, чтобы его завоевывали, и начал сопротивляться.